Твердая Надежда. Книга 1. Второе рождение. - Юрий Владимирович Деревянко
– Тогда не теряйся, Вася, – кинула через плечо, уходя в подъезд.
* * *
Это похоже на игру. Игру в шпиона. Потому, что сперва Серёжа провожает до дома, а потом нужно, оставаясь незамеченной, проводить его. Приходится снять светлую курточку, вывернуть её наружу серой подкладкой и повесить на оранжевую сумочку. Тёмно-синюю водолазку и юбку в темноте видно не очень хорошо, а на лице - тёмно-серая маска. Потом по дороге где-нибудь подобрать подходящий камень. Бросать их научилась довольно метко и сильно. И это не раз пригодилось. Но чаще всё проходит тихо. Может быть - уже немного распугала местную шпану. И в награду - увидеть, как вечерний автобус увозит милого человека. Теперь он в безопасности. Можно так же незаметно вернуться домой. А можно снять маску, надеть курточку и идти - весело покачивая яркой сумочкой. Чтобы услышать из тёмной подворотни:
– Эй, тёлка. Есть чо?
И ответить:
– У меня нет. А у тебя?
– И у нас нет. А чо?
– А если найду?
* * *
Дни становятся всё длиннее. И вместе с ними удлиняются вечера. На газонах пробивается первая зелень. Она живая и растёт. И ей можно позавидовать. А можно не завидовать - а просто неторопливо идти, держась под руку. А потом остановиться возле памятника Пушкину и читать Серёже любимые стихи. Чтобы не сбиваться - они загружены в телефон. Он дослушивает молча, а потом тихо произносит:
– Надя, больше никогда не называй себя пустой куклой.
– Почему?
– Я знаю девчонок, которые гораздо более пустые, чем ты. И кроме нарядов у них в голове ничего нет.
– Но мне ведь тоже нравится наряжаться. Разве ты не заметил?
Он пожимает плечом.
– Заметил. И чо? Тебе можно.
– Потому, что я - кукла?
– Потому, что ты классно читаешь стихи.
Положила руки ему на плечи и спросила:
– Может быть - мне всё-таки пойти в артистки?
* * *
День уже близился к вечеру. Серёжа проводил до подъезда и смотрит в глаза. Поправила ему волосы на лбу.
– Ты не устал со мной ходить?
– Нет.
Надеялась, что он скажет "устал", поэтому просто приходится сказать:
– Хочешь зайти?
Он улыбается и кивает. К этому готовилась заранее. Поэтому сразу потащила его за собой. Лифт поднял на самый верх. За дверью уже встречает Потеряшка. Представила их друг другу. Серёжа удивляется:
– Он у тебя вместо котёнка?
Потеряшка кивает камерой.
– Прикольно.
Завела гостя на кухню. Потеряшка влетел следом и пристроился на холодильнике. Сразу воткнула своего летающего котёнка на зарядку, обмыла руки горячей водой и принялась за быструю готовку. Несколько бутербродов, чай, вазочка с печеньем. Поставила, сама села напротив. Серёжа удивляется:
– А ты? Ты не будешь?
– Я такое не могу.
– Тогда откуда у тебя...
– Я ждала тебя.
* * *
Надя кладёт руку на стол. Переложил бутерброд в левую руку, а правой погладил её по ладони. Вот ладони у неё на ощупь - почти обыкновенные. И сейчас даже тёплые. Она улыбается и ласково ловит за пальцы. Наверно - надо знать, насколько сильно она умеет держать, чтобы оценить её нежность вдвойне. Не заметил, как управился с ужином. Но за окном уже темно. Надя обходит стол и наклоняется к лицу. Касается носом и просит.
– Пожалуйста - не уходи. Побудь со мной ещё.
Ей трудно отказать. Поэтому молча встал и поцеловал. Она берёт за руку и ведёт в комнату. Даже не верится, что остался с ней наедине. А она усаживается на диван и подгибает ногу. Можно сесть рядом. Она вдруг смущается.
– Серёжа, ты ведь не подумаешь обо мне плохо?
– Надь, что-то не так?
– Но я так вот сама тебя зазвала...
Тронул её щеку пальцами.
– Нет. Не подумаю.
– Я... Понимаешь... Я... Я же... Пластмассовая... Но... Ты, наверно... – сбивчиво пытается она объяснять. Подсел ближе и положил руку на её ногу. Нога твёрдая и прохладная. Но стоило к ней прикоснуться - Надя обняла обеими руками, прикрывая глаза. Когда коснулся её губ - она тихо охнула. Она дышит как-то необычно. Словно непрерывно едва слышно шелестит. Немного послушал её дыхание и снова тронул губами.
– Я люблю тебя... – шелестит она, едва шевеля губами. Перед прикрытыми глазами чернеют её волосы. Собственное дыхание заглушает её тихий шелест. Провёл рукой по её спине. Она вдруг отворачивается.
– Что случилось, Надь?
– Я боюсь.
– Чего, милая?
– Ты увидишь меня и уйдёшь.
– Я тебя вижу. И ведь не ушел.
– Ты не видел...
Она вдруг вскакивает на ноги и отворачивается. Приходится тоже подняться, обнять её и шепнуть, наклонившись над её плечом:
– Я хочу увидеть.
Она снова подставляет губы для поцелуя и начинает медленно расстёгивать блузку. Расстёгнутая юбка падает не пол. Она выворачивается из объятий, вышагивает из лежащей юбки и закрывает лицо руками. Присел перед ней, осторожно развёл блузку ладонями и приобнял Надю за талию. Если присмотреться - по бокам живота можно разглядеть пару вертикальных тёмных линий. Словно неглубокие, не до крови, порезы. Осторожно тронул одну из них.
– Теперь ты... уйдёшь? – спрашивает Надя упавшим голосом.
Осторожно отвёл ей руки от лица и сбросил с плеч блузку. Надя стоит смущённая в колготках и нежно - голубом нижнем белье с кружевами. Осторожно взял её ладонями за бока и скользнул вниз. Ничего не приходит в голову, как сказать:
– Ты лучше, чем я ожидал.
– Ты ожидал увидеть что-то ужасное?
– Я не ожидал увидеть настолько классное.
– Тебе... нравится?
Осторожно обнял её и молча поцеловал. Она снова тихо охнула.
* * *
Надя лежит на раскрытом диване, отвернувшись к стене. Сидя рядом, осторожно тронул её плечо.
– Надь, ну ты чего?
– Я предупреждала, – тихо отвечает она. Погладил её по руке. Она поймала за пальцы и держит.
– Я не ухожу.
Надя лежит и молчит. Действительно - она предупреждала, что сексом с ней заняться нельзя. Но всё начиналось так хорошо, что кажется - она сама забыла об этом. Осторожно высвободил руку, лёг, прижался к её спине и обнял одной рукой.
– Ты ведь больше не придёшь? – спрашивает она так, будто всё уже решено. Но при этом гладит руку,
