Ник Демин - Туман. Квест «Похититель Душ» 1

У человека множество основных инстинктов, самосохранения, воспроизводства и так далее, я думаю, что есть еще один, который является очень важным: это возможность заботиться о ком-нибудь. Не зря даже у самого отъявленного бандита и душегуба, на счету которого множество жертв, есть уголок в душе, о котором никто и не подозревает. Самые страшные убийцы не редкость сентиментальны: любят маму, котят, ребенка и так далее. Могло ли меня так же скрутить? Ладно эти недоноски с их средневековьем, но я то цивилизованный человек! Мысленно я поставил знак равенства между словами цивилизованный человек и подлец, поскольку личностные характеристики у них перекрываются на девяносто процентов. Значит вопрос стоял так, являюсь ли я настолько подлецом, чтобы быть до безобразия сентиментальным? И почему это произошло? Посоле того как я попал сюда, условия для жизни были мягко говоря неблагоприятными. Благодаря случайности, удаче и прочей белиберде, мне удалось начать подниматься из той грязи в которую меня втоптали обстоятельства. Кстати вот еще пример «цивилизованного» человека, он сам ни в чем не виноват — всегда виноваты «обстоятельства». Мне почти удалось это и если бы не ребенок, то со временем из меня могло бы получиться «цивилизованное существо». Должен ли я его ненавидеть или у меня сработал стокгольмский синдром? Я не знаю. Стоило ли менять что либо? Тоже не знаю. Крепло убеждение, что все-таки я где-то крепко лажанулся, наряду с чувством неотвратимости происшедшего.

Прикрыв глаза, я постарался быстро придумать, как можно все исправить, попутно по интеллигентской привычке жалея себя, пока тихий голос меня не окликнул:

— Эгей!

Моментально открыв глаза, я сделал движение к сумке, но не преуспел в этом. Прямо передо мной, стоял человек с породистым, злым лицом и бешеными фиалковыми глазами. Все ничего, но острие его меча, нежно холодило кожу горла. Моего горла. Привычно прошептав про себя:

— У-у, эльфийское отродье, — я прикрыл глаза, смиряясь со своей неминучей смертью.

Эльфы не любят людей, этот явно не исключение. Вкрадчивый, липучий голос, вязнущий в ушах патокой:

— Не дергайся! Во всем надо искать хорошие стороны. Вот ты обоссался и тебе стало немного теплее. Правда?

Тут же раздались шаги и чей-то укоризненный голос произнес:

— Милорд, что ж Вы так кидаетесь? А если б он не один был?

Осторожно скосив глаза, я увидел седоусого стражника, как на картинках. Из тех, кто вместе со своим господином с малолетства и воспитывают его в правильном русле. Что порадовало, так это герб свободного города Байонга. В свободных городах и в торговых анклавах городов, Его Величество ставил всегда своих сторонников, причем очень не бедных, что вкупе с молодостью не давало превратить такой город в свою кормушку. А в любом свободном городе — рабство вне закона.

— Дядька, — подтверждая мои измышления, сказал, все таки полукровка, отвлекаясь от меня, — я уже вырос!

Меч по-прежнему упирался в ложбинку, не давая не то что двигаться, а и дышать позволяя через раз.

— Да я вижу, что вырос, — проворчал тот, но предусмотрительно продолжать не стал.

Вместо этого подошел ко мне поближе, но не приближаясь, что бы не перекрывать обзор двоим с арбалетами, страхующими своего господина. Полуэльф, даже не поглядев по сторонам, плавно во что-то перетек, ловко сунув короткий меч за спину и отошел, присев на второй обломок бревна.

Дядька скорчил угрожающую харю и спросил сурово:

— Хто таков? Кому служишь?

Это к через х показалось настолько знакомым, что я мгновенно ощутил вкус сала, горилки и незалежности, да и сам дядька поневоле ассоциировался с Тарасом Бульбой. Быстро перебирая все варианты, я не находил выхода. Чтобы я ни сказал, все могло быть использовано против меня, может поэтому я принял решение, о котором в дальнейшем бывало что и сожалел. Я потер еще раз горло и, искоса глянув на ратников, бросился этому эльфийскому выкормышу в ноги:

— Ваша высокоблагородие, — выл я — не велите казнить велите слово молвить.

Вопль мой представлял, что-то среднее, между плачем Ярославны, челобитной и жалобой на произвол и самоуправство. Если вкратце, то я жаловался на пройдоху купца, не особенно упоминая, что он купец, но вставив пару раз похищенного ребенка. Естественно, что я в рассказе был белый и пушистый, а сволочной магриб — седой и волосатый. Странная штука правда, стоит чуть сместить акценты, как из обычного человека, можно получить чудовище; ну и соответственно, наоборот. Поэтому моего вопля оказалось достаточно, чтобы меня начали заинтересованно расспрашивать.

Я трясся на своем лохматом и блохастом чудовище, под присмотром дохлого и злого солдатика, постоянно покрикивающего на меня, а в башке звучало:

— Мы Красная кавалерия и про нас, былинники речистые ведут рассказ, о том как в ночи ясные, о том как в дни ненастные мы смело мы гордо в бой идем…

Добравшись до большой поляны, где останавливались три повозки хорезмца, солдатики начали кружить по поляне, чуть ли не обнюхивая кусты. Начальник с отсутствующим видом бродил по кустам, пока к нему не подвалил седоусый:

— Милорд, по ходу действительно работорговец получается, — и он поволок его к каким то ямкам в земле.

— Вот, — торжествующе сказал он, — сюда вбивались зацепы, для строптивых пленников.

Полуэльф сидел на корточках, прикрыв глаза и вслушиваясь непонятно во что.

— Это они, — сказал он внезапно открывая глаза. — И мы должны их догнать, до того как они уйдут из приграничной зоны.

Снова все поскакали на лошадей и оправились играть в догонялки. Я же тихонько радовался, что у них есть свой интерес в этой разборке, поскольку вряд ли бы они нарушили пограничную зону из-за непонятного придурка на верблюде и его, якобы, дочери.

Мы догнали их через три часа, двигался обоз неторопливо. Никакого хитрого маневра не было. Увидев пыливший вдалеке обоз, полуэльф скоамандовал:

— В атаку!

И все заверте… Честно говоря, я был разочарован, никакой хитрой тактики, засад там каких-нибудь. Просто толпа конников помчалась на обоз купца. Охрана обоза выстрелила несколько раз в нашу сторону, кое кого даже зацепив. Наши стреляли в ответ. Настроившись на длинный серьезный бой я был разочарован, все кончилось моментально, за исключением личного телохранителя купца.

Вот не люблю я диких орков и все. Грубые они, наглые — себя пупом земли считают. Бойцы, говорят, они хорошие и слово держат, но других существ считают ниже себя. Вот заключил ты с орком контракт на свою охрану, служит он у тебя год, удары на себя принимает, от смерти спасает, по дружески разговаривает, а контракт кончился и все — никакой дружбы, может ночью зарезать, ограбить и уйти. Для него это в порядке вещей. Поэтому этих воинов и нанимают с оглядкой. Вот и сейчас, высокий орк, под два метра ростом, с мощным плечами, чуть зеленоватой кожей, грубой и поросшей мелким жестким волосом, с тоской смотрел на окружающих его бойцов, понимая, что ничем хорошим для него это не кончиться. Неожиданно заговорил эльф: