Раскол во времени - Келли Армстронг

— Могу я принести вам свежий кофе, сэр? Этот уже остыл.

Он отмахивается от меня и я беру нетронутый поднос. Я подхожу к двери, когда он говорит: Возможно, джем?

— Джем, сэр?

— Джем и хлеб. Чай с мёдом. Надеюсь это поможет мне сосредоточиться.

— Низкий уровень сахара в крови. Это сработает.

Он хмурится и я понимаю, что мои слова ему ничего не говорят. Уверена, что из всего сказанного его привлекло только слово «кровь».

— Я имею ввиду, что замечаю, когда пропускаю завтрак, тоже не могу сосредоточиться.

Кажется он слушает вполуха. Я не расстраиваюсь, поэтому что это больше чем все наше общение за целый день.

— Я принесу вам хлеб и много джема, чай с большим количеством мёда, — я делаю паузу, — я вижу вы очень заняты, сэр. Возможно, вам нужна какая-то помощь? Возможно, я могу делать заметки?

— Сегодня я не буду отвлекать тебя от твоих обязанностей, Катриона, — отвечает он, качая головой.

Отвлеки. Пожалуйста.

Эти слова едва не слетают с моего языка. Сначала я сдерживаю их, потому что формулировка слишком дерзкая, но эта пауза дает мне время осознать истину того, что он говорит. Если я не делаю свою работу по дому, то кто? Миссис Уоллес? Алиса? Просить у него работу по делу означает перекладывать свои обязанности горничной на плечи других.

Чёртова дилемма.

Давай зайдём с другой стороны.

— Я закончила книгу, которую вы позволили мне прочесть. Спасибо вам это это, сэр.

— О? — это привлекает его внимание. — Уже?

— Это было очень познавательно. Вы заметили, что Сонг Ци упоминает, что искал под ногтями следы бамбуковых щеп, указывающих на пытки? Я отметила страницу, если вы хотите показать ее детективу МакКриди. А пока, может быть, есть еще одна книга по криминалистике, которую я могла бы прочитать?

— Добро пожаловать в мою библиотеку, Катриона.

Это не совсем то на что я надеялась, но он не прогнал меня, а это значит, что Айла ничего ему не рассказала.

— Спасибо, сэр. И все таки если я могу вам чем-то помочь, я сделаю все чтобы успевать выполнять свои обязанности по дому, не перекладывая на других.

Пока он колеблется я сдерживаю дыхание.

Он проводит по подбородку, покрытому щетиной. — Я не думаю, что ты вспомнила, как нужно брить.

Мои надежды разрушены, но мой мозг начинает судорожно соображать. Смогу ли я справиться с этим? Это сделало бы его счастливым и дало бы нам время поговорить, дало бы мне время доказать, что я искренне интересуюсь его практикой, и что я бы стала отличной заменой сбежавшему ассистенту Джеймсу.

Вот только я понятия не имею, как пользоваться бритвой и вполне могу порезать ему горло.

Чёртова дилемма.

Он потирает щетину и я невольно любуюсь его сильным подбородком, изгибом губ и пальцами, запачканными чернилами.

Письмо. Я так сильно старалась забыть это проклятое письмо. Мне сейчас совершенно не нужно вспоминать его подробности.

Да, Грей привлекательный мужчина. Да, он интересный. Но он, черт возьми, мой босс. Господи, прошу, помоги мне забыть это письмо.

— Катриона?

Я отвожу взгляд и делаю легкий реверанс. — Извините, сэр. Я думала о том, как сильно мне бы не хотелось отказываться от такой простой просьбы, но я боюсь, что если я возьму бритву, мы можем неожиданно обнаружить брызги крови, пригодные для исследования.

Его смех настолько неожиданный, что я подпрыгиваю на месте.

— Я понимаю, — говорит он, — но если ты вспомнишь, как пользоваться бритвой, я буду признателен. Мне не хотелось бы расширять штат прислуги, из-за этой единственной проблемы.

— Я постараюсь вспомнить, как это делать, сэр.

— Пожалуйста, сделай это. О, и говоря о персонале, Саймон собирает для меня газеты за день. Пожалуйста, принеси их мне немедленно. Меня интересует, что пресса говорит о нашем убийце.

О нашем убийце? Это интересно.

— Могу я прочесть газету после вас, сэр? Мне тоже интересно.

— Конечно, — отвечает он и возвращается к своим размышлениям, созерцая стену еще до того, как я ухожу.

Глава 15

Я протираю пыль в гостиной, когда слышу в коридоре топот сапог. Я боюсь этого шума, потому что это означает, что кто-то пришел с улицы и принес грязь на вымытые мною полы. Я не могу просто сказать: К черту, я их уже мыла. Нет, мне придется взять ведро и снова вымыть пол, прежде чем миссис Уоллес заметит грязь.

Все, что нужно сделать это снять свои проклятые сапоги или туфли у дверей, как делают канадцы. Я помню, как мы впервые посетили американских друзей, и я увидела, как они не снимают уличную обувь дома. Что за варвары ходят по дому в той же обуви, что и на улице, по грязи, собачьему дерьму и бог знает чему еще?

По крайней мере, я должна отдать должное любому неканадцу за то, что у него есть здравый смысл снимать слишком грязную обувь. Но не в викторианской Шотландии, где люди ходят по дорогам нагруженными повозками с лошадьми, а затем оставляют все это на моих чистых полах. Почему? Потому что есть я. Я существую, чтобы отмывать эту грязь.

— Значит, они не врали, — говорит мужской голос с деревенским акцентом, — ты действительно воскресла из мертвых.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть молодого человека. Он явно уже вышел из подросткового возраста, у него копна темно-каштановых волос, заостренные черты лица и улыбка, которая отражается в его серо-голубых глазах.

— Даже не поздороваешься со мной, Кет? — спрашивает он. — Видимо требуется нечто большее чем удар по голове, чтобы ты забыла свою обиду на меня.

Тут я замечаю стопку газет в его руке.

— Саймон, — говорю я, стараясь, чтобы это не звучало, как вопрос.

— Ну, я рад, что ты не забыла мое имя, — он входит в гостиную и кидает стопку бумаг на столик сбоку. — Это для доктора Грея. Нужно, чтобы он получил их, как можно быстрее. И…, - он озирается вокруг, а затем понижает голос, — я знаю, что ты недовольна мной, Кэт, и я хотел бы, чтобы было иначе. Я скучаю по нашим разговорам.

Его ухмылка становится шире, но я стараюсь не отступать ни на дюйм. Боже милостивый, Катриона, скольких мальчиков ты поймала на завязки своей шляпки?

Саймон встряхивается. — Но как бы я ни скучал по тебе, Кэт, я не передумаю. Колин Финдли — хороший человек, и я не допущу, чтобы ты его обидела ради забавы и нескольких шиллингов.

— Констебль Финдли?

Его брови поднимаются. — Ты знаешь другого?

— Нет, просто…, - я прочищаю горло, — напомни мне, почему