Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

— Но я знаю, что ты далеко не слабая фигура в этой игре, — отозвалась Лира, и голос ее погасил остатки крохотной алой волны, от которой вверх поплелась серая струя. — Ты слишком горд, что тебе не на пользу, потому и не собираешься первым идти на сближение с другими участниками. Ты долго их изучаешь, прежде чем выбрать лучшего из них. Умная политика, но порой проигрышная.

Алекс смотрел мимо нее, на медленно расцветающие за стеклянными стенами игры медных заливов, отчего его глаза были похожи на горные потоки вод — искрящиеся, прозрачные, холодные и прекрасные, как у неземного существа, больше походившего на божество, а не на человеческое дитя. Он достал карманную книгу в дорогом кожаном черном переплете, на котором засверкал, выложенный драгоценными камнями знак с изогнутыми линями, пересекающимися друг с другом, создавая окружность, и стал читать.

Лира не застыла, а глубоко втянула в себя воздух, пытаясь утихомирить клокочущий гнев. Лицо юноши застыло в маске тихого равнодушия, а ресницы трепетали под напряженным чтением, губы слегка приоткрыты, словно он в сию секунду начнет выговаривать слова древнего алхимического заклинания. Зеленые ставни приоткрылись от ветра снаружи и впустили внутрь сквозняки, затеребившие пепельные пряди волос спадающими на бледную кожу. Сейчас он больше напоминал скульптуру знаменитого флорентийского художника, создавшего чувственный шедевр искусства, его вершину — апогей. Безмятежность, в которой перемешалось бесконечное множество эмоций.

— Я буду ждать твоего окончательного ответа через три дня, если же ты не сообщишь мне о своем решении, то все наши встречи будут забыты — и ты, и я станем окончательными врагами.

Девушка поднялась и не успела сделать и второго шага, как услышала позади себя мягкий голос с примесью насмешки:

— Значит все те, кто через несколько дней лишит тебя ноги или руки — твои друзья? Те, кто сейчас натачивают клинки и заряжают пистолеты ледяными пулями, что превратят тебя в морозную глыбу — твои союзники?

Лира слушала вполоборота, смотря на зеркальное отражение юноши в стекле — небрежно отбросив кожаный книгу на стол, он выпрямился.

— Я ничего не имею против справедливости, таким и должен быть истинный Судья Нового Света, но он также должен быть и разумным в своих действиях и поступках. Я не знаю, что нас будет поджидать в следующий раз, когда мы выйдем на ринг, или когда нас отправят в путешествие по кругу мертвых, или заставят перебить собственных соратников, понимаешь? — мучение отразилось на его совсем юном лице, а сжатые кулаки дрожали в неистовой тряске. — Здесь полно таких ужасов, о которых ты и помыслить не можешь…

Последние слова он произнес шепотом, и их обоих накрыла пугающая тишина, отзывающаяся в событиях прошедшей церемонии, на которой избирались достойные продолжить борьбу. Оба думали о разных событиях своей жизни, но понятно было одно — они не выживут, если не найдут компромисс.

— Ты ведь тоже была там, когда врата открылись, — его шаги разносились эхом по пустому залу, в котором блуждали солнечные лучи и сверкающие в воздухе пылинки, и в контрасте со светом, звук приближающихся сапог был тьмой. Алекс встал напротив Лиры, краем глаза провожая свое отражение в зеркале. — Видела, что тени, разрывающие на куски одного за другим, было призрачным существом, которого невозможно убить или коснуться мечом.

Он не задумывался над тем, что говорил, он знал — это было утверждение, неопровержимое доказательство.

— Эти создания проникают под человеческую кожу, — продолжил Алекс, расхаживая по зеленому мраморному кафелю, — питаясь мгновенным человеческим страхом, а те влезают внутрь, как черви-паразиты, поглощая их сущность и высасывая энергию. Человеческое тело не может вместить в себя такого размера духовной силы, отчего смертная оболочка не выдерживает и раскалывается как хрупкий фарфор. Единственный способ противостоять этому — не бояться и тени пройдут сквозь тебя. Но судя по тому, сколько осталось выживших, немногие знали об этом.

Лира кивнула, и ее взгляд стал печальным, смешавшись со всеми оттенками грусти и скорби.

— Уровня С среди выживших не так много, поэтому большинство из них будут дисквалифицированы особым способом. Естественно общественности о данном механизме лучше не знать, вся информация строжайше защищена компьютерными программами Третьего Тысячелетия, и даже я не смог выудить нужное количество данных, — он криво усмехнулся, и сделал несколько прыжков перед зеркалом, подогнув под себя ноги, казалось, тот изображает веселого зайчика и даже демонстративно поднял руки вверх, будто скакал на парящих в небе облаках. — Но могу тебя заверить — в живых эти люди не останутся. И твоя спешка найти своих или присоединиться к другим членам команды вполне ожидаема.

Алекс протянул свою руку, ожидая действий со стороны девушки.

— Ты не будешь мне ничего обещать, — пробормотала она, смотря на худую и бледную руку.

— Нет, — резко ответил он. — Но я могу дать тебе кое-что в качестве компенсации.

Он достал из кармана бархатную черную коробку и осторожно приподнял крышку, словно внутри лежало ювелирное алмазное колье. Двумя пальцами он зацепился за идеальный серебряный шар, и вложил в ладонь девушки. Холодный металл обжег кожу, и Лира с восторгом вглядывалась в отблески изогнутых черных линий на блестящей поверхности.

— Дорогая вещь, — вымолвила она, проводя пальцами по гладкой, еще нетронутой эмалевой оболочке. — Где ты это взял?

— Это будет нашим обещанием друг другу. Предашь меня, и мой волк найдет тебя, а потом сама знаешь, что произойдет, — заговорчески прошептал он.

Конечно же, она знает, если сейчас капли ее крови впитаются в чернильные руны, владелец шара в любой момент сможет приказать ищейки найти ее. Сферу подкидывают в воздух, а та превращается в огромного механического зверя. Со времен Нового Света модели были усовершенствованы, и каждый мог придавать облик своего ночного охотника в зависимости от фантазии, стоит только вообразить и магия заструится по железной округлости красными молниями. Лира надавила на порезы на пальцах, оставленные от секиры, и алые капли с шипением проникли вглубь, формируя в воздухе сероватые струи дыма, словно что-то выжигали на древке.

— Теперь этого достаточно, — сказала Лира, поднимая мячик, чтобы рассмотреть его рубиновые грани свысока.

Холодный утренний ветер тормошил подвешенные вдоль улицы красные фонари, срывая тонкие нити и воздушные шары, отправлялись высоко в небо, белоснежные голуби, гордо восседающие на бакалейной лавке, подхватывали ледяные потоки, размахивая крыльями и стаей улетая прочь, оставляя после себя ворох мягких перьев. Лира повернулась к Алексу, ожидая пока тот, оставит небольшой кожаный мешок хозяину таверны, а когда они оба оказались лицом к лицу, мальчик произнес: