Дмитрий Вернидуб - Морская пена

Призрак пришел на помощь Питу, как только освободился. Усопший взял себе за правило регулярно наблюдать за Горхом. После того как Мазлус попался на провокацию, Брю успел пообщаться с Мурсом. «Призрак призрака спросил: «Где же черт тебя носил?» — смеялся Брю Квакл. Общение у обоих духов вошло в привычку.

Победа невысокликов над Горхом сильно взволновала Кронлерона. Самого Стратуса Брю больше не видел, общаясь с ним через Мурса. Однако это вовсе не означало, что покойный маг не в курсе последних земных событий.

Мурс передал совет, больше похожий на пожелание: «За Горхом нужно понаблюдать в течение месяца-двух». По мнению Кронлерона, заклинание, полученное в результате подмены, было не слишком устойчивым. Эффект от его применения должен был постепенно угасать. «Неизвестно, — сказал Мурс, — на какой стадии Горх сможет «вывернуться».

— Ухвати его мурена, этого краба усохшего! — негодовал Брю. — Он еще и выкручиваться будет. Ну уж дудки!

Мурс успокаивал:

— Не волнуйся, учитель что-нибудь придумает. Скорей всего, он уже придумал, но хочет немного понаблюдать. Он если что-то делает, то тщательно. А ты, там внизу — его глаза.

Брю ничего не оставалось, как согласиться:

— Ладно, уговорили, небожители, прилепись к вам полип. Только чуть чего — и я этого рака болотного заморожу!

Теперь, после починки, «замогилка» паромщика стала еще мощнее. И если он вдруг перебарщивал, предметы просто взрывались, разлетаясь на тысячи осколков.

Очередная проверка не выявила никаких видимых изменений. Горх и прислужники-уклисты ползали по комнате-клетке со скоростью один шаг в день. Стража зевала за шахматами, а гарнизонный повар восторгался: «Ну что за чудо эти заключенные, куска хлеба на месяц хватает!»

Убедившись, что все в порядке, призрак полетел помогать Питу.

Промер глубин дело медленное и требует навыка. А тут еще приходилось заниматься тралением. Река нанесла такое количество мусора, что в отдельных местах он образовывал островки. Пит сотворил небольшой тральщик прямо на ходу. На него посадили десяток хойбов и трех гномов для сортировки «улова». Все любопытное немедленно попадало к Пине. Вскоре перед принцессой-феей на палубе «Чертополоха» громоздилась куча разного добра. В основном, утварь из хойбилонских домов, но встречались вещи и поинтереснее. Сетью зацепило за хвост большого малахитового коня, украшавшего раньше то ли чье-то надгробье, то ли вход во дворец. Ни того, ни другого в округе никогда не было. Конь, поднявшийся на дыбы, поражал легкостью линий. Это было произведение великого мастера.

Но самой значительной и радостной находкой стал колокол магистрата. Его сорвало с башни и отнесло аж на Кролохлюпскую излучину.

— Отличный знак, лобызай его касатка! — порадовался паромщик. — Теперь Магистр Кротл при прежних атрибутах. А где магистрат, там и все остальное.

«Чертополох» и «Зуб барракуды» потихоньку продвигались вверх по течению.

Репейник стоял на носу, наблюдая за действиями матросов. Линь с грузом уходил ко дну и сразу же возвращался. Слева по курсу дно резко поднималось.

— Банка! Право руля! — приказал адмирал.

«Чертополох» послушно отклонился.

Загробный Брю завздыхал и проследовал к левому борту.

— Придется самому посмотреть, — заявил он, перед тем как скользнуть в мутные воды Дидуина.

Пит не успел и глазом моргнуть, а призрак паромщика уже совершал прогулку по дну. Вскоре усопший вновь появился на палубе.

— Теперь петлять будем как зайцы, молока им в гальюн, одно слово — Кролохлюпская излучина. Здесь, когда-то галера на мель села, так из Расшира целый отряд ее выручать вышел. Тащили-тащили галеру, так и не сдвинули. Вдобавок, один из Кроликсов здесь хлюпнулся — в водоворот затянуло.

— А тебе под водой не мокро было? — поинтересовался Репейник.

— Это Кроликсу мокро было, торопи его бубырь, а призраки не мокнут.

— Везет же. О таком лоцмане, который по дну может шастать, любой флот мечтал бы.

— И не надейся, парень. У меня дел по горло. Я тут временное явление. Видение, можно сказать.

Содержательный разговор прервали крики команды:

— Морки!

В то же время дождь арбалетных стрел обрушился на корабли.

В этом месте правый берег был высок и обрывист, а левый… левый вообще отсутствовал. Только одна заболоченная даль вплоть до самого Черед-Бегаса. За излучиной морки среднего хана Туркана вязали плоты. Хан послал крупный отряд в свободный хапос. Но, отправляя своих угробанов, он приказал им идти по следам Зруюка. Обычно ханы обменивались гонцами, но гонцов от младшего брата давно не было. Ни от него, ни от Горха. К тому же запасы усмарила, выданного уклистами, закончились. Ханов терзало подозрение: а может, он сговорился с Заморским чародеем, и теперь все волшебство и весь хапос — потеха для его брюха? «Если это так, то мы его зарежем», — сказал Мохрок. Остальные согласились.

Черные стрелы пробивали щиты, палубу, паруса. Репейник и Бьорг приказали всем, кроме лучников и команды, спрятаться в трюме. То же сделали и на «Зубе барракуды». Канониры обоих кораблей зарядили пушки и дали залп. Пока ядра разносили береговые откосы, Пит метался на мостике отдавая команды, уводя «Чертополох» из-под арбалетного обстрела. Для команды риск налететь на мель был так же велик, как и опасность получить стрелу. Наконец Питти сосредоточился и послал огненный смерч. Морки посыпались в воду как яблоки с яблони. Репейник подумал, что этим все и закончится, но навстречу, из-за излучины, вылетели плоты с угробанами. Хорошо, что тральщик перед этим решили «свернуть» — суда миновали самые захламленные участки.

Расстояние было слишком коротким, чтобы их поджечь. По кораблям прокатилось: «Полундра! Свистать всех наверх! Абордажная атака! Не успели все воины вылезти из трюма, как бревна плотов застучали о корпус «Чертополоха». Облепив клипер с обеих сторон, угробаны кидали арканы и крючья. Прыть Туркановских морков удивила даже пограничников.

— Эрл! Эти твари еще здоровее, чем прошлые! — кричал Пит отступая на полубак. Монстрообразный морк наступал, выкручивая восьмерки огромным кривым мечом. Пока Пит прыгал словно кузнечик, Рыжий Эрл срубил морку башку.

Отдышавшись, Репейник просигналил «Зубу барракуды»: «Выполнить маневр во фронт». Второй корабль подошел вплотную к флагману и расплющил плоты морков о «Чертополох». На «Зубе» успевшие выбраться из трюма гномы уже скрежетали зубами, ожидая команды.

Как только борта соприкоснулись, раздался яростный клич: «Барух Казад!» Чего-чего, а отряда разъяренных как медведи-шатуны гномов морки встретить не ожидали. Один только рык третьего народа заставил половину нападавших попрыгать в воду. Вслед им запели луки пограничников сыпанув сверху стрелами.