Анна Гаврилова - Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

Да, Лосс из числа тех, кем действительно можно восхищаться. Он никогда не смотрел на простых жителей Рестрича свысока, и вообще… И вообще, в момент нашей первой и единственной встречи Лосс отнёсся ко мне — мелкой пятнадцатилетней девчонке — очень тепло и искренне. Даже слова о том, что для настоящей работы я, ввиду цыплячьего веса, не гожусь, звучали в его устах как-то… тепло и по-доброму.

— Я очень рада тебя видеть, — совладав с эмоциями, выдыхаю я.

— А я рад, что ты нашлась, — отвечает одарённый тихо. И добавляет: — Знаешь, то решение…

Он замолкает и на миг отводит глаза. Продолжает после короткой паузы:

— То наше решение было очень глупым. Глядя на то, на какие авантюры ты способна, каких дел можешь наворотить…

Я не выдерживаю и заливаюсь смехом. Лосс тоже смеётся, потом говорит:

— Астрид, ты хоть понимаешь, что разделила историю народа метаморфов на «до» и «после»? Твой побег, потом возвращение… Приехавшая по твоим следам погоня… Ещё драконы, будь они неладны.

— Драконов не тронь, — сияя отвечаю я.

А собеседник неуловимо серьёзнеет. Он по-прежнему весел, но толика чего-то такого, чего-то особенного, в чувствах всё-таки проскальзывает. Я же, глядя на эту холёную личину, прихожу к единственному выводу: я бесконечно рада тому, что меня отвергли. Как ни крути, но то, что девять лет назад казалось сокрушительным поражением, было самой большой моей победой.

— Спасибо вам за то решение, — говорю искренне.

В ответ ловлю очередную улыбку. А за ней вопрос:

— До тебя новости из Рестрича уже докатились?

— Если ты про Лабиринт…

Лосс делает неопределённый жест и точно хочет что-то сказать, но нас отвлекает красноречивый кашель. Герцог Кернский… Он всё-таки не выдержал.

Я поворачиваюсь, машу Дантосу рукой. При этом вижу крайне недовольную мину, улавливаю чувство раздражения и ревности. Отлично помня о том, чем ревность моего мужчины заканчивается, плюю на собственное любопытство и, вновь повернувшись к Лоссу, говорю:

— Прости, но мне пора.

Сородич замирает на мгновение и кивает. И тут же добавляет:

— Ну хотя бы обнять на прощание?

Я по-прежнему помню про ревность, но отказать себе в удовольствии обнять одного из немногих приличных метаморфов всё-таки не могу. Раскрыв объятия, я делаю шаг навстречу, прижимаюсь к Лоссу, а когда отступаю…

Это было совершенно неожиданно. Я была готова к вспышке магии со стороны Дана, к падению небосвода, к явлению Леди Судьбы — к чему угодно! Кроме одного… Я даже вообразить не могла, что приобнявший меня Лосс, пользуясь тем, что я не вижу, сдёрнет с руки перчатку, а едва отстранюсь, прикоснётся обнаженной ладонью к щеке.

Вот только попытка считать мою личность закончилась совсем не так, как положено. Во-первых, я эту попытку почувствовала — а такого в принципе не бывает. Во-вторых… я услышала яростный рык драконьей сущности, а в следующую секунду Лосс взвыл и отскочил на добрых пять шагов.

Следом пришло ощущение ярости. Оно было чужим и принадлежало, разумеется, Дану. Вкупе с моей собственной растерянностью и злостью драконьей сущности, коктейль получился зверским.

Не знаю как, но я успела обернуться, выставить руки и воскликнуть:

— Дантос, нет!

Но услышать меня не пожелали…

С пальцев их светлости сорвались два ярчайших сгустка золотой энергии и устремились к Лоссу. Уже в полёте сгустки соединились в один и превратились в огромную руку, которая схватила метаморфа за горло и, подняв над землёй, потащила к кованой решетке забора.

Лосс захрипел, а когда его впечатало в стальные прутья — взвыл и задёргался. Он ещё не отошел от удара, который нанесла драконья сущность, но всё-таки попробовал воспротивиться, вырваться из магического захвата.

Только древняя магия оказалась сильней… А от Дантоса, который устремился к ставшему совершенно беспомощным метаморфу, повеяло такой мощью, что я охнула и невольно шагнула в сторону. И сжалась, понимая: всё, Лосс — покойник. Труп, растерзанный и поруганный!

Не в силах выносить происходящее, я крепко зажмурилась и закрыла уши ладонями. И замерла испуганной мышью, неспособная ни думать, ни чувствовать, ни шевелиться. Секунды превратились в часы, минуты — в вечность! Когда ожидание стало нестерпимым, я открыла глаза и… шумно выдохнула.

Одарённый был жив. Он всё так же висел над землёй, в капкане магии, но убивать его, кажется, не собирались. Дантос что-то говорил… Однако, услышать, что именно я не смогла. Просто ровно в тот миг, когда убрала руки, разговор закончился. Герцог Кернский отступил, а заклинание растаяло. Лосс рухнул на заснеженный тротуар, и единственным, что я расслышала, стало:

— Больше никогда! — Реплика принадлежала Дану, и да, это был приказ.

Посочувствовать сородичу? Я хотела, но… как-то не получилось. Желания защитить не возникло тем более. Здесь и сейчас я просто стояла и молчаливо благодарила… прежде всего драконью сущность. Я понятия не имела, что подобное возможно, но она не только дала Лоссу отпор, она не позволила ему сделать главное — завладеть моим образом.

Последствий у подобного, как выражается старейшина Ждан, «считывания» могло быть много. И хотя занять моё место Лоссу бы не удалось — даже если отбросить разность полов, у меня телепатическая связь с Дантосом, которая, в случае подмены, либо исчезнет, что уже крайне подозрительно, либо сохранится и подмену выдаст, но… вариантов неприятностей всё равно много. Слишком много, чтобы простить совершенный сородичем поступок!

И я поняла — нет, не прощу. Но и опускаться до того, чтобы приблизиться к лежащему на снегу «Варту» и… пнуть как следует, тоже не стану. В итоге, я тряхнула головой, прогоняя воспоминания о случившемся, и, повинуясь жесту герцога Кернского, направилась к карете.

В голове в этот миг звучала лишь одна мысль: нужно выписать Чинитону достойные премиальные. Просто иначе мы непременно потеряем нашего возницу, а он такой замечательный, и столько ужасов по нашей вине пережил…

Но на этом история не закончилась.

Экипаж благополучно въехал в ворота, прокатился по подъездной дорожке и остановился у парадного крыльца. Мы с их светлостью выбрались из кареты, вошли в дом, избавились от верхней одежды, а вот дальше…

Изначально, первым пунктом наших планов был ужин — ибо во дворце, увы, не накормили, и голод мучил обоих. Но Дантос повёл не в столовую, а наверх, в собственные покои.

Я стремлению уединиться, конечно, не противилась — пребывала в уверенности, что мой спутник желает обсудить произошедший инцидент. Однако намерения герцога Кернского оказались несколько иными…