Эдуард Веркин - Место Снов

Он отбивался молча и сосредоточенно, уже не тратя сил на крики о помощи и уже не глядя на помело. Скупо размахивал молотом, с каждым ударом поражая одну, а иногда даже двух зверюг. Зимин наклонился чуть влево, ткнул Ляжку, и помело стало сдвигаться ближе к бьющемуся Перцу.

Когда снаряд завис над Перцем, Зимин крикнул:

– Прыгай, мастер! Прыгай!

– Драпаем лучше! – пискнул Ляжка, но Зимин стукнул его в шею.

– Держи высоту! – рявкнул Зимин. – А то сброшу тебя вниз к фигам собачьим!

Ляжка выдал что-то нечленораздельное.

– Ниже опускайся! – крикнул Зимин. – Чуть ниже или сброшу тебя!

Ляжка опустил помело ниже.

– Прыгай! – снова крикнул Зимин Перцу. – Прыгай!

Перец поднял голову. И тут же несколько тварей бросились на него одновременно. Валун затопила красная волна. Будто и не было никакого Перца.

– Ниже! – крикнул Зимин.

– Нельзя ниже, нас достанут, – ответил Ляжка. – Все, каюк ему…

Но Перец поднялся.

Кувалды в руках у Перца больше не было, он ее упустил. Тело было расцарапано и покрыто кровью. На плечах у Перца висела красная тварь, она трепала Перца за шею, он схватил ее за загривок и хрустнул об колено. И снова упал.

Его не было долго, минуту или две. Зимин уже думал, что это все, но Перец поднялся снова. Он дополз до камня и встал на ноги. Он был могуч. Зимин радостно закричал.

Ляжка сдвинул помело к валуну.

– Прыгай, – крикнул Зимин в очередной раз.

Перец подпрыгнул и уцепился правой рукой за такелаж помела. Пальцы на его левой были раздавлены. Помело покачнулось и накренилось влево. Зимин наклонился и протянул руку. Но Перец рявкнул:

– Сам! Перетяну к черту! Сидите смирно! Газу давай! Если что, держитесь на запад… Смешно все получилось, последний день…

Ляжка стал прибавлять газу, но помело почти не поднималось. Перец болтался на одной руке.

– Перегруз! – прорычал Перец. – Ляжка, там справа должен быть кран, отверни.

Ляжка истерично завозился в поисках крана. Перец стал подтягиваться. На одной руке. Зимин смотрел вниз. Там, прямо под ними, колыхалось алое озеро, из которого красными языками высовывались головы тварей. Что-то опять зашипело, и помело стало задирать нос.

– Больше открой, – простонал Перец. – Кран до упора, придурок!

Ляжка принялся вертеть кран, зашипело громче. Перец закинул ногу на сеть.

Красная тварь прыгнула вверх и вцепилась Перцу в спину. Он дернулся и ударился лицом о деревяшку, изо рта у него выплеснулась кровь. Зимин попытался все-таки взять его за руку, но глаза у Перца почти сразу остекленели, рука поползла, и он сорвался. Помело, сбросившее балласт, рвануло в небо.

Зимин посмотрел вниз, но Перца не было. Там вообще больше ничего не было, только красная рябь повсюду, отдельные звери были уже не видны, расплывались в жидкое томатное пюре. От пыли и ветра глаза слезились, и Зимин почти уже ничего не мог разглядеть. Помело поднималось все выше и выше, и красное пятно уменьшалось. Потом оно скрылось совсем.

Зимин сидел, глядя в спину Ляжки. Он должен был думать о том, как погиб Перец, о другом думать было нельзя, но Зимин почему-то думал совсем о другом. Он почему-то вспоминал, что за месяц на болотах Перец всего два раза ковырялся в своих болячках. И почти не сочинял своих песен. Нет, он начал сочинять одну, но не закончил. В песне говорилось о драконах.

Как они парят в восходящих потоках, неуловимые, как ветер. Как прекрасны языки пламени и песни, которые поют драконы в последний час перед закатом.

И как, устав мерцать, на рассвете падают в синий океан звезды.

Глава 13

Светлозерье

Зимин остановился.

Возле дорожки, напоминавшей протоптанную к водопою тропу горных баранов архаров, кривился вправо самодельный указатель. Столб, а на нем указующая дощечка с горелой надписью, выполненной готическим шрифтом:

«Светлозерье».

Зимин хотел сказать: «Вот ты какой, северный олень», но передумал. А вдруг кто подслушивает.

Они ускорились.

Вообще, до Светлозерья добрались легко, без приключений. Летели все на запад и на запад, до темноты. Потом горючее в помеле закончилось, и они продолжили путь пешком. Сначала была степь, затем резко начался лес. Светлый. Ни вампиров, ни гоблинов, ни другой дряни. Мох, черника, лисички. Хорошо вроде как. Они шли легко и приятно. Иногда Ляжка выражал сомнение в правильности выбранного пути, но Зимин говорил, что идут они нормально. И обязательно дойдут.

Так и оказалось.

Сосновый лес, продолжавшийся последние три дня, оборвался, и открылось озеро. Идеально округлой формы. Пятак, вдавленный в каменистую почву. Такие пятаки получаются, когда из космоса падают здоровенные круглые камни, ну, или когда взрываются вулканы, что ли. На секунду Зимин даже подумал, а не рукотворное ли это озеро? А вдруг все эти рыцари собрались, подналовили гномов, вручили каждому лопоухому по лопате и велели по-быстрому отрыть красивый круглый водоем?

Но потом Зимин прикинул, что для таких выкрутасов нужны все же слишком большие ресурсы, парой гномов с лопатами тут не отделаешься, требуются динамит и экскаваторы. Видимо, все-таки это был небесный камень. Только откуда тут мог быть небесный камень? Хотя, может быть, какому-то астроному-любителю очень хотелось посмотреть, как падает Тунгусский метеорит местного масштаба. Вот и намечтал.

Вода и в самом деле оказалась прозрачной, совсем как рассказывал Перец. И в солнечный день сквозь метры воды наверняка можно было видеть, как по желтому дну извиваются жирные угри и пресноводные жемчужницы ползут в своем неизвестном направлении.

Что касается всего остального…

«По берегам виднеются домики с черепичными крышами, журавли колодцев. А между ними сурово возвышаются угрюмого вида цитадели и замки, торчат из зелени обрывки гигантских крепостных стен, построенных в древние времена, и все это похоже на Прибалтику…»

Зимин видел на фото Прибалтику, город Юрмалу, его папахен когда-то там был и потерял кварцевые часы. Настоящее Светлозерье на Прибалтику не походило совершенно. Оно не походило даже на то, о чем рассказывал Перец.

Никакие домики не виднелись ни по каким берегам. Берега были, домиков не было. Были какие-то лачуги, сложенные из грубых серых камней, а сверху покрытые прелой соломой. Сначала Зимин подумал, что в этих лачугах живут гномы, и окинул взглядом озеро еще раз, в поисках замков.

Но замков не было. Ни целых, ни разрушенных, ни вообще каких-либо. Не говоря уже о цитаделях. Стена, правда, имела место быть, но отнюдь не крепостная и уж тем более не гигантская. Метра в два, сложенная из полуквадратных кирпичей серого цвета. Никаких журавлей, никакой черепицы, никаких упитанных коров.