Корзина желаний (СИ) - Смирнов Андрей Владимирович

– Что? Вам не нужны деньги? – Удивился худощавый мужчина.

– Нужны, но… что мне придется делать? – С опаской поинтересовался Вийон.

– О, ничего особенного! Мы просто с вами поговорим – час или два, как получится – а затем вы отправитесь дальше по своим делам.

– Поговорим? – Вийон все меньше понимал, что происходит. – О чем?..

– О чем-нибудь… О вас, например.

– Обо мне? А что во мне такого интересного?

– Пока не знаю, но наверняка что-нибудь да есть… – Худощавый пожал плечами. – Я понимаю, вы удивлены. Позвольте представиться: Ильмар Эпаларис, душевидец. Вы когда-нибудь слышали о душевидцах?

Вийон отрицательно замотал головой.

– Неудивительно, – бодрым голосом продолжил Ильмар. – Ведь это совершенно новая наука! Самая передовая на данный момент, смею вас заверить!.. А как ваше имя, любезный?

– Вийон Рауп, господин… А вы что, правда можете видеть души? – Вийон посмотрел на худощавого с опаской и на всякий случай отодвинулся на полшага назад.

– В некотором роде – да. Но вы сами все поймете после сеанса. Ну что, идете?

– Нееет, – Вийон замотал головой с еще большей амплитудой, чем в первый раз. – Я за какой-то там серебряник свою душу продавать не стану!

– Ничего с вашей душой не случится, ну что за глупости вы говорите! – Душевидец всплеснул руками. – Наоборот, вы станете лучше себя понимать и еще спасибо мне скажете! Да что там – за услуги хорошего, опытного душевидца, люди готовы отдавать огромные деньги, ибо тонкое искусство наше помогает прийти к миру с самим собой и справится со множеством душевных недугов. Но я не только не беру с вас ничего, но еще и готов заплатить за ваше время – а почему? А потому, что из-за исключительной новизны нашей науки мало кто о ней еще знает – а нам, чтобы не утратить навыка, требуется практика.

– Да? – С сомнением спросил Вийон. Соглашаться на уговоры подозрительного мужчины не хотелось, но… но серебряный сикталь – это серебряный сикталь. Такие деньги на дороге не валяются. Вдобавок, худощавый мужчина не выглядел грозно: уж насколько никудышным бойцом был Вийон, но даже он, наверное, справится с этим душевидцем, если вдруг что-то пойдет не так. Он дал согласие и вошел следом за Ильмаром Эпаларисом в его дом.

Внутри все было аккуратно и чисто. Возникшую на пороге служанку средних лет Ильмар отослал на кухню, велев не беспокоить его в ближайшие часы – и служанка, двигаясь почти беззвучно, тот час же ушла. Хозяин и гость проследовали в большую, удобную гостиную на первом этаже. На полу комнаты, на манер ковра, была разложена шкура огромного тигра, в шерсти которой тонули шаги; также здесь имелся неразоженный камин, несколько глубоких кресел, а стены украшали цветные картины с мирными пейзажами – сразу становилось ясно, что это жилье принадлежит хорошо обеспеченному человеку.

– Прошу вас, садитесь, – душевидец показал Вийону на одно из кресел с мягкими налокотниками и спинкой, сильно отклоненной назад. Сам же, закрыв дверь, занял кресло сбоку.

Вийон сел на краешек кресла, опасаясь испачкать его обивку. Под мягкими налокотниками уходили вниз изящные линии резных узоров лакированного красного дерева – наверное, одно это кресло стоило больше, чем он заработал за всю свою жизнь.

– Устраивайтесь поудобнее, – сказал Ильмар. – Сядьте поглубже, откиньтесь назад… Да, вот так. Чувствуйте себя как дома. Нет, совсем не обязательно смотреть на меня все время. Просто расслабьтесь.

Кресло и в самом деле оказалось удивительно удобным. Если вытянуть ноги, то можно было почти лежать в нем, глядя в потолок – а потолок, как обнаружил сейчас Вийон, украшен многочисленными разноцветными узорами наподобие мозаики. Какого-то определенного рисунка там не было, просто мешанина фрагментов различных цветов, но в хаосе ощущался какой-то скрытый порядок, который Вийон никак не мог уловить. Созерцание мозаичного потолка успокаивало и расслабляло, чувство времени быстро терялось.

– Итак, давайте начнем, – голос Ильмара донесся до гостя с правой стороны. – Расскажите немного о себе.

– Что рассказать, господин?

– Нет-нет, давайте без «господина». Просто «Ильмар». Мы ведь с вами друзья, верно? Рассматривайте этот разговор как обычную непринужденную дружескуюбеседу, договорились?

– Эээ… эммм… попробую.

– Ну вот и хорошо. Итак. Расскажите о себе.

– Что рассказать, госп… – Вийон осекся. – Что именно рассказать?

– Что хотите. – Голос душевидца был мягок и полон дружелюбия. – Начните с чего угодно. Кто вы? Чем занимаетесь? Что вас беспокоит?

– Я… простой корзинщик… делаю корзины… продаю их на рынке…

Слово за слово, и вот, спустя какое-то время Ильмар, не устававший задавать наводящие вопросы каждый раз, когда Вийон замолкал, в общих чертах уже знал все самое существенное про своего посетителя. Вийон обратил внимание, что странного душевидца интересуют не столько конкретные обстоятельства его жизни (хотя и они тоже), сколько его, Вийона, отношение к этим обстоятельствам и переживания, с ними связанные. Особенное внимание Ильмар уделил семье Вийона, его детству, отношениям с матерью и отцом, а также потратил немало усилий, пытаясь отыскать соответствия между взаимоотношениями его родителей и его собственным браком с Элесой, и оставил эту тему лишь когда понял, что Вийону она не слишком-то интересна. Касательно же работы – душевидец не проявил никакого интереса к корзине желаний и усилий, которые Вийон прилагал к тому, чтобы хоть что-то о ней разузнать, а вот взаимоотношения с Бейзом его очень заинтересовали, и он даже высказался в таком духе, что в образ вийонового работодателя является архетипическим образом строгого отца. Вийон возразил: его отец, хотя и любил выпить, но всегда оставался добрым и совсем не жестоким человеком – однако, от этого возражения Ильмар лишь отмахнулся, как от несущественного. На вопрос о тревогах и беспокойствах Вийон поначалу ответил, что у него все хорошо, но дальнейшие расспросы показали, что таковых тревог и проблем у бедняка, задавленного нищетой и презрением окружающих, пруд-пруди. Но ни одна из проблем Вийон не задерживался долго, не выказывал каких-либо особенных переживаний, даже когда речь заходила о невыполнимой задаче добыть корзину желаний или же о расставании с женой – как будто бы по-настоящему, всерьез, все это его не касалось, либо же он настолько уже привык к своим бедам, что сделался к ним отчасти равнодушен. Ильмар заметил некоторое оживление и даже волнение, когда посетитель впервые упомянул Айнри Тозола, и умело подтолкнул разговор в нужном направлении, когда это имя прозвучало в следующий раз.

– Меня беспокоит, что я нигде не могу найти своего друга, – признался Вийон. – Никто не слышал о нем, только лишь архитектор упоминал, что знает кого-то с фамилией Тозол, но это был не Айнри. А чучельник сказал, что знает Айнри, но не Тозола. Когда же я пришел к мастеру Норис – тот и вовсе сказал, что Айнри не может быть моим другом, ведь это женское имя. Даже его гомункул, который почти всезнающ, не смог сказать, где искать Айнри… А ведь если бы он просто умер, гомункул бы узнал об этом, верно? Теперь я не знаю, что и думать и как быть. Еще меня мучает совесть, что я не смог помочь старому мастеру Байлу, как обещал и теперь его выгонят на улицу, но с этим я уже ничего не могу поделать.

– Если вы не можете ничего изменить, может быть стоит это просто принять? – Мягко спросил Ильмар.

Вийон свесил голову и посмотрел на пол.

– Да, наверное, так. – Вздохнул он.

– Хорошо. Давайте теперь поговорим об Айнри. Какой он? Вы можете его описать?

– Эээ… он был мальчишкой, когда мы познакомились… я не знаю, какой он сейчас… Хотя почему-то мне кажется, он не сильно должен был измениться. Ничего не могу с этим поделать – когда думаю о нем, представляю подростка, хотя знаю, что он давно взрослый человек.

– Опишите, что помните.

– Ну… он худощавый, со светлой кожей… с очень красивой и светлой, как у хальстальфарцев… – Вийон подумал о грубой, обветренной коже Харбуса, вспомнил его налитые кровью кабаньи глазки и поправился: