Ветер странствий (СИ) - Ольга Ружникова
Часть третья
Глава 1
Часть третья. Арена.
Глава первая.
Квирина, Сантэя.
1
Туман. Красноватые хлопья кружат в воздухе, падают на землю, оседают… А где-то рядом хлюпает топкая трясина. Роджер жалко балансирует на самом краю — вот-вот провалится. И рядом нет ни Сержа, ни Тенмара, чтобы спасли! Выволокли за уши.
Нет никого и ничего, что прервет заслуженный ужас. Он ведь так никого и не спас сам. Ничем не искупил хоть гран вины.
Больно…
И голоса. Они были, а потом растворились в тумане. Доносились из-за занавеса… вон того — темно-алого. Его цвет Роджер с трудом, но отличал от всего прочего. Пока еще.
Впереди — Бездна Жгучего Льда и Ледяного Пламени. Может, он в нее и скользит, а вовсе не в трясину?
И даже это — пусть. Лишь бы голоса тоже были частью морока! За Гранью подлунного мира…
— Я готов сделать всё, что вы потребуете… — Отчаяние и боль.
— А какой мне с тебя прок? — Пресыщенность и довольство. — Ты вне закона. И позволить твоей сестре участвовать в священном обряде — великая милость с моей стороны.
— Если хочешь проявить милость — освободи Сильвию. Моя сестра невиновна! И ты это знаешь.
— И мы оба знаем, что даже будь она виновна — ее нельзя казнить. Но я легко могу сделать твою красотку-сестричку доступной плахе. И это мы тоже оба знаем.
Какой мерзкий смех!
Кто не подлежит казни? В Квирине? Отец говорил… там — среди снегов Лиара!
Нет, уже в Ритэйне. И снег уже неделю, как растаял везде. Подчистую.
Бертольд Ревинтер не смеялся. Не наслаждался сказанным. Но это не делало его меньшим мерзавцем. Один негодяй отдал приказ, другой — исполнил. И передал жертве издевку первого. Ту, подлую — о Квирине…
Туман отступил, прихватив с собой Бездну. Высшие силы справедливо рассудили, что в реальности Роджеру хуже. И они абсолютно правы.
— Ваша сестра, Марк Юлий Лаэрон, станет одной из «принцесс» сегодняшнего вечера. Это — честь для дочери и сестры преступника.
— Вы — мерзавец! — голос Марка сорвался.
«Принцессы» — это кто? Куртизанки для вечера «золотой молодежи»? Жертвы для какого-нибудь кровавого ритуала⁈
А вот насчет «мерзавца» друг зря. Так можно оскорбить лишь того, кто сочтет себя оскорбленным. А некоторые подобным гордятся.
Впрочем, даже если и нет — всё равно зря. Сейчас нужно сыграть совсем не это… А сам-то Роджер — хороший актер, чтобы советовать другим? Что же он тогда делает «за ширмой»? Связанный и избитый?
— У нее был выбор. — Ревинтер так и видел самодовольную ухмылку на холеном лице Андроника. — Прекрасная Сильвия могла провести этот вечер со мной. Но предпочла «принцев». Впрочем, думаю, после них она станет разборчивей. Деваться-то ей теперь некуда! — хохотнул патриций. — Да и пара моих друзей уже спорят, кому из них я ее подарю — когда она мне прискучит. Думаю, им лучше бросить жребий, а ты как полагаешь? Так что можешь не волноваться, Марк. До солдатского борделя дело дойдет еще не скоро. Через месяц-другой, не раньше. В крайнем случае — недели через три.
Точно — планируется оргия. И лучше не думать, каково сейчас Марку!
Каково⁈ Примерно, как было Эдварду, Леону, Ирии Таррент. Или одиннадцатилетней Иден. Она ведь тоже знала всё.
И отец действительно планировал ее как запасной вариант. Если Эйду схватить не удастся.
Сам потом признался. Планировал. И даже не сомневался в наглотавшемся дряни сыне.
— Чего ты хочешь⁈ — в голосе Марка уже беспросветное отчаяние. — Что ты хочешь за мою сестру⁈
Это и имел в виде Андроник? Собираясь демонстрировать Роджеру «истинное лицо» Марка?
Что ж, Ревинтер увидел. Истинные лица обоих.
Он сам бы не только умолял — в клочья дал бы себя разорвать ради дочери. Именно это — слабость в глазах подобным Андронику. Для таких силен лишь тот, у кого нет сердца. И души. А главное — совести.
— Чего я хочу?
Как же паршиво, что нельзя разорвать веревки! Дотянуться сквозь ширму, врезать в самодовольную харю! Да хоть связанными руками. Или ногами!
— Пожалуй, ты действительно похож на сестру. Раздевайся, Марк.
Молчание. Тишина. Потом глухой удар. Но не в морду. И не куда-то еще.
Так падает ременной пояс — на мозаику пола. Ровную, из безупречного квиринского мрамора. Его добывают в каменоломнях рабы… из пленных иноземцев.
Роджер закрыл болящие от усилий глаза. Будто мог увидеть сквозь ширму…
Еще бы заткнуть как-нибудь уши! Прости мерзавца и скотину, Ирия Таррент. Ты тоже была тогда в соседней комнате. Любовалась похабными усмешками и комментариями других скотов. Слушала крики сестры.
Ревинтер-младший об этом знал. Тогда это придавало сцене пикантности. Для негодяя — нанюхавшегося восточной дряни!
Творец, если это — твое наказание, то почему Марк⁈ Он-то ни в чём не виновен. Почему ты никогда не остановишь убийц и насильников вовремя? Почему только караешь потом⁈ В чём же тогда твое милосердие и справедливость⁈
… — Я ошибался: вряд ли твоя сестра так же хороша, — сыто хохотнул Андроник. — Но если хочешь получить ее назад — займешь ее место не только в постели, но и на арене. Гордись, «принц». Для тебя это тоже — великая честь. Почему же не говоришь, что я — негодяй? Боишься, что передумаю?
— Да. — В голосе нет ничего. Даже жизни. Роджер слышал такое три недели.
— Отвечай, боишься или нет.
— Да, боюсь.
— Как же легко таких, как ты, превращать в тряпку, Марк. Ладно, свободен. Мне еще «принцесс» подбирать для тебя и бывшего напарника твоей сестры. Раз уж выбыла она, и появился лишний кавалер. А ты как думал? Меня-то вместо Сильвии устроишь и ты. А вот кого другого… Хочешь все-таки сказать мне, что я — мерзавец?
— Не скажу, — холодно ответил Марк. — Потому что теперь я ничем не лучше тебя.
2
Дядина жена когда-нибудь сведет Алексиса с ума! Устроила на первом этаже базар! И теперь там во весь голос собачатся злющие торговцы. Мешают спать одному несчастному мидантийцу. А он и так едва задремал лишь после трех кувшинов красного. Крепленого.
Да что там за шум внизу, в самом-то деле⁈
Алексис понял, что во-первых — проснулся, во-вторых — зверски раскалывается голова. А в-третьих — грубые голоса внизу не спьяну приснились. Кто-то и в самом деле распоясался там вконец. Причем — кто-то чужой.
Правда, не ругается, а… отдает приказы и… И никакого тетиного голоса не слыхать и в помине.
Преторианцы! Уже?
