Ольга Романовская - Чужие воспоминания

Я кивнула — какой смысл лгать?

Медведь подошел ко мне и ткнулся мокрым носом в ладонь:

— Залезай!

— Извините, ваш мерин убежал… — почему-то сочла нужным сказать я, осторожно забравшись на спину оборотня.

— Ничего, поймаю, — усмехнулся Лгор. — Мне сейчас нужно, чтобы с тобой все хорошо было. Прости уж, не успел до того, как он…

Я вздохнула, стараясь вычеркнуть из памяти те мерзкие минуты.

— А Лэрзен где?

Оборотень промолчал и забавной для солидного медведя рысцой направился на северо-восток. К лесу. Надеюсь, он не собирается подарить меня своим сородичам в качестве бесплатной постельной игрушки? Или бесплатной домашней хозяйки. Но думать об этом не хотелось, хотелось заснуть и забыть весь этот кошмар, проснуться на каком-нибудь захудалом постоялом дворе, снова трястись по дороге на лошади мага…

— Что с Лэрзеном? — настойчиво повторила я свой вопрос.

— Не знаю, он велел тебя найти. Сама знаешь, как он умеет убеждать. Да не беспокойся ты, объявится Лэрзен, никуда не денется! Этим ублюдкам так просто его не убить!

Миновав лес, мы оказались в пойме какой-то реки. Если до этого каждый акр земли кишмя кишел всякими тварями, как обычными ночными хищниками, так и порождениями тьмы, то теперь стало спокойнее, только резвились в ночной тиши два светящихся шара заблудших душ. Наверное, утопленники, раз крутятся над водой.

— Там ведьма одна живет, тебе поможет.

— Ты тут бывал? — удивилась я.

— Нет, просто запах ее чую. От ведьм всегда дымом и травами пахнет.

Ничего себе, нюх! Но такое физически не возможно…

Разгадка оказалась проста — домик ведьмы притаился в зарослях у реки. Маленький такой, аккуратный и совсем нестрашный.

Лгор сгрузил меня у двери и поскребся в затворенные ставни. Настойчиво так поскребся, чуть не сломал. Ответом ему была отменная ругань в исполнении высокого женского голоса.

— Открывай, именем Тьхери! Тут со мной подружка темного мага, ей нужно помочь.

Подружка темного мага! Я хотела возразить, но поняла, что лучше быть подружкой, чем нанимательницей: не станут задавать ненужных вопросов.

— Что, по-твоему, я должна за бесплатно лечить всех шлюх волшебников?

— У нее деньги есть, она заплатит. А если не хватит, Лэрзен добавит.

— Так это его, да? — дверь отворилась, и на меня уставилась худющая всклокоченная ведьма в ночной рубашке. Волосы, как и положено, были рыжими и эффектно поблескивали в отсветах свечи. — Вкус у него, конечно, специфический, нормальные мужики баб погрудастее выбирают. Зовут-то как?

— Одана, — машинально ответила я и только потом, проанализировав ее слова, удивилась: — Так вы знаете Лэрзена?

— Чтоб мне к Белому магистру в кухарки попасть, если б я не знала единственного сильного темного мага в округе! Разумеется, знаю, более того, уважаю, поэтому денег не возьму. Я ему приятное сделаю — глядишь, и он моей доброты не забудет. Чего замерла на пороге, проходи! А ты, оборотень, проваливай! Знаю я вашу братию — пусти вас в дом, все запасы сожрете, троглодиты!

Лэрзен

Ненавижу себя, право, ненавижу! Идиот, кретин, чтоб у меня знак на руке серебряным стал! Нет, был бы светлым магом, тогда понятно, у них альтруизм и дебилизм в крови, но я-то! Нет, хадершет, какого демона я во все это ввязался! Тадех сентиментальный, драконья полукровка, больной на голову сын гнома и орка! Да тут, как себя не назови, все равно мало будет.

Девчонка-то сбежала, Лгор ее сейчас опекает, пылинки сдувает, пока в ее голове соизволит что-то проясниться.

Ладно бы я от нее приличный аванс получил, а то и половины не наскребётся. А работенка такая, что впору цену до трехсот золотых поднимать, потому что появляться Одане на людях без охраны строжайше запрещено.

Сдохни в страшный муках, вонючий урод! Думаешь, мое проклятие тебя не достанет? Как же, мечтай! Я ведь могу и через твою любовницу его передать, в качестве бесплатного придатка к ночным утехам. Твой товарищ, чтоб его земля не приняла, тоже наивно полагал, что со мной справится. Ну, и где он в итоге? Я бы даже сказал, что он в итоге.

Измотал меня, паршивец, подставил, гнида! И солдатики расторопные попались, подловили-таки!

Ничего, дорогие мои, теперь вы уже в моем мире, мире Тьехери. Последний подонок, по моим подсчетам, издох сегодня на рассвете — чары ко мне вернулись. Стены им — не помеха, мне ведь непосредственный контакт не нужен, только образ. А помню я ваши рожи ой, как хорошо!

Я облизал потрескавшиеся губы и начал плести нить целительного заклинания.

Кровь из грудины уже не текла — не будь этого досадного ранения, оказался бы я здесь, на подстилке из соломы! И ранение такое болезненное… Не родись я магом, умер бы от потери крови, ее и так вытекло не мало. Вся рубашка в бурых разводах, куртка тоже…

Второй хоть промахнулся, а ведь в горло целился. Тут уж меня ничего бы не спасло, если еще кто-то из них подскочил и сделал шикарный кровавый бант из моих сухожилий.

Да, хороший итог вчерашнего дня: ноющая грудина, мешающая дышать, туман в голове (и гематома, как бесплатное дополнение к сотрясению мозга; доберусь я до того урода, который меня ею наградил — в ходячего мертвеца превращу!) и парочка переломов. Что ломали? Да как обычно: конечности и ребра. Развлекались, пока без сознания был.

Сижу теперь, кости сращиваю. Самое поганое, что их заново ломать приходится, а то заживают, как попало. А в кандалах это очень проблематично при условии того, что предупредительные тюремщики одно запястье мне искалечили. Правое, разумеется. Сильна же сила людской глупости, мне для колдовства и левая рука подойдет.

Почувствовал и представил обломки костей, и, убедившись, что сил во мне много (успел-таки перед своим позорным ранением часть энергии у светлого забрать), поморщившись, начал приводить кисть в порядок. Острая боль утихла, бугорок исчез, опухоль спала. Осторожно, насколько позволяли кандалы, согнул и разогнул конечность — кажется, все в порядке. Теперь займусь самым серьезным ранением, а остальным — как получится, силы нужно беречь.

Вот бы поблизости оказался какой-нибудь слабый маг, в крайнем случае, жрец! Я бы тогда за счет него свои энергетические потери восполнил. Но таких подарков, судя по всему, судьба мне делать не собиралась.

Все, скоро заживет. Теперь ребра.

Избавился от кандалов (магические нужно было ставить, дурни!) и начал добровольную пытку под названием: сращивание раздробленных костей. Дышать сразу стало легче, зато тело болело жутко, и ощущал я себя так, как загнанная лошадь, по которой прошлось население небольшого городка.