Денис Шулепов - Кошмарный принц

Дверь с силой захлопнулась.

Наступила тишина, чтобы через несколько мгновений взорваться воплями насмерть перепуганных молокососов. Они бросили своего предводителя, побросали свои железки и сломя голову умчались к главным воротам.

Недоумению детективов не было конца. Они все четверо покинули машины и округлившимися глазами провожали беглецов. Те, в свою очередь, не заморачиваясь ни на долю секунды, как открыть ворота, духом взлетели на них и, спрыгнув на головы опешившей толпы, с непрекращающимися воплями дали дёру.

Замешательство в толпе длилось не долго. Первыми, расталкивая людей, двинули от музея скинхеды. А за ними и вся толпа рассыпалась в стороны. Вой милицейской сирены ознаменовал кульминацию сорвавшегося штурма. Виктор Ильич наблюдал из окна в холле, как ретируется толпа. И вздрогнул, услышав голос за спиной.

— Ты спрашивал — чего ради я тут, — сказал Кошмарный Принц.

— Спрашивал, — отозвался Виктор Ильич, отойдя от окна.

— Ради вот этого, — Кошмарный Принц протянул кипу листов. — Вставь их в роман и продолжай писать.

Виктор Ильич взял листы, взглянул на текст и… чуть не задохнулся от накатившей волны удушья. Это была глава, которую он якобы напечатал во сне. И он держит эти листы наяву!

— Я сплю? Мне всё это снится?

— Ну да брось ты, дядя Вить! Какой сон? Листы-то как настоящие?

— Как настоящие…

Кошмарный Принц гулко — как из бочки — хохотнул. Виктор Ильич глянул на него исподлобья.

— Не думаешь же ты, что мне составит труда побывать в мире твоего сна и найти ту старую «пишмаш» с напечатанной главой моего романа? Мы слишком сильно взаимодействуем друг с другом, хочешь ты того или нет. Стол нас связывает. А с этим, — Кошмарный Принц кивнул на листы в руках Виктора Ильича. — С этим материалом даже интересней будет, согласен? Коса на камень и всё такое. И, кстати, для справки, как ты думаешь, кто надиктовывал тебе главу? Старина Пушкин?

— Ты видишь мои сны?

— Заглядываю одним глазком. Хотя, наверно, теперь нужно это делать чаще…

— Не смей!

— А что такое? Ты же вторгся в мою святая святых, нарушил свои правила и сел за стол. Пробудил меня, можно сказать…

— Почему ты не нашёл покой?

— У меня ещё столько идей! — Кошмарный Принц развел руками, будто охватывая весь мир. Возможно, он и охватывал весь мир.

— Не мнишь ли ты, что я стану твоим литературным рабом?

— Ха-ха! — пуще развеселился Кошмарный Принц. И в смехе его нагло сквозили самодовольство, вероломность и безграничная уверенность в своём могуществе. — Ты уже им стал, смотритель! — Ледяной холод порывом окатил Виктора Ильича. Призрак исчез, оставив в назидание адскую боль хронического артрита.

Дверь чёрного входа ещё раз с грохотом отворилась, только теперь в неё ввалился блондин.

— Что здесь произошло?.. И почему здесь так холодно?

— Детектив, я ужасно устал. Давайте поговорим. Потом. Как и договаривались. И позаботьтесь о пареньке, пожалуйста.

— Уже… — протянул детектив, с любопытством оглядывая помещение.

— Большое спасибо! И займитесь милицией, прошу вас, — сказал Виктор Ильич, устало поднимая ноги по ступенькам лестницы.

Унять боль — единственное, что заботило сейчас смотрителя.

Глава 48

Капли цвета спелого граната в брызгах рассыпались по бурым валунам и, суетливо сбиваясь в тончайшие ручейки, спешили обратно в красное море, чтобы с новой волной вновь в брызгах рассыпаться по бурым валунам. Закатное солнце полусферой в полнеба застыло на горизонте, окрашивая бегущие облачка в золотисто-неоновый оттенок. Свежий ветерок согревал, нежно обласкивая мальчишеское тело. Егорка только что проснулся и созерцал ярко светящиеся на фоне небесного ультрамарина звездочки Кассиопеи. Несколько дней назад — день? два? пять дней? — время потеряло свой величественно тикающий смысл Егор рискнул проверить, действительно ли он умудрился растратить «шесть лепестков» своего волшебства, и создал этот мир. Богу потребовалось шесть дней, чтобы сотворить Мир. Егору потребовалось от силы шесть секунд, чтобы создать свой мир. Он лишь представил это место и себя лежащим на валуне и — on! — волшебный мир детской фантазии раскрыл свои чарующие объятия. Здесь, на побережье красного, как гранатовый сок, моря любое желание услужливо выполнялось, стоило лишь о нём подумать — и в этом тоже заключалась часть Егоркиного волшебства. Единственным, с чем юный волшебник не мог совладать, были сновидения. Они не подчинялись магии мальчика. И Егор, обделённый способностью кентавров, сколько ни силился, не смог «заказать» сон.

На сей раз Егор (настырно) пытался «заказать» сон, в котором хотел обнять маму, но приснилось нечто совершенно странное.

Он видел сон (или видение?) глазами незнакомого мальчика по имени Артем. А во сне видел себя — и не себя, сошедшего с неба на спине огромного волка на защиту мальчика Артема, в уголке души которого приютилась на время сна часть самого Егора.

Ещё он видел нечто, от чего/кого нужно было защитить мальчика Артёма.

Этим «нечто» был Див. Егор узнал его.

Сон был до того правдоподобен, что после пробуждения Егорке потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, где он и полностью прийти в себя (ведь частичка-то души будто взаправду делила тело с незнакомым мальчиком из сна — ощущение восполнения чего-то потерянного будоражило дух в эти долгие секунды наряду с отождествлением себя в окружаемом мире и пространстве). Егорке даже вспомнился эпизод из «Терминатора 2» — таким похожим было ощущение — когда в башмак Т-1000 втёк последний осколок его металла.

Егорка напрочь забыл о существовании демона, которого он самолично отпустил на волю, дал свободу. Где сейчас это исчадие? Что делает старое божество?

И с чего это вдруг он приснился? Да ещё так правдиво приснился!

В самом центре груди зародилась тягостная тревога. Смутное понимание непоправимых вещей отягчило эйфорию пребывания в самодельном рае. По волшебному краю Грёз пополз белесый туман, неся промозглую неуютность. Как ни старался Егор его рассеять, туман продолжал наползать, стирая яркие краски прекрасного мира. Сколько ещё неподвластных моему волшебству факторов существует во Вселенной, не по-детски (с появлением в нём задатков волшебника, мальчик сильно повзрослел и поумнел не по годам) подумал Егор. Закрыл глаза и поспешил сбежать из уютного мира своих фантазий.