Сергей Лукьяненко - Непоседа

— Я пришел к вам не сражаться и не вспоминать былые обиды, — продолжал Гавар. — Хотя, конечно, я был бы не прочь взять за горло одного гадкого мальчишку и хорошенько объяснить ему, что это такое — брести в вечной тьме по океанскому дну…

— Попробуй возьми! — яростно воскликнул Трикс. — Я победил тебя в справедливом поединке!

— Ты-то тут при чем? — неожиданно ответил Гавар. — Ты мой враг, но мы честно сражались магией и неизвестно еще, кто бы победил! Я говорю о маленьком бастарде, который скинул меня за борт подлым броском боевого молота!

Трикс от удивления разинул рот.

— Да ты ума лишился, витамант! — воскликнул Бамбура. — Ему десять лет! А его молотом и гвоздя-то не забить! Если люди узнают, что ты объявил своим врагом сопливого мальчишку — над тобой будут хохотать от северных гор и до южных морей!

Гавар примиряюще поднял руку:

— Постойте. Маленького негодяя все равно здесь нет. Будь он тут, все повернулось бы по-другому, но… А с вами я готов пойти на компромисс.

— Компромисс? — заинтересовался Майхель.

— Какова ваша цель в Самаршане?

— Дать представления, денег заработать, — пожал плечами Майхель.

— Мир посмотреть, — ответил Бамбура.

— Остановить Прозрачного Бога, — признался Трикс. Актеры с удивлением повернулись к нему.

— Вот это правильный ответ, — удовлетворенно сказал Гавар. — Ваш юный маг, как я понимаю, послан сюда с тайной миссией королем Маркелем и капитулом магов…

Во взглядах актеров появились восхищение и трепет. Бамбура прошептал:

— «Миссия в пустыне, или Тайна Прозрачного Бога…» Ого! Внушает!

Трикс подумал мгновение и решил не спорить с витамантом.

— Вы все, полагаю, тоже здесь с этой же целью, — продолжал Гавар. — И не надо этих фальшивых объяснений про гастроли и деньги, я закручивал интриги и похлеще, когда вас еще не было на свете… Так вот, обстоятельства таковы, что Хрустальные Острова готовы выступить вместе с королевством. Наша главная цель — уничтожить Прозрачного Бога, и ради этого мы готовы идти на любые союзы.

Стоящий в сторонке Сутар хмыкнул и задумался.

— А мне казалось, — недоверчиво сказал Трикс, — что вы хотите стравить королевство и Самаршан, попутно уничтожив Прозрачного Бога, а затем завоевать весь мир.

— Ну, в дальней перспективе так оно и есть, — согласился Гавар. — Но мы можем и подождать, время для нас — ничто. Раз уж Маркель в курсе и отправил сюда своих агентов, то концепция изменилась. Пожмете ли вы протянутую руку дружбы? Согласитесь ли вместе сразиться с Прозрачным Богом?

Все взгляды устремились на Трикса, и он с ужасом понял, что решать придется ему.

— Тогда давай условимся, — сказал Трикс, — что мы не будем чинить друг другу вреда явного и неявного, устраивать помех и ловушек, предавать и обманывать…

— До тех пор, пока мы находимся в Самаршане, — уточнил Гавар.

— И что целью нашей является победить Прозрачного Бога, причем победить — не обязательно означает убить, достаточно удержать его от захвата власти в Самаршане и войн с королевством… и с Хрустальными Островами…

— Но это должна быть надежная победа, которая удовлетворит всех нас, — добавил Гавар.

— И после этого мы не будем связаны друг с другом никакими обязательствами, — сказал Трикс.

— И не сочтем наш временный союз основанием для каких-либо далеко идущих выводов, — кивнул Гавар.

— А также ты откажешься от мести Халанбери!

Гавар секунду помолчал, потом кивнул:

— А театр Майхеля прекратит выступать с пьесой «Подвиги Любви, или Морские Приключения Юного Мага»! Точнее… будет еще одно, и только одно, представление, но я расскажу об этом позже.

Майхель вздохнул и почесал затылок.

— Да! — сурово сказал Хорт.

— Что ж, скрепим нашу клятву рукопожатием и поцелуем! — сказал Гавар.

— Нет уж, давай только рукопожатием! — с испугом ответил Трикс.

Гавар расхохотался и протянул закованную в кольчужную перчатку ладонь. Трикс помедлил секунду, а потом крепко пожал руку витаманта.

— Будем надеяться, что это пойдет на пользу всем нам! — стараясь быть как можно дипломатичнее, произнес Трикс.

— Вообще-то я полагаю, что больше всего это пойдет на пользу Великому Визирю Аблухаю, — насмешливо сказал Гавар. И посмотрел на Сутара: — Не так ли, шут? Именно так вы и замыслили?

— Ну что вы, — сказал шут. — Аблухай — добрый друг искусств и мирный человек. Он совершенно чужд придворных интриг.

— О, как и все мы! — кивнул Гавар. — Как и все мы…

Майхель, напряженно о чем-то размышлявший, внезапно с недоумением воскликнул:

— Господа, а как мы-то оказались во все это замешаны? Что мы теперь должны делать? И кто такой этот Прозрачный Бог, о котором они говорят?

— Это самый могущественный волшебник в мире, — ответил Гавар. — Поэтому мы, витаманты, готовы идти на любой союз, чтобы остановить его. Замешаны вы во всем этом, потому что оказались в ненужное время в ненужном месте. Что же касается наших планов… вы готовы меня выслушать?

— Да, — ответил Трикс. У него начало складываться ужасное ощущение, что все идет так, как задумали Великий Визирь и хитрый шут, а еще — как задумал коварный витамант. А вот он, Трикс, просто плывет по течению…

— В том, что нам удалось узнать о Прозрачном Боге, — сказал Гавар, — очень много лжи, а еще больше — догадок и фантазий. Но одно несомненно. Алхазаб колдует быстро. Очень быстро. Пока противостоящие ему волшебники только-только успевают начать свои заклинания, он уже чувствует это — и наносит смертельный удар. Поэтому нам надо напасть на Прозрачного Бога так, чтобы он до самого конца не понял, что на него нападают.

— Ночью, во сне? — предположил Шараж.

— Опоить его? — спросил Майхель.

— Отправить к нему дюжину прекрасных невольниц, от вида которых он забудет обо всем! — предложил Сутар.

Витамант покачал головой:

— Нет, нет и нет! Все это слишком банально. Я предлагаю, чтобы сегодня же вечером этот театр отправился в оазис Джем-был, где отдыхает перед наступлением на Дахриан армия Прозрачного Бога. И там театр выступит… в последний раз!.. с представлением «Подвиги Любви, или Морские Приключения Юного Мага». Причем на этот раз играть вам будет проще. У вас появятся новые исполнители на роли юного мага Трикса и прославленного рыцаря-чародея Гавара.

Актеры озадаченно переглянулись.

Потом Бамбура сказал:

— Ага!

Майхель почесал затылок, крякнул, но ничего не сказал.

Сутар восхищенно всплеснул руками: