Елена Звездная - Опасность кровного наследия

Меня очень интересовала история с кольцом, в конце концов, и мою руку украшает почерневший камень, но я почему-то спросила:

— И что было дальше?

— Дальше? — Леди Тьер улыбнулась: — А дальше случилось нечто странное. До нашей свадьбы оставалось не более месяца, когда однажды я получила письмо от некой леди с просьбой встретиться. И не где-нибудь, а в самом императорском дворце. Знаешь, Дэя, любая другая на моем месте насторожилась бы, но я же Тангирра Анаргат, мне бросили вызов, я приняла его. О-о, я ждала чего угодно — нападения, попытки убийства, магической ловушки. Да абсолютно всего. Не ждала лишь услышать голоса в указанном месте. И я, уже гораздо тише и медленнее, подошла к приоткрытой двери, за которой увидела стоящего бледного, а скорее, взбешенного Анарга и леди, рыдающую на коленях перед ним и повторяющую снова и снова: «Я беременна, Анарг. Я беременна…».

Судорожное рыдание леди Тьер подавила, но уже одно это сказало о многом — ей было больно от предательства и сейчас.

— Я стояла там, наблюдая эту безобразную сцену, и могла думать лишь об одном — я же хранила ему верность. Несмотря на собственные чувства, я хранила ему верность, не даря многочисленным поклонникам даже поцелуя… Чувство дикой, всепоглощающей несправедливости словно захлестнуло! От темных лордов не беременеют, если только лорд этого не пожелает. Я это знала, он это знал, леди, рыдающая на коленях перед ним, несомненно, также была осведомлена об этом. Это было предательством, Дэя. Просто предательством. Если бы она была лишь его любовницей — я бы поняла, он мужчина, и традиции не диктуют им хранить невинность до восемнадцати лет, но беременность… Как пощечина. Будь на моем месте другая темная леди, сожжение дворца — это меньшее, что грозило бы наследнику за подобное, но слишком часто мне повторяли, что я — Тангирра Анаргат, я — будущая первая леди, я должна быть безупречна во всем. И, распахнув дверь, я лишь пожелала нареченному счастья в семейной жизни. Даже нашла в себе силы улыбнуться, вежливо и отстраненно. В тот же день, без объяснения причин родителям и царствующему дяде, я разорвала помолвку и уехала на границу, вступив в отряд простым капитаном.

И я вдруг вспомнила, что Бурдус называл ее «Капитан Тьер» и с каким восторгом он это произносил.

— Конечно, я знала, что меня будут искать, — продолжила рассказывать леди Тьер, — я не сомневалась в этом ни на миг и сделала все, чтобы отыскать было сложно. И знала, что найдут, но хотелось, чтобы это произошло очень и очень нескоро. Именно потому я уехала, а не стала прожигать пространство. Тогда еще не было этих стремительных кентавров из Хаоса, наводнивших ныне рынок пассажирских перевозок, а потому добираться пришлось несколько недель, вступать в ряды волонтеров под придуманным именем и служить на благо империи, которую я в тот момент ненавидела.

— Нашли? — тихо спросила я.

— Анаргар — нет, — слабая улыбка и задумчивый, словно устремленный в прошлое взгляд, — Тьер — да. Он появился спустя всего неделю — злой, уставший, разъяренный. Я как раз стояла перед сотником, выслушивая новое задание и получая разнос за паршиво выполненное старое. Несколько недель пути, бессонные по причине постоянных нападений на крепость ночи, недоедание — все никак не могла привыкнуть к простой пище, обрезанные волосы, ведь ухаживать за ними без магии я не умела, а применить свою силу значило мгновенно выдать собственное местоположение. Вот такой он меня и увидел. И сделал то, чего я от него никак не ожидала, — не узнал меня. Сначала окинул долгим оценивающим взглядом, потом повернулся к Деверну и сообщил, что принимает командование на себя.

— Ого! — не сумела сдержаться.

— Да уж, — улыбка стала теплее, — и потянулись недели, за ними месяцы. Я продолжала служить, он командовал, не делая различий между капитанами, не выдавая ничем факт нашего знакомства или того, что он узнал, кто я. Это потом, спустя время, я начала замечать странности — на наш отряд напало одно из чудищ Бездны, и тут как чудо — Тьер с основным гарнизоном. Мы сцепились с троллем Горуком — невероятным образом его нож попал в случайно оказавшегося рядом Тьера. Не поранил, естественно, Рдаэн слишком опытный воин, чтобы позволить ранить себя, он перехватил оружие, даже не используя магию…

Столько гордости прозвучало в ее словах.

— Потом наступила зима. Зима — с большой буквы, впрочем, тебе как северянке известно это время года. И странностей стало больше — стоило подойти к бочке с водой, дабы умыться, — вода становилась теплой. Только мою палатку на выездах никогда не продували все ветра насквозь, а стоило заболеть — исцеляющая магия начинала струиться по венам. И я знала, что это не моя магия. В итоге я не выдержала первая. Мы как раз были на выезде, разбили лагерь в степи, прямо на снегу, и едва все стихло, я решительно направилась в палатку Тьера. Правда, могу поклясться, несмотря на все предосторожности, пара десятков глаз меня точно проводили.

Тихий смех, и леди продолжила:

— Я ворвалась в его палатку и застигла лорда Тьера сидящим за походным столиком и строчившим послание собственному императору. О, что я себе тут же вообразила! Сорвалась на крик, обвинила его в том, что он на меня доносит, что шпионит, что он как был верным псом, так им и остался, я… много чего наговорила, а он просто встал и молча протянул мне исписанный его твердым почерком лист. И в свете дрожащего пламени я прочла о положении на границе, о сложностях, с которыми сталкиваются служащие, а в самом конце было выведено, что «поиски леди Тангирры Анаргат продолжаются и пока не увенчались успехом». Когда подняла взгляд, полный слез, на Рдаэна, он спокойно произнес: «Я отправлялся на поиски взбалмошной и безголовой девчонки, и я ее не нашел. Передо мной умная, уверенная в себе, заботящаяся о личном составе и достойная доверия леди. И я уважаю ее решение и ее выбор». А я стояла там, перед ним, как громом пораженная. И спросила лишь об одном: «Так вы сразу узнали меня?», на что получила невероятный ответ: «Тангирра, неужели вы действительно поверили, что я мог не узнать девушку, о которой мечтал столько лет? Идите, ваши сослуживцы уже тропинку протоптали, „невзначай“ прогуливаясь мимо палатки, особенно усердствует полуорк Бурдус, и что приятно — он искренне за вас переживает. Идите, капитан, завтра у нас сложный день».

— И вы ушли? — затаив дыхание, спросила я.

— И я ушла, — такая загадочная улыбка на губах, — тогда ушла. Чтобы вернуться, и снова ночью, но уже в его комнату в гарнизоне. На тот момент мне уже было восемнадцать, я точно знала, что люблю его, и не было никаких сожалений. Была лишь надежда, слабая надежда на то, что он прикоснется ко мне. — Смешок, и леди добавила: — К тому же каменные стены крепости несколько менее звукопроницаемы, чем стены палатки, что также бралось в расчет. В общем, я пришла к нему ночью, в платье, и долго стучалась в дверь, чтобы услышать: «Тангирра, вам лучше уйти».