Ирина Анненкова - Медные колокола

- Ой, да чего тут защищать? – Гапка презрительно и горько махнула рукой. – Кому я нужна? Возьми его, тебе он нужнее. А мне нужнее…

Её круглые глаза подернулись мечтательной дымкой.

М-да… Тяжелый случай. Мне бы хотелось вот так, запросто, записать девчонку в змеюки подколодные и действовать соответственно, охраняя покой полюбившейся мне Веданы Якунишны и ее семьи. Но я знала, что так нельзя. Бабушка Полеля всегда учила меня: не суди других, Веславушка, а тем паче не осуждай. Только пресветлые боги могут знать, что на самом деле толкнуло человека на тот или иной поступок, почему он решил так, а не иначе, отчего в его душе выросло то или иное чувство. Тебе же дано видеть лишь внешнюю канву событий и деяний. Не пытайся стать кому бы то ни было судьей, даже если тебе очень захочется, даже если тебя об этом попросят! И тогда, если тебе очень повезет, может так статься, что и другие люди не будут судить тебя…

Именно поэтому я не могла безоговорочно и бесповоротно осудить Гапку, страстно мечтающую разрушить приютившую ее семью. Кто знает, каких бед нахлебалась девочка, с малолетства живя в людях? С какой черной неблагодарностью повстречалась сама за свою недлинную жизнь? Насколько зачерствело ее сердечко? Где прошла ее личная граница между добром и злом?

Ничего этого я не знала. Но попытаться ей помочь могла.

Под горящим взглядом серых птичьих глаз я принялась за дело. Приворотного зелья, ясное дело, не выйдет (да даже и будь у меня с собой все необходимые компоненты – всё равно ни в жизнь бы не сварила!), да и не его я собиралась готовить.

Достав из походной сумки несколько склянок темного стекла с плотно притертыми крышками и пяток холщовых мешочков с нужными мне травками и молотыми корешками, я начала по каплям отмерять зелья, добавляя их в глиняную чашку с колодезной водой и перемешивая длинной остью петушиного пера. Вода немедленно потемнела и забурлила – это называется «эффект холодного кипения». Потом пришел черед содержимого мешочков. Здесь главное – не промахнуться с пропорцией. Для этого необходимо использовать все имеющиеся в распоряжении органы чувств: правильно приготовленное зелье не только выглядит, но и пахнет совершенно определенным образом, и звучит по-особому. Не научившись правильно чувствовать готовые снадобья, нельзя стать настоящей знахаркой, так всегда говорила бабушка, радуясь моему почти звериному чутью.

Так, чего-то определенно не хватает. Я ещё раз принюхалась, затем откопала в недрах сумки пестренький мешочек, аккуратно развязала его, кончиком ножа подцепила несколько пыльно-серых крошек и осторожно всыпала в продолжающую слабо булькать жидкость. От крупинок во все стороны стали расползаться радужные разводы, пока всё зелье не приобрело ртутно-серебристый цвет и соответствующую густоту. Всё-таки, классная штука толченые мышиные хвостики! Люблю с ними работать. Да ладно, ладно, не мышиные! Крысиные.

Шутка.

А если серьёзно, в пестреньком мешочке на самом дне сумки я хранила толченые кусочки русалочьих хвостов. Этот редкий компонент входил во многие зелья и ценился не просто на вес золота, а гораздо дороже. Его труднодоступность и цена объяснялись особенностями происхождения: русалки крайне неодобрительно встречали предложение расстаться с частью своего хвостового плавника. К тому же каждый раз возникали трудности с высылаемыми парламентерами: женщин русалки чаще всего попросту игнорировали, а мужчин…ну, тут всё ясно. Словом, редкий купец возвращался от русалок живым и с товаром.

Мне просто повезло: Ивица и ее сестры по старой дружбе с готовностью отдавали мне все случайные обломки своих роскошных хвостов. Почему они сварливо отказывали в подобной ерунде всем остальным, оставалось для меня загадкой.

Хвала богам, неизвестный воришка, сперший упряжь и одну из наших сумок, не уволок мою дорожную торбу, под завязку набитую разными снадобьями и прочим ведовским прикладом – быстро найти замену ингредиентам наподобие тех же русалочьих хвостов было бы невозможно.

Теперь осталось сплести заклинание. Всё, готово.

Трясущимся от нетерпения руками Гапка поднесла к губам пеструю чашку и залпом проглотила тягучую переливающуюся жидкость. Это хорошо, что залпом: судя по входящим в зелье компонентам, на второй глоток силы воли могло уже и не хватить…

Несколько мгновений девочка неподвижно стояла, тупо уставившись на чашку. Потом она покачнулась, посудинка вывалилась из ее разжавшихся пальцев и покатилась по половицам, а побелевшая Гапка медленно осела на лавку. Я осторожно поддержала обмякшее тело. Вот и славно. Баю-бай!

Приготовленное мною сложное снадобье обладало многими полезными свойствами. Изменив направление и усилив ток жизненных сил девочки, оно заставит ее организм перестроить свою работу. Тело нальется здоровьем, кожа станет гладкой и чистой, волосы – густыми и пышными, зубы – крепкими. Заблестят глаза, выпрямится спина, походка обретет легкость и плавность. Нельзя сделать другим цвет глаз или форму носа, но можно изменить выражение лица и взгляд.

И, кроме того, благодаря некоторым добавленным в снадобье дополнительным компонентам и заклинаниям, в жилах и душе девочки угаснут страсти, и на долгие месяцы, а может даже и годы, она вновь погрузится в безмятежность детства. Она навсегда позабудет про свое увлечение красавцем Рутом, про то, как желала беспощадно разрушить приютивший ее дом, как призывала смерть к ничего не подозревающей сопернице.

Я закончила читать последнее заклинание над крепко спящей Гапкой, вытерла пот с лица, пошатываясь, сложила в суму мешочки и склянки и побрела вниз. Надо же, сколько требуется сил, чтобы погасить пылающие страсти! Гораздо больше, чем их разжечь.

- Доброй вам дороги! Удачи!

Провожать нас на двор вышло всё семейство кузнечного старшины со чадами и домочадцами: сам Васой Замятич, дородный и важный, рядом с ним по правую руку – статная Ведана Якунишна (совершенно квадратный супруг доставал ей как раз до середины уха, уверенно беря своё шириной). Слева от отца смущенно улыбался «сына»; Зарёнке я пока вставать не разрешила, и мы с ней попрощались в ее светелке. Я наконец-то вгляделась в Рута: а парень-то и впрямь на диво хорош собой, в мать пошёл, немудрено, что малышка Гапка на него так не по-детски запала. Из-за спины брата выглядывали две старшие замужние сестры – эти специально пришли, ненадолго оторвавшись от своих семей и хозяйства. Сбоку у крыльца примостились толстые служанки; в дверях сарая невозмутимо покачивался конюх, он же скотник, он же дворник Шестак. Рядом с ним на приступочке примостилась и Гапка. Девочка равнодушно глазела по сторонам, взгляд ее был бессмысленным и расплывшимся. Ну, всё это вполне объяснимо, побочный эффект от выпитого ею зелья: сонливость в таких случаях проходит очень быстро, никто даже и заметить ничего не успел, ну а вялость и рассеянность исчезнут к вечеру, самое больше – через сутки.