Сергей Сухоруков - Стражи цветка

Ян смутился и стал благодарить за совет.

- А! У тебя денег нет! - догадался комтур.- Вот тебе письмо к трактирщику Понку.

Фон Гейм что-то черкнул на желтой бумаге и протянул ее Яну.

- Переночуешь за счет казны. Сержант! Проводи!

Только оказавшись за воротами Динбурга, юноша глянул в письмо комтура. Прочитать его он не смог. Вместо букв на бумаге аккуратно были написаны какие-то цифры, да в нижнем углу листа была оттиснута круглая печать. По дороге в трактир Ян размышлял о том, что и среди рыцарей и комтуров, попадаются хорошие и благородные люди. Настроение у него было приподнятое. Старики в деревне оказались правы: ему везло. И Алессия про то же говорила. Ян нахмурился. Знать бы, куда она сама сбежала. Юноша на нее уже нисколько не сердился. Более того: без чародейки он почувствовал себя неуверенно и одиноко. Оставалось надеяться, что его серая приятельница в скором времени вернется. Идти дальше без нее - об этом Ян даже думать не смел.

Трактир, крышу которого венчала квадратная, зубчатая декоративная башня так и назывался: "Под башней". Прежде чем войти в дверь, Ян обратил внимание на объявления, в беспорядке прибитые на деревянном щите, прислоненном к трактирной стене. С большего плаката, в центре щита, мужественно улыбалось широкое красное лицо кнехта. Плакат призывал рекрутов-добровольцев вступить в динбургский гарнизон, взамен обещая вечную загробную жизнь. Остальные объявления были частные. Наниматели приглашали на постоянную и временную работу слесаря, пекаря, четырех писарей, двух счетоводов и даже одного золотаря. Не трудно было заметить, что в услугах воинов или охранников местные купцы и цеховые мастера не особо нуждались. Ян вспомнил слова комтура фон Гейма и подумал, что в Ордене, он, зная грамоту, пожалуй, всегда сможет заработать себе на еду и ночлег. Приободрившись этим, Ян толкнул тяжелую старую дверь, вошел в трактир и едва не застонал. Так вкусно не пахло даже на кухне в "Бук и дубе". А может это голод усилил запахи, но Ян понял, что за миску похлебки он отдаст последнее, что у него осталось ценное, например, свой зеленый плащ. Трактирщик Понк, румяный, добродушный старик с хохолком на лысеющей голове, хлебосольно разведя руками, услужливо кинулся ему навстречу.

- Чем могу?- радуясь согнутой в поклоне спиной, спросил трактирщик.

Ян робко протянул ему записку комтура. Старик, скользнув по ней взглядом, выпрямился. Радушия на его лице заметно поубавилось. Он вытер свои руки о кожаный фартук, взял записку и еще раз в нее глянул, уже внимательней. Затем, по-стариковски что-то пробормотав себе под нос, указал юноше на ближайший свободный стол и ушел назад к стойке. Яну только оставалось надеяться, что бумага комтура его накормит. А пока он терпеливо ждал, осматриваясь по сторонам. Здешняя общая зала мало чем отличалась от залы в "Бук и дубе". Разве что свечей было больше, а мебель, столы и лавки, были более грубыми, как и лица большинства посетителей. Поскольку в трактире "Под башней" отдыхали в основном орденские солдаты.

Занятый изучением постояльцев, юноша не заметил, как трактирщик, искоса поглядывая на него, что-то быстро шепчет тщедушному, высохшему от пьянства красноносому мужичку с бледным и помятым лицом. Мужичок слушал и кивал.

Ян совсем было уже потерял надежду на ужин, когда трактирщик сам принес ему миску с чем-то горячим и поставил перед ним кружку пива. Понк еще не успел дойти до трактирной стойки, как Ян, обжигаясь, миску эту очистил, даже толком не разобрав, что в ней было. Есть все равно хотелось. Он хлебнул пиво. Горьковато.

- Какой аппетит! Какой великолепный аппетит,- восхитился бледный, красноносый мужичок, обращаясь к Яну, и, не спрашивая, подсел за его стол.- А жадный трактирщик пожалел такому славному юноше овсяной каши!

- Простите? - не понял Ян. Он увидел, как на его стол стали озираться постояльцы, и ему стало неловко.

-Тс-с! - понизил голос мужичок и зашептал, наклонившись к юноше, неприятно дыша на него перегаром: - Я все видел, парень! Ты принес письмо с замка?

- Да.

- С печатью комтура?

- Да, вроде...

- Вот! - опять вскрикнул мужичок.- Тебе полагается больше! Проси! Требуй!

Впрочем, я сам все устрою!

И он умчался к стойке так быстро, что Ян не успел его остановить. Через пару минут помрачневший трактирщик Понк принес целый поднос еды, сердито поставил его перед Яном и удалился. Вслед подошел, пыхтя от напряжения, и новый знакомый Яна. Он придирчиво оценил поднос на столе и недовольно пробурчал:

- Хлеба все-таки пожалел, старый гном. Ну да ладно, не хлебом единым...

И мужичок торжественно поставил на стол два кувшина с пивом и один с медом.

Ян был впечатлен и в знак благодарности предложил разделить с ним ужин. Мужичок охотно согласился. Для этого, похоже, он и старался.

Они уже выпили все пиво, а Ян так и не узнал, как зовут его сотрапезника. Представиться тот, видимо, забыл, а сам юноша спрашивать не стал. За едой они дружно посмеялись над скупостью Понка и по достоинству оценили щедрость комтура Вальдемара. Когда принялись за крепкий мед, их разговор зашел об орденской армии, службу в которой стал расхваливать Яну его красноносый собутыльник. В разгар своей речи, мужичок вдруг спросил молодого собеседника:

- Ты вот, я смотрю, не в армии. Может, хвор чем?

- Да нет, здоров,- удивился Ян. И почему здесь все об этом его спрашивают?

- Это хорошо,- довольно кивнул головой мужичок и опорожнил кубок с медом.- А родители здоровы?

- У меня их нет,- коротко ответил Ян и выпил тоже.

- Ах ты, горемыка,- совсем уж обрадовался мужичок.- Но я не о том. Ты не думал о своем будущем? О достойной карьере?

- Нет еще,- Ян, пошатываясь, встал из-за стола.- Я счас...

Когда юноша вышел из залы во двор, орденский вербовщик стер с лица добродушную, пьяную гримасу. Теперь он выглядел озабоченным и усталым. Налив себе меду, он торопливо выпил.

- Что, Крюк? Парень уже на крючке? - насмешливый голос заставил его вздрогнуть.- Ох, смотри! Не миновать тебе как-нибудь удара ножа за твои проделки.

Вербовщик Крюк быстро взглянул на насмешника. Заговорил с ним орденский солдат с арбалетом за спиной, сидящий за соседним столом. Крюк стрелка вспомнил. Когда-то тот тоже попался в его сети.

- Не твоего ума дело,- злобно ответил вербовщик.- Пей свое пиво и помалкивай.

Но тут вернулся в залу Ян, и лицо мужичка смягчилось, пьяно и рассеяно улыбаясь по сторонам. Когда юноша уселся на свое место, вербовщик услужливо подлил ему еще меду. Чокнулись, выпили.

- А говорю я о благородной карьере военного,- закусывая мед редькой, продолжил Крюк прерванный разговор, украдкой поглядывая на собеседника, стараясь угадать его реакцию.