Торжество матери - Миранда Хонфлер
ГЛАВА 15
Бригида сжимала Стефана, чтобы не слететь, сила поглощала землю под ней, все вокруг было размытыми желто-коричневыми пятнами, кроме Стефана и мира между ушей Демона. Он бежал все быстрее и быстрее, мир пролетал под копытами, и Бригида не успевала обдумать следующую часть пути.
Ветер трепал волосы Стефана и ее волосы, она подняла руку, чтобы убрать прядь с лица, но Стефан сжал ее ладони на месте.
— Поверь, — крикнул он ей с мелодичностью голоса. — Лучше держаться.
Они неслись к ограде поместья Малицки, Бригида охнула и зажмурилась, сжимая Стефана ужасно крепко, пока они летели, став на миг невесомыми.
Веретено Мокоши, вот как ощущался полет…
Она едва смогла перевести дыхание, как ее зад рухнул на круп лошади с силой, и поля с березами снова полетели мимо них.
Яркость неба угасала, вскоре появятся розовые и золотые цвета заката. Дома отбрасывали длинные тени на землю.
— Стефан, время…
— Знаю, — ответил он, оглянувшись. — Мы почти там.
Двор виднелся неподалеку, рабочие и слуги занимались там своими делами.
— Хо! — крикнул Стефан, они посмотрели на несущегося Демона и бросились в стороны. — Эй, — он мягко заговорил Демону на ухо, и Демон замедлился, а потом прошел во двор, размахивая хвостом. Когда он остановился, Стефан похлопал его по шее и спрыгнул. Рабочие, занимавшиеся свинарником и носящие ведра, остановились и пялились на них, пока они приближались. — Понравилась первая поездка? — он криво улыбнулся и протянул руку.
Она хотела схватить его за ладонь, когда Демон шагнул вперед и низко опустился. Погладив его спину, Бригида тихо прошептала благодарности, а потом спустилась на руки Стефана.
Он опустил ее, глядя большими глазами. Он потер затылок, глядя на выпрямившегося Демона.
— Я еще его таким не видел, — пробормотал Стефан. — Ты ему понравилась.
Это чувство было взаимным. Бригида протянула руку к голове Демона, и он прильнул к ее ладони.
— Спасибо за помощь, — нежно сказала она ему, его бархатный нос был у ее ладони.
Демон моргнул черными ресницами над темными прудами с непознанной глубиной. Она поцеловала его нос на прощание.
Стефан фыркнул.
— Каспиан будет ревновать, — отметил он.
Если им повезет, он выживет и сможет ревновать.
Она кивнула на амбар.
— Я позабочусь о влюбленном, — сказал он, и Демон фыркнул. — Ты знаешь, куда идешь, Бригида?
Она смотрела на поля, где яркие лучи солнца сделали землю золотой. Люди усеивали поля.
— Я найду путь, — сказала она Стефану. — Просто будь готов отправляться к озеру в любой миг.
— Кричи, если буду нужен. Я прибегу, — Стефан серьезно кивнул и увел Демона к амбару.
Глубоко вдохнув, она опросила рабочих у дома. Но там ответов не было, и она пошла дальше в поля, потом побежала. Она носилась от одного к другому, спрашивала, кого из них спрашивал Каспиан, каждый посылал ее к другому, и так дальше, а солнце опускалось все ниже.
Она прошла к дальнему краю земель Малицки, граничащей с дикими зарослями, и только деревянная ограда разделяла два мира. Пот блестел на мускулистой спине. Юноша рубил серую кору высоких кустов, ветки были тяжелыми от темно-зеленых листьев, собранных по три в пучок, и белых цветков на концах. Олеандр.
Юноша был подтянутым, опустил топор на толстую ветку и оставил его там, а потом сорвал свою рубаху с пояса и вытер ею лицо.
Ворона каркнула сверху, сидя на одинокой иве.
Бригида сглотнула, во рту пересохло. Она кашлянула и подошла.
— Ты — Джулиан?
Он опустил рубашку, повернулся и приподнял черную бровь над сияющим зеленым глазом. Он красиво улыбнулся.
Полубог с праздника.
Он повернулся к ней, линии его тела были будто вырезаны, он напоминал тотем воинственного Перуна, сила исходила от его широкой груди и живота, похожего на доску, на которой она стирала свой наряд Жницы сегодня.
Он кивнул и тихо рассмеялся.
— Чем могу помочь, Жница? — протянул он низким голосом.
Нет, не просто полубог с праздника. Он был у ограды между землями Баранов и Малицки. С ним так страстно говорила Нина.
Нина, которая пыталась обнять его, а он отодвинулся. Нина, которая приходила за горечавкой, чтобы избавиться от беременности, и за настоем жимолости от нервных головных болей. Она не хотела выходить на Каспиана, потому что у нее был другой.
И она пылко говорила, что видела Каспиана, идущего в лес с Роксаной в ночь праздника.
Его широкие плечи переходили в сильные руки, загорелые от солнца, и толстые предплечья… с длинными узкими царапинами. Шириной с ногти. Ногти Роксаны.
Он посмотрел на ее пустые руки, а потом на топор.
* * *
Время тянулось как плохо смешанная краска, вязкое и густое. Каспиан расхаживал по погребу, хоть нога болела, считал банки, чтобы отвлечься от мучительных мыслей. Уколы боли в груди во время дыхания недостаточно отвлекали. Даже биение его сердца грозило свести его с ума.
Он слышал мало того, что было снаружи, ведь был заточен в земле. Тревога от незнания, что будет дальше, была худшим. Это будет быстрая чистая смерть, или он будет страдать днями? Он примет любой вариант. Он заслужил это за то, что сделал с Роксаной.
Он наткнулся на мешки зерна, в десятый раз заметил белое перо между мешком и стеной. Мешал видеть опухший глаз, но перо точно было настоящим. Дрожащими руками он вытащил перо. Мягкое. Лебединое?
Роксана была права, лебеди жили на этом озере, раз одно из перьев попало в погреб.
Слезы обжигали его глаза. Он был один, готовился к смерти, так что не мешал им течь. Колени не выдержали, и он рухнул на землю.
Он гладил нежно перо в ладони.
«Прости. Прости, что не любил тебя достаточно. Прости, что ты встретила монстра, как я».
Двери погреба со скрипом открылись. Он сунул перо в карман и повернулся, ожидая Эву.
Лилиана стояла на пороге. Она не улыбалась, была мрачной. Ее фиолетовые глаза почти сияли в темноте, такие же, как у Бригиды. Ветер трепал ее светлые волосы и белое платье, она подняла голову, пристально глядя на него.
Если Бригида была надвигающейся бурей, Лилиана была гневом бури.
— Пора, — ее дрожащий голос гудел, отражаясь в его черепе. — Ты пойдешь по своей воле?
— Да. Я знаю, что должен заплатить за свои преступления.
Его ответ не ослабил молнии, пропитавшие мышцы Лилианы.
Каждый шаг из погреба ощущался борьбой с сильным потоком. Он хотел жить. Нарисовать идеальный шедевр. Полюбить и завести семью.
Но он лишил этого Роксаны, так что должен был возложить их
