Александр Тув - Ходок II

– Ну что ж… – раздумчиво начал ш’Тартак, – если хочешь работать с красными… – он сделал паузу, а Денис мысленно договорил за него: «То пожалуйста – можешь спарринговать, на здоровье!» – И тут же вступил в мысленный диалог с Мастером, позволив себе невинную шутку: «Ну-у… насчет здоровья, это хорошо сказано…». Эта, в высшей степени, замечательная беседа была прервана ш’Тартаком, закончившим свою фразу: – …то тебе необходимо пройти Испытание.

Денис поначалу даже не понял о чем идет речь – ведь ш’Тартак уже разрешил работать с краснопоясными… но потом все же сумел собраться, и вполне внятно поинтересоваться, о чем, мол, идет речь? А речь шла, ни много ни мало о том, чтобы забраться на приснопамятный скальный мост по отвесной стене, пройти по нему до залежей синих камней, прихватить там один камешек, дойти до середины моста, спрыгнуть в море, кишащее монстрами, приплыть на берег и представить впоследствии оный камень Высокой Комиссии. Всего то и делов! Вот тут-то Денис и вспомнил, как Шэф водил его в первый день на «Чертов Мост», вспомнил и подаренный камень.

«Волхвы-то сказали с того и с сего, что примет он смерть от коня своего!» – всплыли из подсознания пророческие строки.

– Пардон! Не понял… а как можно забраться по отвесной стене? – вопросил ошеломленный Денис, совершенно забывший в этот момент о Пчелах, так поразивших его своими передвижениями по вертикали, в первый день пребывания в Обители.

– А очень просто! В кадате – ты тот, кем себя считаешь. Решил, что ты вампир – и окружающие увидят твои красные зенки и иглы, торчащие из пасти, – ш’Тартак сделал паузу, собираясь с мыслями. – Ну-у… я имею в виду, все гражданские увидят… и наши, которые не в кадате. Когда ты сам в кадате, никакие иллюзии на тебя не действуют… Так вот: считаешь что ты паук, муха или пчела – пожалуйста, ползи по стене!

Сказать что Денис был ошеломлен, значит ничего не сказать – Великая Тайна насельников Северной обители Ордена Пчелы, заползающих в свои соты на высоте пятнадцатого этажа была раскрыта! Надо просто решить – и всё! – ликовала его душа, пока в ней не засвербел робкий червячок сомнения. Значит просто решить – и всё… Больно просто, однако… Надо бы проверить.

Предыдущий опыт буквально кричал о том, что с кадатом ничего просто не бывает… вначале. Потом – да, когда тронешься с места, а вначале – НИ–ЗА–ЧТО! Денис даже испытал что-то вроде облегчения, когда под тщательно скрываемые, насмешливые взгляды проходящих мимо Пчел, его попытка забраться в соту, на трехметровой высоте, провалилась.

«Что и требовалось доказать!» – бесстрастно констатировал он, направляясь к ш’Тартаку на консультацию. Никакого разочарования и беспокойства по поводу неудачи Денис не испытывал. Его жизненные воззрения, в последнее время, претерпели значительные изменения. Если раньше краеугольным камнем его мировоззрения было: «Если все они смогли – может быть и у меня получится…», то теперь фундамент его жизненной философии выглядел так: «Если уж они смогли – то я наверняка!» Поэтому у него не было ни малейшего сомнения, что он научится ползать по отвесным скалам ничуть не хуже остальных Пчел, а может даже лучше!

«Рано или поздно…» – вкрадчиво напомнил о себе внутренний голос, но Денис счел ниже своего достоинства вступать с ним в перепалку.

– Мастер… – я решил, что я муха – и ни хрена…

– Ты решил, что ты муха – и ни хрена… – задумчиво повторил ш’Тартак, – а расскажи-ка подробно, как все происходило, мне интересно.

«Ну повеселись родимый… повеселись…» – беззлобно подумал Денис.

– Я… как ты объяснил, – все-таки решил достать камень из-за пазухи Денис, – вошел в кадат, сказал себе: «Я – муха», и полез на стену… и ни хрена…

– По-нят-но… – протянул ш’Тартак, – значит, ты просто сказал себе: «Я – муха», и полез на стену… по-о-о-нят-но… – снова повторил он и замолчал. Когда молчание стало неприлично долгим, попритихший Денис отважился на вопрос:

– А что не так-то?..

– А я надеюсь, что это ТЫ мне скажешь, что не так…

Подождав с минуту, но так и не дождавшись от сконфуженного Дениса не то что внятного, а вообще, любого, ответа, ш’Тартак продолжил:

– Я тебя перехвалил. Соображаешь ты на уровне… короче – туго. – Денис от злости даже покраснел. Нет, он прекрасно понимал, что Мастер войны именно этого и добивается, но… разозлился. Разумеется это не прошло мимо внимания ш’Тартака, явно довольного ходом событий.

– Я дословно помню! – сделал свой, явно провальный, ход Денис.

– Да-а… и напомни-ка мне, что я говорил?

– «Считаешь, что ты…»

– Стоп, – прервал его ш’Тартак, а что сделал ты? – Денис вначале недоуменно уставился на него, а через несколько секунд до него стало доходить…

– А я… сказал себе… кажется понимаю… Можно я прямо сейчас попробую?

– Нет уж. Я тебе сейчас все объясню подробно… как всем… – Денис недовольно поджал губы, а ш’Тартак неумолимо продолжил, – а то я решил, что ты и вправду сильно прыткий… Видишь, тоже ошибся, – неожиданно улыбнулся Мастер войны, – Решил что тебе не надо разжевывать. Но! Не ошибаются только покойники! Так что – не расстраивайся. – Закончив воспитательную часть лекции он перешел к практической: – Ты входишь в кадат и в кадате начинаешь медитировать. Медитировать в кадате, – повторил он, подчеркивая важность этого момента. – Когда сознание очищено, ты решаешь, что ты муха, пчела, или еще кто, считаешь себя ею, осознаешь себя ею, и только когда ты веришь, что ты муха, или пчела, ты становишься ею. Только тогда. Понятно?

– Каждому по вере его! – прошептал ошеломленный Денис, а вслух отрапортовал: Понятно! Можно начинать?

– Приступай.

Как всегда, в процессе освоения техники кадата, по-настоящему трудно было только в первый раз. После того, как Денис все же сумел поверить, что он – геккон, дело быстро пошло на лад. С мухами, пауками, осами и пчелами как-то не заладилось – не любил Денис инсектов – вот и пришлось искать себе другого стенолаза, а с гекконом все сложилось наилучшим образом – шустрая ящерка пришлась Денису по душе, а он, судя по результатам – ей.

Когда Денис первый раз забрался на самый верх одной из стен Обители у него дух захватило от вида, открывшегося с пятидесятиметровой высоты: курсанты, размером с мизинец, азартно лупящие друг друга внизу; море, синеющее неподалеку; далекие горы, с белыми снеговыми шапками; буйная зелень кругом – красота!

А вот при спуске он чуть не погиб. Денис, очарованный красотой, открывшейся ему наверху, упустил из виду, что его индивидуальный кадат ограничен пятью минутами. Уже привычным усилием воли он слился с гекконом и начал спуск, забыв что большую часть своей пятиминутки он потратил на подъем.