Костяной Скульптор. Часть 5 (СИ) - Розин Юрий

Магия крови не просто так использовалась для создания из тел разных существ настоящих химер. Однако адепты этой магии могли лишь объединять куски чудищ, сживляя их вместе. Я же, с помощью способностей Галасты и Руха, был способен буквально вылепливать желанное тело, словно из глины. А энергия крови, пропитавшая за эти два года каждую мою клеточку, творила своё особое волшебство, окончательно убирая все «разногласия» между изменёнными частями организма. Фактически, это бронированное клыкастое тело было уже не просто произведением моих способностей, а настоящим, созданным лично мной представителем нечисти. У меня даже появилось подозрение, что я мог начать новую кровную линию, занявшись сексом с кем-нибудь из местных самок. Впрочем, это уже после расправы над местными заправилами.

Издав боевой рёв, в этом теле звучащий особенно угрожающе, я бросился вперёд. Несмотря на увеличившийся вес, в скорости это тело нисколько не потеряло. Мимо Найса, занятого превращением защитников стен в кровавую кашу, я пронёсся размытым силуэтом, едва не схлопотав удар его Когтя, который даже для трёхметрового меня казался слишком большим.

— Будешь отставать — я вообще тебе ничего не оставлю! — крикнул я за спину, зная, что слепой меня легко услышит.

— Стой, сволочь! — разом позабыв о своих противниках, Найс устремился следом, вверх по улицам Кантилании прямо к центу города и дворцу правителя.

Конечно, было не совсем правильно вести себя подобным образом во время такого боя. Тем более что я был только на начальных стадиях Воителя во внутренней и внешней энергии, а Найс был Воителем средней стадии, но только во внутренней магии. Такой уровень силы сам по себе был очень хорош, но точно не против целого города.

Однако на самом деле, что меня, что его нельзя было мерить стандартными определениями рангов. достиг ранга Воителя не только в энергии жизни, но и в энергии крови, то есть энергии у меня в целом было вдвое больше, чем у любого другого. К тому же боевая форма давала мне физическую мощь превосходящую Найса, а ведь у меня было ещё Усиление. То есть реальная моя сила давно превысила начальную и даже, возможно, среднюю стадию. Про слепого с его магией пространства, про которую я до сих пор не знал, в каком она находилась ранге, я даже не хотел думать. Найс никогда не пользовался магией кроме как для обороны и в разных критических ситуациях вроде той, когда он убил пытавшегося загрызть меня волка. Иначе его сила скорее всего была бы ещё больше.

В итоге наше желание вдвоём уничтожить Кантиланию ни на секунду не казалось абсурдным. Куда более странными были все те попытки диверсантов из города прикончить нас во время привалов. Я, кстати, так и не понял, зачем это им было надо. Захваченные живыми убийцы то ли и правда не знали ничего кроме своего задания, то ли были слишком преданными. Потому что даже у меня, отлично обучившемуся искусству пытки в результате стольких лет наблюдений за работой инквизиторов, не удалось из них ничего вытянуть. Самая ирония была в том, что не нападай на нас так часто, мы бы, возможно, и не стали атаковать город, просто заплатив за проход.

Так что местные сами напросились. Впрочем, на самом деле ни мне, ни Найсу подобные оправдания были не нужны. Как я успел выяснить за два с лишним года в звериных пещерах, мой слепой друг был далеко не пай-мальчиком. Понятно, что человек, выбравший путь наёмника и без колебаний убивавший людей в принципе не может быть добряком. Но, в отличие от, к примеру, Веска и тем более Тольи, Найс не был против и старого-доброго немотивированного убийства. Иначе я бы вряд ли смог добраться до ранга Воителя в энергии жизни, ведь для этого нужно было прикончить немало авантюристов.

Но была и ещё одна причина для меня атаковать город. Кантилания должна была стать чем-то вроде личного экзамена. Проверкой моих способностей перед тем, как я, наконец, приступлю к свершению своей мести. С моего пленения церковью прошло уже почти тридцать лет. И все эти годы я представлял, как сверну Агнес шею. Альталет был следующим на очереди, но к священнику я испытывал лишь холодную ярость за четверть века пыток. Агнес же была живым свидетельством моей неудачи, а также главной причиной, по которой церковь смогла столь быстро выйти на мой след. Так что Воительницу Бирюзовых Врат я ненавидел искренне и от всего сердца.

И если мне удастся всего лишь на пару с Найсом разбить защиту целого города нечисти, то и к сражению с Агнес я буду готов. Остановившись на самой широкой площади Кантилании, я вновь взревел, вызывая местного главаря на бой. Нечисть, в большинстве своей, были очень вспыльчивыми существами. Происходя от тех или иных магических зверей и наполненные бурлящей энергией крови, они и вели себя соответственно. Тем более, когда речь заходила о потомках одной из самых воинственных звериных рас.

Я услышал отдалённое эхо — это с грохотом распахнулись двери дворца. И уже спустя несколько секунд напротив меня приземлилась могучая фигура высшего драконида. В отличие от своих младших собратьев, больше похожих просто на ящериц-переростков, этот экземпляр имел все признаки истинных драконов. Голову правителя Кантилании украшали изогнутые рога, в глазах и приоткрытой пасти пылало голубоватое пламя, а за спиной мерно подрагивали огромные кожистые крылья. Если сам драконид был ниже меня на голову, то кончики его крыльев поднимались метров на семь, не меньше. Конечно, мне доводилось сражаться и с куда большими противниками, но, пожалуй, из всех представителей нечисти именно этот был самым внушительным. И тяжёлая алебарда у него в руках, явно лучшего качества, чем моя сравнительно средненькая булава, лишь добавляла его образу веса. Такой противник в качестве последнего испытания перед сражением с Агнес мне более чем подходил.

— Ну куда ты торопишься всё время? — вздохнул Найс, вставая рядом. — Сам с ним будешь?

— Ага. Можешь идти, там во дворце наверняка ещё немало его подчинённых осталось.

Слепой мечник, кивнув, пробежал мимо драконида. Тот даже не обернулся вслед человеку, продолжая всматриваться в меня своими пламенными глазами.

— Какой ты крови? — наконец спросил он, видимо не сумев опознать мой облик. Что и не удивительно.

— Своей собственной, — усмехнулся я, поудобнее перехватывая в руке булаву. Что-то мне подсказывало, что после этого боя мне снова придётся искать новое оружие.

— Почему ты якшаешься с человеком? — то ли мой ответ его устроил, то ли он в принципе не ожидал услышать ничего адекватного.

— А почему нет?

— Похоже, разговаривать ты не намерен.

— Нисколько.

— Хорошо. Тогда я, Рагдар, принимаю твой вызов.

— Отлично. А я, Ганлин, с удовольствием тебя прикончу!

Глава 149

Первым же ударом алебарды драконид оставил на моей булаве глубокую зарубку… Гуйар, я скучаю. Однако и его оружие не осталось целым. Туман Усиления, получив подпитку энергией крови, стал куда более агрессивной средой, особенно если речь шла о материальных предметах. Один раз я провёл эксперимент, положив оружие на землю и влив в него силу Гнева. Доставать мне его пришлось тем же Усилением, потому что булава за считанные секунды проела почву и ушла ещё ниже. Вероятно, оно бы смогло «добраться» и до следующего витка звериных пещер. Чем чёрт не шутит.

Так что, когда драконид с удивлением поднял к морде алебарду, часть лезвия которой всё ещё разъедала коррозия, я пережил парочку отличных мгновений, полных мстительной радости. Лишь мгновений, потому что тут же не только алебарда, но и всё тело местного правителя вспыхнуло холодным льдисто-синим пламенем. Не у меня одного были способности, увеличивающие боевой потенциал. И пламя это оказалось очень неприятным. Оно не просто выглядело холодным, оно буквально замораживало все вокруг. Камень площади быстро покрылся наледью, с каждым выдохом из моей пасти вылетали облачка пара, а когда алебарда пролетала слишком близко от шкуры превращения, я чувствовал, как застывают мышцы.