Анна Гаврилова - Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

— Разве что чуть-чуть, — ответил Роналкор. — А вы?

Герцог Кернский, который был уже без камзола и с расстёгнутым воротом, скорчил страдальческую гримасу и, приблизившись к нашему столу, плавно опустился на свободный стул.

— Я не знаю, насколько это затянется, но уже готов взвыть.

— Вернон лютует? — уточнила я.

Блондинчик кивнул и добавил:

— А самое неприятное, что следов древней магии пока нет. Ни в книгах, ни в личных записях. В том, что касается записей, там вообще, в основном, стихи. — И уже императору: — Ты знал, что Мирис сочинительством увлекался?

— Теперь знаю, — улыбнулся Ронал.

Дантос хмыкнул. Потом прикрыл глаза, шумно вздохнул и, понизив голос, снова к другу и правителю обратился:

— А о том, что виконт Таринский — не человек, а метаморф тебе известно?

Вопрос был, что называется «не в тему», но никто не удивился. Я видела, насколько эта ситуация их светлость задела, а Роналкор, кажется, всегда к неожиданным поворотам готов.

— Не знал, — ответил он. — Но догадывался.

— А про Варта и графа Бонора?

Их величество отрицательно качнул головой и посерьёзнел. Сказал после паузы:

— Дан, я могу потребовать у них список, но что от этого изменится? У нас с метаморфами договорённость — я не трогаю их, а они не наглеют. В частности, не лезут в мой ближний круг. Вот и всё. И смысла усложнять эти отношения я не вижу.

Герцог Кернский задумался на мгновение и кивнул.

— Да, всё верно, — выдохнул он помедлив. — Просто эти новые знания немного выбивают из колеи.

Роналкор понимающе усмехнулся, а я…

— Дан, можешь оставить нас на пару минут? Мне нужно сказать их величеству кое-что…

— Настолько личное, что я помешаю? — перебил блондинчик. И хотя отнёсся к просьбе спокойно, но нотки возмущения в голосе всё-таки прозвучали.

Я прищурилась и фыркнула, а герцог Кернский сдержанно улыбнулся.

— Хорошо. Но только на пару минут. Потому что вернуться обратно, — он кивнул в сторону основных помещений хранилища, — я пока не готов.

Ясно. Значит, Вернон в самом деле лютует! Какое счастье, что мне самой участвовать в этом разборе не нужно.

Повинуясь желанию леди, Дантос поднялся и действительно отошел, а я наклонилась к заинтригованному величеству и сказала:

— По поводу наглости и ближнего круга… Мои сородичи планировали устранить Дантоса. И тот факт, что он ваш друг никого не смущал.

Ронал поджал губы. Промолчал, но в глазах читалось: монарх меня услышал, и к сведению принял. Этого было более чем достаточно, и я отодвинулась, чтобы сообщить Дантосу, что он может вернуться. Только сказать не успела — тишину императорского хранилища нарушил приглушенный, болезненный вопль!

Мужчины сообразили сразу, а мне потребовалась пара секунд, чтобы понять — кричал Вернон. Ещё мгновение на то, чтобы вскочить, опрокинув стул, и помчаться вслед за сорвавшимся с места Даном и показавшим невероятную прыть Роналкором.

Сорваться, пробежать через «читальный зал», архив, коридор… и замереть, едва не врезавшись в спину застывшего в дверях нужной комнаты императора. А отыскав лазейку и просочившись мимо монарха, замереть опять, и временно утратить дар речи.

Вернон… нет, не умирал. Наоборот — он слишком живо скакал вокруг груды книг, тетрадей и свитков, тряс кистью правой руки и бранился. Причём брань эта была до того заковыристой, а способы интимных отношений настолько извращёнными, что вымолвить хоть слово не мог никто.

Все, включая главного хранителя Юнрима, просто стояли и слушали. И даже не пытались понять, в чём причина столь бурной реакции нашего магически одарённого друга заключается.

Тайна открылась лишь спустя минут пять. Собственно тогда, когда Вернон, наконец, остановился, с ненавистью ткнул пальцем в лежащий на полу конверт и прошипел:

— Ты!

После этого маг продолжил ругаться, правда на порядок проще и даже скромней. И снова по комнате пошел. А мы отмерли и дружно направились к обозначенному конверту.

Неторопливый Юнрим, как ни странно, подоспел первым. Он же и проскрипел:

— Конверт магического свойства.

Комментарий был совершенно лишним, ибо даже ребёнку ясно, что по простым конвертам золотые искорки не бегают. Сам Вернон тоже, безусловно, всё понял, но…

— Зачем ты за него схватился? — спросил герцог Кернский. — Тут ведь написано: «не трогать».

Такая надпись действительно имелась, и сомнений в том, что Вернон её видел, как-то не возникало…

— Она проявилась уже после того, как я за конверт взялся! — выпалил маг. — И магические свойства тоже не сразу открылись!

— Можно подумать, что откройся они сразу, ты бы поступил иначе… — пробормотала я. А услышав грозное фырчание, спросила участливо: — А что с рукой? Сильно болит?

Вернон запнулся и замер. Потом недоумённо взглянул на кисть, которой всё это время тряс, и нахмурился.

— Вообще не болит, — сказал, и сам своим словам удивился. Тут же поднёс руку к глазам и добавил: — И ожог исчезает.

Я отлепилась от конверта и направилась к магу, в желании посмотреть, что и как. И действительно увидела ожог, который стремительно таял. Причём кожа на месте повреждений была не красной, а бледно-золотой…

— Ну ничего себе, — выдохнула я, и обернулась, чтобы увидеть, как Дантос наклоняется и подхватывает пропитанную древней магией штучку.

Сердце пропустило удар, дыхание на миг, но сбилось, однако в случае герцога Кернского ничего ужасного не произошло. Он повертел конверт в пальцах и хмыкнул:

— Тут ещё одна надпись.

— Какая? — спросил Вернон.

— «Лично и конфиденциально», — озвучил Дан.

Представитель управления магического надзора сильно скривился, а Роналкор отступил на несколько шагов и сказал доброжелательно:

— Ну лично, так лично. Читай.

Юнрим, чей взгляд также любопытством сиял, последовал примеру монарха. Отступил, оставляя герцога Кернского наедине с пропитанным магией конвертом.

Время… нет, не замерло, но определённо замедлилось. Все мы очень внимательно следили за тем, как герцог Кернский вскрывает конверт, как достаёт оттуда сложенный вдвое листок бумаги, разворачивает его и начинает читать.

Потом удивлённо заламывает бровь, переворачивает листок в явной попытке найти что-то ещё, затем переворачивает обратно и снова читает.

— Ну что там? — не выдержав, спросил Вернон.

Дантос отвлёкся, чтобы поджать губы и выдать прямо-таки убийственное:

— Вернон, прости, но это действительно конфиденциально.

Маг… застыл. Я тоже замерла и нахмурилась. Нам ведь послышалось, правда?