Ольга Романовская - Чужие воспоминания

Осматривая свою забрызганную грязью одежду (особенно жалко новое пальто) и пораненные руки (когда это я с кустарником встретиться успела, да еще с акацией или шиповником?), пришла к выводу, что все могло быть намного хуже — к примеру, пятна от глины могли обернуться каплями крови. А что, теперь я вправе всего ожидать: на меня объявили охоту. Сегодня не стреляли — завтра хладнокровно вскинут арбалет.

Сумерки обнимали, проникали под кожу. Стремительно холодало, мучительно хотелось забиться в теплый уголок перед очагом и услышать приветливую человеческую речь. Но вокруг никого и ничего, только мы с покрытым хлопьями пены, потным мерином.

Неужели никакого жилья? Совсем никакого?

Я еще раз огляделась, пытаясь различить на горизонте смутные очертания крыш, гостеприимный дымок — напрасно. Голое, изрытое комьями почвы по прерывистой линии борозд поле.

Стало как-то не по себе. Ночь, одинокая девушка-беглянка, пустынная местность…

Куда, куда мне идти? И как идти, когда от недавней скачки болит все тело, особенно внутренняя сторона бедер? Как же умудряются ездить верхом мужчины, да еще без видимого неудобства? Наверное, я что-то неправильно делаю.

Потрепала по холке мерина — нам с ним нужно держаться вместе, двум единственным живым существам на ближайшую округу.

Пока ела, пыталась понять, где очутилась, наступила ночь. Влажная, ледяная, пропитанная дыханием наступающей зимы.

Поежившись, я мужественно заставила себя снова забраться в седло (на этот раз села боком) и наугад выбрала направление: не ночевать же в поле?

Пока мерин неспешным шагом, едва передвигая ноги, мерил кочки прихваченной морозцем земли, я думала о том, что стало с моими спутниками.

Четыре солдата и один маг против оборотня и другого мага. Лгор пеший, в человеческом обличии — ну не справится он с солдатами! А Лэрзену не до него, самому бы жизнь сохранить… Да, военные ему не помеха, но там светлый волшебник, что в корне меняет расстановку сил.

Не хотелось думать о грустном, и я предпочла оборвать цепочку своих размышлений. В конце концов, за кого я волнуюсь? За оборотня и темного мага, который на моих глазах с особой жестокостью убил два десятка человек и расчленил труп ради некромантских изысканий? Кому рассказать — смешно! Только мне смешно не было, потому что я за него волновалась, боялась, но волновалась. С ним было спокойно, с ним у меня был хотя бы призрачный шанс избежать мести Наместника. Да и его отношение ко мне в минуту опасности вызывало невольное чувство признательности, какими бы мотивами он ни руководствовался.

Хотя, чего я волнуюсь, у него гораздо больше возможностей выжить, чем у меня, даже если ранят, ткани быстро регенерируют. Чего обо мне не скажешь.

И я начала усиленно думать о себе, точнее, о своем ночлеге.

Их я заметила не сразу и то чисто случайно. Просто две тени в сиянии ущербного месяца. Сидят на земле и что-то жуют. Приглядевшись, я поняла, что грызут кого-то, точнее, какое-то животное. Вырывают руками куски мяса и остервенело врезаются в них зубами.

Твари ночи.

Может, не заметят? Наивно, конечно, у них же слух чутче, чем у кошки. Так и есть: насторожились, перестали работать челюстями… Я тоже замерла, стараясь не дышать. Жаль, что мерина не шуметь и не дышать не заставишь.

Одна из теней поднялась и скользнула ко мне. Она была отвратительна: обросшее свалявшимся в клочки мехом, с одутловатым лицом (да, именно лицом, потому что, несмотря на звериную сущность, строением это существо напоминало человека) украшенным парочкой внушительных клыков, огромными белесыми глазами (как я потом разглядела, без ресниц) и когтями, которым бы могли позавидовать многие лесные обитатели.

Существо жадно втянуло носом воздух — и тут я поняла, что оно слепое. Поняла и отчаянно забарабанила ногами и руками по шкуре многострадального мерина.

Эх, если бы свои силы можно было передавать другому существу! Знаю, маги умеют, но я не маг, поэтому мы плелись со скоростью черепахи (читала я о таких забавных неторопливых существах, из панциря которых делают заколки и гребни для модниц).

А эта тварь с белесыми глазами, опустившись на четыре конечности, неслась за мной. Как она только ориентировалась в пространстве? Радовало только то, что ее друг (или подруга) остался сторожить добычу.

Близко познакомились мы уже через пару минут, когда тварь в прыжке повалила меня на землю. Что я могла предпринять в такой ситуации? Да ничего, кроме того, чтобы огласить тишину своим истеричным криком и попытаться пырнуть ее своим ножичком. Но ей мое оружие — что мертвому припарки.

Вот тогда-то, отчаянно пытаясь отпихнуть воняющее псиной и кровью существо, я и увидела, что у него нет ресниц. Бровей впрочем, тоже. Странно, наверное, разглядывать чью-то морду перед смертью, ну а что мне еще было делать, когда она склонилась над моим лицом? Поневоле будешь рассматривать.

В ту минуту перед глазами пронеслась вся жизнь — отдельные, вырванные из контекста, эпизода, яркие безмолвные картинки. Среди них я с удивлением разглядела что-то новое: темный силуэт человека, склонившегося над кем-то, лежащим на земле. На то, чтобы разобраться, кто это, не было времени.

Сейчас клыки сомкнуться на моем горле, когти разорвут грудную клетку, а потом меня съедят, как то животное. Я малодушно зажмурилась и сдалась, вверив остаток своей непутевой жизни богам, случаю — словом, кому или чему угодно, только не собственной воле. Результат оказался неожиданным — меня не растерзали. Да, туша твари по-прежнему давила на меня, но убивать она не спешила.

Я осторожно открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Когда поняла, не знала, радоваться мне или плакать, — на смену одному кошмару пришел другой.

Видимо, этой ночью мне суждено было умереть, но только не от клыков белоглазой твари.

Клыкастое существо неохотно ретировалось, на прощанье одарив меня утробным рычанием, и я смогла сесть, чтобы лицом к лицу встретиться с очередным кандидатом на роль своего убийцы, теперь, похоже, окончательным — от этих-то люди никогда не уходили, у них ведь мозги, а не одни инстинкты.

На меня внимательно, не скрывая интереса, смотрели едва заметно отливающие в свете месяца красным глаза. На остальное можно не обращать внимания, и так ясно, что предо мной вампир.

Я судорожно сглотнула, вообразив, что он видит вместо молодой потрепанной девушки, то есть меня — кусок плоти и крови. Оставалась, конечно, слабая надежда, что он не голоден, но такая мизерная, что уповать на нее не стоит.

Нда, бежала от некроманта, а попала в желудок вампира!

Сжавшись в комок, забыв о боли и тонкой сетке порезов, покрывавших мое тело, я смотрела в глаза своей смерти. Мысли бежать даже не возникало — как можно убежать от вампира? И ничего серебряного у меня нет… Хотя, я слышала, что это не помогает — оружие должно быть заговоренным.