Мусорщики "Параллели" VI - Георгий Сидоренко
— У Вулкано куда больше смыслов, чем два, моя дорогая названная дочь, — улыбнулся Чуви. Неф ничего не сказала ему по этому поводу. Лишь хмыкнула, чуть посуровев.
— Знаешь, маман завтра утром хочет устроить чаепитие для меня и Риши, так сказать семейный завтрак. Она будет рада тебя увидеть, а я не против устроить утро примирения. Это ведь тоже своеобразная традиция сегодняшнего праздника. Ну, что скажешь?
На лице девушки появилось сомнение, она отвела взгляд в сторону, краснея, а потом, вновь посмотрев прямо в глаза Чуви, открыла рот, но слова с его уст не сорвались, так как она краем зрения увидела, как кто-то с болезненным вздохом начал падать. Резко оглянувшись, она села на колени и увидела, как её бледного брата поймал за плечи Дэвид, на лице которого проступили признаки испуга. Эхнатон был в сознании, но вид у него был такой, будто его вот-вот вырвет.
— А ну убери руки от моего брата, гильгамешский выродок! — выкрикнула Неф. Она подбежала и вырвала Эхнатона из рук Шепарда, смотря на него со злобой.
— Неф, успокойся, — став между Дэвидом и подругой, вмешался Дзюбэй, смотря на подругу бесстрашным и спокойным взглядом. — Он просто не дал ему упасть.
— Да знаю я! — угрюмо прошептала Неф, а затем, взяв под плечо брата, громко произнесла вслух. — Я ведь говорила тебе, что тебе нужно было остаться дома, глупый брат!
— Ты нас покидаешь, Неф? — засеребрила госпожа Яирам, с заботой смотря на Неф, продолжая тепло улыбаться.
— Да, госпожа, — чуть понурившись, тихо ответила Нефертати. — Я и так собиралась это сделать, а тут ещё мой бедный братец что-то не то съел, наверное.
— Такое, что не может переработать Лицензия? — удивилась Анхель, выступая из толпы гостей, молча наблюдавших за беседой госпожи и Нефертати. — Тогда его нужно осмотреть.
— Без тебя разберусь, сука! — огрызнулась Неф, злобно сверкнув глазами.
— Но ведь! — начала Анхель, но ей не дал договорить Эхнатон. Он с трудом поднял голову и, посмотрев на главного врача «Параллели», успокаивающе сказал:
— Госпожа Сина, прошу, не волнуйтесь за меня. Мне уже намного легче. Давайте завтра я сам к вам приду, и вы меня обследуете?
— Х-хорошо. — неуверенно сказала Анхель, обеспокоено всматриваясь в Эхнатона.
— Огромное вам спасибо, госпожа Анхель. Сестра, перед тем, как мы уедем, я хочу зайти в туалет. Я не верю в то, что смогу сдерживать всё это в своём желудке.
— Ладно, ладно! — пробурчала Неф и направилась к выходу. — Но не долго! Меня тут от всего тошнит, если честно! А вы двое можете остаться! Вы меня тоже бесите!
— Лгунья, — тихо произнёс Дзюбэй, когда Неф исчезла за дверью, и направился к дивану. Люди, постояв с несколько секунд в тишине, ожили и начали обсуждать увиденное или свои дела. Ти и Ти со странным жадным взглядом устремились к Чуви, что также вернулся на своё место, рядом с матерью. Он чем-то был не доволен. В этот момент Дэвид кое о чём вспомнил. Он подошёл к Дзюбэю, что теперь пил вино, смотря себе под ноги.
— Послушай, а почему…
— Это всё из-за экспериментов с генами. По этой причине организм Эхнатона очень непредсказуем. И да, у него точно не инфекция.
— Что? — немного оторопел Дэвид, — Нет, я не об этом хотел тебя спросить.
— Правда? — удивлённо посмотрев на Шепарда, спросил Дзюбэй. — Тогда о чём же?
— Нефертати назвала меня вором, когда увидела, что я использую силу, взятую у Чуви, а она и его называет вором. Почему она меня и его называет ворами?
Брови Дзюбэя поползли вверх, а затем он усмехнулся, но Дэвид не успел услышать ответ на свой вопрос, так как к залу обратилась госпожа Яирам, обратив на себя всеобщее внимание:
— Дорогие мои друзья и коллеги. Наши встречи никогда не бывали долгими. Все мы занятые люди, да и столь знаменательный праздник всем нам хочется закончить праздновать в кругу семьи или посреди шумного карнавала, что вовсю сейчас полыхает на улицах Варуны. Но перед тем как мы расстанемся с вами до ближайшей встречи, я хотела бы, чтобы вы выполнили мой маленький каприз. Думаю, всех вас интересует: кто же эти таинственные авраамейские барышни, что сегодня присутствуют на нашем вечере?
Люди переглянулись и невольно закивали головами. Чуви при этом хитро улыбнулся, подмигнув Дэвиду.
— Что ж, эти авраамейские девушки из колена Мухмадинов являются талантливыми ритуальными танцорами и певицами. Недавно мне о них рассказала госпожа Сина, и я влюбилась в их пение и танцы, поэтому я решила пригласить девушек на сегодняшний вечер, чтобы и вы насладились их маленьким талантом. Поэтому, девочки, не стесняетесь, поднимайтесь на сцену. Надеюсь, наши дорогие музыканты не будут против?
— Ни в коем случае, госпожа, — чуть поклонившись, ответил худощавый прометеец. Держа в руках флейту, он с большим любопытством проследил за тем как Сёстры, почти не скрывая в жестах волнение и радость, поднялись на сцену. Девушки весь вечер ёрзали на своих местах, с любопытством осматривая людей вокруг себя, а теперь оживились. Дэвид услышал, как они весело перешёптывались. Их голоса были подобны отзвукам колокольчиков. Люди, проявляя до этого удивительную сдержанность, несмотря на томившее их любопытство, теперь пожирали Сестёр во все глаза. Одна из Сестёр подошла к лидеру группы, наклонилась и что-то ему прошептала на ухо. Тот внимательно её выслушал, и на его красивом худом лице появилось понимание и нотки азарта. Музыкант улыбнулся и кивнул девушке головой. Он подозвал к себе товарища, играющего на лире, и начал ему что-то объяснять на ухо. Сестра, в свою очередь, радостно захлопав в ладоши, подбежала к другим Сёстрам и тоже зашепталась с ними.
— Ммм, странно, — нахмурился Дзюбэй. — Я помню, что Мухмадины это обособленное колено, но я не помню, чтобы девушки из их рода были настолько высокими.
— А ты до этого видел хотя бы одного Мухмадина? — спросила Дайана.
— Конечно, видел, и поэтому говорю, что это странно, — возразил Дзюбэй. — Правда, я слышал о небольшой диаспоре, проживавшей в Осирисе. Вроде бы они имели долгие связи с септом Икер.
И вот, отходившие за сцену музыканты принесли новые инструменты. Один принёс инструмент наподобие гуслей: треугольный, с десятью струнами, а барабанщик принёс инструмент похожий на тамбурин. Сёстры, увидев вернувшихся музыкантов, перестали шептаться. Они встали полукругом, лицом к зрителям, сели на колени, поднесли ладони к лицам, скрытыми масками, а затем подняли их вверх и замерли.
Зал тоже замер и выжидал, погрузившись в шелестящую тишину. И вот
