Татьяна Зингер - Чтица Слов

Но поздно. Комендант мертв. Гарнизон захвачен храмовниками, но, судя по стихшим людским мольбам о помощи, недолго Терк властвовал.

Раскачиваясь взад-вперед, чтобы не обезуметь от тишины, Иттан силился вспомнить увиденное в завесе, но натыкался на барьер. Что-то не позволяло ему протиснуться вглубь сознания, что-то подтирало ненужные воспоминания.

Что-то плотно обосновалось внутри его головы.

— Вылезай, — донеслось утомленное, но довольное. Звонкое. Зыбкое как пустынные пески.

Тая схватила его руку, придержала за макушку, чтобы Иттан не стукнулся о низкие потолки обвала. Снаружи воняло тяжелее, словно плотный предгрозовой воздух напитался трупной сладостью.

Рядом кто-то сопел.

— Кто это? — Иттан напряженно вслушался.

— Рейк, — отозвалась Тая.

— З-здравствуй, — заикаясь, произнес бывший маг-командующий.

Иттан явственно слышал, как он ковыляет на одной ноге, тыкаясь в землю чем-то, по-видимому, палкой.

Тук-тук-тук.

Шорк-шорк.

Хотелось зажать уши, только бы не допустить сторонние звуки в себя.

— Объяснись же, что произошло! — простонал Иттан.

— На нас напали. — Тон её был размерен, как у преподавателя истории в академии. — Выживших среди людей нет. С рассветом подземники попрятались в казармах — всё-таки не чуждо им нечто человеческое. Они упиваются вусмерть запасами бражки. Ну а я вытащила Рейка тайными путями и дала деру.

— Откуда тебе известны эти пути?

— Иттан, не думаешь же ты, что крыса-воровка не поищет ходы к отступлению? — она самодовольно фыркнула. — Пригнись.

Так вот кем она себя считает: крысой. Есть в этом что-то правдивое. Но Тая не та мерзкая тварь, что разносит заразу и жрет тухлятину. Ей ближе мышка с доверчивыми глазками-бусинками. Напуганная, юркая, безобидная мышка.

— Выход из гарнизона ты тоже нашла? — Он споткнулся обо что-то мягкое и предпочел не спрашивать, чем или кем оно было.

— Тут сейчас всё напоминает один сплошной выход. Стена обрушилась. Главное — не быть замеченными, но, думаю, всё обойдется. Я не прочитала в книге опасности. А хорошая книженция, — подумав, отметила Тая что-то, понятное ей одной. — Сразу видно, священная. Не торопись. Рейк слаб, ты слеп, а я одна с вами не управлюсь.

Они перешагнули через стену — так сказала Тая — и направились к лесам. Но в сторону, противоположную от завесы. Так тоже сказала Тая.

Отныне мир, окрашенный в непроглядно черное, складывался из того, о чем интуитивно догадывался Иттан, и того, что говорила Тая.

Она заменила ему глаза.

Без неё бы он пропал.

И непременно пропадет чуть позже, когда их дороги разойдутся.

— Для чего ты спасла Рейка? Тебе мало одной обузы, так ты решила потащить за собой безного?

Тот засопел, но ничем не парировал. Ну а правда, по законам военного времени ослабших и лишенных способности передвигаться самостоятельно нужно бросать. Иттана — тоже. Тае следовало уйти одной.

— Всё поймешь, — беззаботно ответила она. — Так, чуть левее. Только не отпускай руку.

Он и не собирался. Да, по всем законам она должна была его бросить, но — хвала всем богам, в которых верят люди! — предпочла остаться с ним. Отогнала глупый страх темноты.

Позволила существовать.

— Мы должны сообщить военному совету обо всем, что творится в гарнизоне, — сказал Иттан. — Если выживем.

— Если, если, если, — весело пропел полубезумный Рейк.

— Ага, если, — болезненно поморщившись, отметил Иттан. — Тая, у нас нет провизии и воды. Мы обречены.

Но девушка молчала. Иттан не представлял, что молчание может резать наживо. Но когда привычный мир рушится на осколки, а в глазах навсегда поселяется беззвездная ночь, голос равноценен глотку воздуху.

Иттан задыхался.

«Будь милосердней. Не мучай меня безмолвием!»

— Обречены, да-да, обречены, — бубнил Рейк, и палка его цокала в такт неровному шагу.

Лишенное смысла бормотание и редкие смешки, когда в голове Рейка мелькала какая-то мысль, кажущаяся смешной, выводило из равновесия, остатки которого Иттан с трудом удерживал в кулаках. Добавляло злости.

Ужаса, стискивающего горло.

Вдруг Иттану тоже суждено растерять крохи сознания?

Что было внутри завесы?

Что переломало изнутри одного мага-командующего и мертвой хваткой впилось в другого?

Под подошвой чавкнуло. Болото. Было непривычно осязать предметы, но не видеть их. Догадываться и не знать наверняка. Но едкий запах перегноя подтвердил догадки Иттана. Рядом расползлась топь. Ботинок увяз в вонючей жиже, но Тая помогла выбраться.

— Всё, — сказала она, — мы достаточно ушли. Клянусь, — уверила, по всей видимости, Рейка.

— Нас поймают! — жалобно всхлипнул тот.

— Не поймают, подводники далеко-далеко, — она щебетала с ним как с ребенком, тихим и мягким голосочком. — Мы здесь одни. Поверь мне. Что делать дальше?

Тая спрашивает его?! Она тоже рехнулась?

Уж не заразно ли безумие?..

Рейк шепнул ей что-то на самое ухо — Иттан не разобрал ни слова.

— У тебя всё получится, — твердо сказала Тая и стиснула ладонь Иттана. — Пожалуйста, сделай это.

— Не хочу-у-у! — Рейк рыдал в голос и чудо, что не спугнул сонных птиц.

— Ради меня. Я же твой друг, правда?

Бывший маг-командующий затих. В следующий миг вспышка озарила даже невидящие глаза. Ярко-белая, поглощающая тьму. Заменяющая её невозможным светом.

Иттан схватился за глаза.

Его выворачивало наизнанку. Внутренности перекручивались, заплетались в узел; тошнота подкатывала в горлу, но то свело долгой судорогой — только одна вещь была способна перемолоть человека в муку и кулем обрушить его на твердую землю.

Разовый портал, запрятанный в любой неживой предмет: хоть монету, хоть сапог, хоть целое здание. Заговорен на конкретное место. Может быть использован исключительно тем, чьей кровью напитан.

Было безветренно и сухо. Иттан провел рукой по тому, на чем сидел. Пол. Паркетный. Теплый.

— Обалдеть! — воскликнула Тая и вскочила на ноги. — Какая красота!

— Дом-дом-дом, — пробубнил Рейк, заревев и засучив кулаками по полу. — Не хочу домой! Сестра! Мама! Не хочу! Ты обманула меня!!!

— Успокойся, — просила Тая, но бывший маг-командующий не желал её слышать.

А Иттан молча водил пальцами по полу и резной ножке стола. По накрахмаленной скатерти. По холоду хрустального бокала.

— Рейк? — Женский голос отразился от стен напевом. — Боги, что с тобой сделали?.. Кто эти люди?!

Иттан помнил этот голос: нежный и властный, решительный и обволакивающий. Великолепная Леневра Рене, в прошлом могущественная колдунья, одна из верховных советников. Нынче — лишенная резерва затворница; и никто не знал, что высосало из неё всю магию.