Анна Гаврилова - Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

— Главное правило, — верно расценив молчание и хмурый вид, продолжил Роналкор, — гласит: то, что должно быть озвучено — должно быть озвучено.

Вот теперь я уже не хмурилась, а откровенно кривилась. Что за… бред?

— Что за бред? — повторила уже вслух и тут же поймала новую, не слишком весёлую, но улыбку.

— Это означает, что в ряде случаев предсказатель не может промолчать, — пояснил монарх. — Что сила, открывающая предсказателю будущее, требует, чтобы он это будущее озвучил.

— Так. А кто у нас будущим заведует? — буркнула я.

Роналкор, конечно, не ответил. Просто вопрос был… даже не риторическим, а риторически-идиотским. Ведь известно кто. Леди Судьба!

И пусть претензии к Высшим Силам — дело совершенно бесполезное, я не удержалась: поджала губы, нахохлилась и укоризненно посмотрела в потолок.

А их величество снова улыбнулся и озвучил очевидное:

— Астрид, не будь этого предсказания, всё могло сложиться совершенно иначе. Дантос, вероятнее всего, превратился бы в обычного чванливого аристократа, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— А не будь предсказания, которое Нириэль сделал Ласту, я бы никогда не стала драконом, не попала в цирк, и никогда из этого цирка не сбежала… — продолжила императорскую мысль я, и замолчала, ибо цепочка рассуждений была ясна без слов.

И хотя итог, к которому привели наши с Дантосом злоключения, мне нравился; и хотя я была глубоко убеждена, что все страдания уже окупились, но… желание открутить уши одному эльфу никуда не делось. Нириэлю очень повезло, что в данный момент нас разделяла не только добрая половина дворца, но и прочная железная дверь!

— Леди Астрид, вы так забавно фырчите, — усмехнулся Роналкор, и я из размышлений вынырнула.

Тут же надула губы и… да-да, опять с вопросом пристала.

— Дантосу о предсказании и причинах неприязни Ристарха не известно. Почему вы ему не сказали?

Роналкор пожал плечами.

— Не видел смысла.

— А почему рассказали мне?

Вот теперь собеседник улыбнулся, причём очень тепло…

— Надоело быть один на один с этим секретом, а твоё любопытство, Астрид, так подкупает…

Ронал не лгал, но аргумент показался сомнительным. Тем не менее артачиться и выспрашивать я не стала, вместо этого другой вопрос задала:

— А третий потайной тоннель? Почему вы не сказали о нём? Это же настоящая дыра в безопасности замка.

— Астрид… — Монарх взглянул снисходительно. — Ты видела мой архив? Ты представляешь, каким количеством сведений я владею? А теперь подумай, что будет, если я начну всеми этими сведениями делиться…

Аргумент опять-таки не впечатлил, и я поспешила напомнить:

— Дантос — ваш друг.

— Не спорю. Но определённые границы всё равно есть.

— Понятно, — пробормотала я.

— Что именно тебе понятно? — спросил Ронал с улыбкой, а я…

Я отодвинулась, окинула императора долгим взглядом и призналась:

— Благодаря вашему молчанию, мне пришлось три недели по окружающим замок оврагам лазать. В грязи по самый гребень! Но бес с ней, с грязью — из-за этой поисковой операции я пропустила начало самой возмутительной авантюры Дана. Я начало подготовки к свадьбе прощёлкала!

Будущая герцогиня Кернская в моём лице была бесконечно и неподдельно возмущена! А их величество… столь же неподдельно рассмеялся. И чем дольше он веселился, тем сильнее хотелось скривиться и сказать какую-нибудь колкость. Но фантазия благополучно пасовала, поэтому едкой шпильки Ронал всё-таки избежал.

— Хорошо, я понял, — сказал их величество, когда приступ радости закончился. — Я виноват, и я свою вину искуплю!

Я фыркнула, давая понять, что искупать ничего не надо. Потом махнула рукой и призналась:

— Ладно, не так уж я на это его самоуправство злюсь.

Ронал рассмеялся снова, я же прикрыла глаза, пытаясь переварить полученные в результате беседы сведения. И слегка вздрогнула, услышав тихое и серьёзное:

— Астрид, есть ещё кое-что…

Очнувшись, я увидела, как их величество запускает руку во внутренний карман камзола и достаёт свёрнутый гармошкой листок.

— Тайна личной переписки — это, безусловно, святое, — добавил Ронал, — но я думаю, что тебе всё-таки следует взглянуть. Просто чтобы знать, с чем придётся столкнуться.

Нехотя, ибо гадостность послания была очевидна, я взяла листок, развернула и вчиталась. И ничуть не удивилась, обнаружив, что это не просто письмо, а патетичная кляуза за авторством баронессы Ротинис.

Писала Дилия, разумеется, обо мне… Приводила обстоятельства нашей встречи, свои впечатления, выводы и прогнозы. Мол, безродная необразованная выскочка, лишенная вкуса и чувства приличия! Смазливая проныра, одурманившая светлый разум герцога Кернского! Алчная порочная девка, чьё место в борделе, а никак не в замке! Обманщица! Авантюристка! Грязная приживалка!

Ещё Дилия говорила о величайшем позоре для семьи. Убеждала, заклинала и умоляла Роналкора вмешаться и не допустить. Спасти и семью, и самого Дантоса, от такой корыстной, такой коварной меня. Защитить. Образумить. Вызволить из капкана!

И хотя отношение их величества к нашему с герцогом Кернским союзу было известно, я спросила:

— Что вы намерены ответить баронессе?

— Я уже ответил, и на это, и на прочие возмущения, — сказал Ронал. И добавил: — Позавчера. На приёме в честь Руала.

Я улыбнулась уголками губ и посмотрела на дату, которая в нижнем правом углу значилась. Дилия составила это письмо в день приёма, то есть сразу по приезде в столицу. И хотя на самом приёме баронессы не было, она, безусловно, уже в курсе. Сейчас, должно быть, локти кусает и сильно о своём поступке жалеет.

Аккуратно свернув прошение, я возвратила его Роналкору. Полюбопытствовала:

— А теперь Дантоса в известность поставите?

— Могу, — отозвался монарх. — Но зачем? Дан и без всяких кляузных писем знает, и будет пытаться оградить тебя от выпадов со стороны семьи.

— А вы считаете его желание неправильным?

— Я считаю, что о таких вещах лучше предупреждать. Особенно столь самостоятельных и упрямых женщин, как ты.

Моё лицо слега вытянулось. Про самостоятельную — это ладно, и даже приятно, но назвать меня упрямой? Нет, доля истины в этих словах, конечно, есть, но… обязательно говорить такое вслух?

Император мою реакцию, разумеется, заметил, и тихо рассмеялся. А я уже открыла рот, чтобы возмутиться, но не успела.

— Развлекаетесь? — донеслось от памятного проёма, и мы с Роналом дружно повернулись, чтобы увидеть входящего в «читальный зал» Дантоса.