Раскол во времени - Келли Армстронг

— Да, мэм? — говорю я, когда она закрывает коробку.

— Ты не заметила медальон, когда убиралась в моей спальне?

— Мэм?

— Мой медальон. Тот, который я ношу всегда, кроме тех случаев, когда я путешествую, — она ловит мой пустой взгляд. — Ах, да, твоя память.

Было ли это язвительно шуткой? Я так не думаю.

Она продолжает: «Это овальный медальон. Серебряный и довольно простого оформления, с жезлом Асклепия спереди.

— Жезл…?

— Посох, обвитый змеей. Это подарок от моего деда моей бабушке.

— Подарок ваших бабушки и дедушки, — говорю я, чувствуя, как тошнотворный страх расползается у меня внутри.

— Да. Это единственный медальон, который у меня есть, и, следовательно, если ты его видела, значит, это он.

— Я не убирала вашу спальню перед вашим приездом, мэм. Миссис Уоллес проветрила ее и запретила мне входить.

— Ну, если ты увидишь медальон, пожалуйста, дай мне знать. Еще не хватает нескольких украшений. Это кольцо и набор серег, подарки от моего покойного мужа.

Я в ужасе от ее слов и просто повторяю. — От вашего покойного мужа. Я понимаю почему вы обеспокоены, это должно имеет большую ценность для вас.

— Нет, — прямо говорит она, — только медальон. Моя бабушка подарила мне его на смертном одре в знак признания того факта, что у нас есть нечто общее. Она тайно выучилась на врача, но все же была признана не более чем помощницей моего дедушки. Я обучалась фармакологическим наукам, но у меня нет надежды, что меня признают кем-то большим, чем женщиной, балующейся травами.

Когда я молчу, она взмахивает рукой, принимая мое молчание за незаинтересованность. — Я говорю это только для того, чтобы ты поняла ценность этого предмета, Катриона. Меня не интересуют другие украшения. Только медальон, — ее взгляд встречается с моим, — если он вернется в мою спальню, я бы не стала спрашивать, как он туда вернулся. Я была бы только рада получить его обратно.

Я киваю и бормочу: Я понимаю.

— Я искренне надеюсь на это. А теперь, пожалуйста, наслаждайся остатком вечера.

Глава 14

Остаток вечера тратится на обыск комнаты Катрионы в поисках этого проклятого медальона. О чем вообще думала эта девушка? Миссис Уоллес должно быть уже ловила ее на краже из комнаты Айлы, и именно поэтому мне было запрещено проветривать комнату хозяйки до ее возвращения. И после того, как ее поймали и отпустили с предупреждением, Катриона крадет то, пропажу чего Айла гарантированно обнаружит.

Как она могла быть такой глупой?

Это не глупость. Чем больше я слышу о Катрионе, тем чаще вижу ее отражение в дюжине молодых преступников, которых я встретила в качестве копа. Имея степень в области криминологии и социологии, я прекрасно понимаю, как плохой старт может послать жизненный путь в неправильном направлении. Или как небольшой толчок может сориентировать его на лучшее.

На каждые четыре ребенка, с которыми я работала, всегда приходился один, которому я не могла помочь. И на каждые двадцать приходилась одна Катриона, подросток, который заявлял, что отчаянно хочет выбраться, и его глаза блестели от слез, когда он благодарил меня за то, что я связала его с социальными службами. Он хотел сделать лучший выбор. Он хотел преодолеть свое прошлое. И в ту минуту, когда он скрылся от моего взора, он уже обшаривал очередной карман или обирал очередного пьяного, а когда его ловили, говорил: «Пожалуйста, позвоните детективу Аткинсону. Она поймет».

Кажется я поняла. Поняла, что имею дело с профи.

Катриона. Она играла с МакКриди, чтобы получить эту работу. Она играла с миссис Уоллес, чтобы сохранить ее. Больше всего она играла с Айлой, которая приняла ее и дала ей шанс, а взамен Катриона украла самое ценное ее украшение. Она решила, что если миссис Уоллес выдаст ее на этот раз, она будет плакать и убеждать Айлу, что она дурное дитя, неисправимое, и ее следует вышвырнуть на улицу, но Айла обнимет ее и пообещает ей еще один шанс.

Я была на месте Айлы. Я знаю, как это больно, когда твоя доброта оплачивается скрытыми насмешками и закатыванием глаз, когда твой карман пуст. Это больно и унизительно. Тем не менее, все, что пострадало, это моя гордость. Я никогда не крала ничего ценного, тем более бережно хранимый медальон.

Медальон. Подарок на смертном одре от женщины, которая поняла Айлу так, как никогда не смогут понять даже самые лучшие родители. Связь, выкованная общими страстями и общими разочарованиями. Этот шип не смог бы поразить меня в сердце точнее, даже если бы целились специально.

Где, черт возьми, ты его спрятала, Катриона?

Я обыскиваю комнату так тихо, как могу. Первый тайник я обнаруживаю за фальшивой панелью, где она спрятала коробку конфет. Коробка наполовину заполнена приторными сладостями с крошечной карточкой, на которой написано: «Для милой миссис Баллантайн. С наилучшими пожеланиями, мистер Эдвин Перри».

Я ругаюсь себе под нос. Готова поспорить на свой билет домой, что Айла не отдавала подарок своего потенциального жениха Катрионе. Я представляю Катриону, лежащую на этой самой кровати, жующую конфеты и посмеивающуюся над этим простаком, который попросил передать подарок ее хозяйке.

За ящиком я нахожу второй тайник, в котором вскрытое письмо, адресованное Грею.

Я колеблюсь. Хотя мне неловко читать его личную почту, но я должна, чтобы понять зачем Катриона оставила это у себя.

Я разворачиваю письмо, и наружу вырывается запах жасмина. Это явственно указывает на отправителя женского пола.

Мой дорогой Дункан,

Я знаю, что ты полагаешь, что нам нужно прекратить встречаться, но я молю тебя передумать. Возможно, эти воспоминания изменят твоё мнение и снова подтолкнут тебя к моему порогу.

Я останавливаюсь после еще двух, прочитанных строк. Итак, делясь «этими воспоминаниями», она имеет в виду «позволь мне прислать тебе очень подробное описание нашего последнего секса». Что ж, надо отдать должное Грею — он определенно оставил ее желать большего. И заставил меня решить, что я не могу больше читать это.

Я опускаюсь к последним строкам и вижу, что у женщины есть не только имя, но и титул. Точнее, два титула, если включить слово «вдова», которое, кажется, предназначено, как напоминание Грею, что леди Инглис не девица и не чья-то неверная жена.

МакКриди упоминал, что Грея не прельщают симпатичные продавщицы и проститутки. По всей видимости, потому что ему нравятся женщины его возраста, которые