Саша Суздаль - Блуждающий Неф

Наместник короля в городе, который находился дома, так как разные представления он не любил, услышав шум, подумал, что напрасно он дал разрешение этим артистам, и как бы о его промахе не дошло до короля Ладэоэрна.

— Братья волшебники Кристлин и Грохо Мом! — объявил, улыбаясь, Занзир после того, как стихли аплодисменты Монсдорфу. Кристлин застыл за занавесом.

— Идём! — толкнул его сзади Грохо Мом. Они вышли к зрителям и поклонились. Зрители, ещё не отошедшие от предыдущего выступления, увидев зелёного человечка и мальчика, восторженно захлопали. Кристлин и Грохо Мом поклонились ещё. По зрителям пронёсся смех, и они захлопали ещё громче. Братья Мом поклонились ещё. Зрители заплакали и разразились овациями. Кристлин и Грохо Мом согнулись ещё. «Начинайте» — зашипели сзади и Грохо Мом поднял свою ручку. Зрители чуть-чуть затихли.

— Здесь имеются добровольцы? — спросил он своим тонким голоском. Зрители ответили смехом.

— Имеются, — сказал лепёшник Бромс, подталкивая своего друга колбасника Несчана, сидящего рядом, со своей женой Ровашин и детьми.

— Папа идёт, — захлопали дети, а жена Ровашин от удовольствия порозовела. Несчан не посмел их разочаровывать и поднялся во весь свой громадный рост. Он потопал к волшебникам и стал возле них. Зрители катались от смеха — более комичной компании, и представить нельзя — огромный Несчан, по пояс ему Кристлин и малютка Грохо Мом. Грохо Мом вручил Несчану поднос и стал позади Кристлина. «Давай!» — подтолкнул он его.

— Хочу обед! — взмахнул волшебной палочкой Кристлин, и на подносе возникло стандартное меню: кольцо колбаски, две лепёшки и кувшин с молоком. Зрители воодушевлённо захлопали.

— Кто хочет, попробовать, может получить кусочек, — сообщил Грохо Мом и добавил, — взамен чего-нибудь своего.

Они пошли вдоль зрителей, Несчан нёс поднос, Грохо Мом наделял счастливцев кусочками колбасы и лепёшки, а Кристлин, с застывшей улыбкой на лице, плёлся сзади. На поднос сыпались селты, печения, яства и фрукты на которые Грохо Мом смотрел с вожделением.

— А это что у вас, молоко? — спросил молочник Тулий, показывая на горшок. Он бросил несколько селт, взял горшок и сказал окружающим:

— Попробую волшебного молока, чем оно лучше моего, — и, весело подмигнув Несчану, приложился к крынке.

— По вкусу, как моё, — довольно сообщил он, вытирая рот и, рассматривая горшок, добавил, — и горшок, как мой, — весело сказал он, — только у меня на дне моя метка.

Он заглянул на дно горшка.

— Такая, как здесь, — сообщил он и, в недоумении, остановился, рассматривая метку.

— Это мой горшок!!! — заорал он. — Так вот кто крадёт мои горшки с молоком!

Несчан, по внутреннему зову, машинально взял кусочек колбаски, понюхал её, откусил.

— Это моя колбаса, — сказал он лепёшнику Бромсу, с интересом наблюдавшему за манипуляциями Несчана. Бромс попробовал лепёшку.

Грохо Мом забрал у жующего Несчана поднос и пошёл к занавесу. Бромс, ещё не прожевав, но узнав свою лепёшку, жутко закричал:

— Воры!!!

Его крик поддержали Несчан и молочник, которые бросились за Грохо Момом, несмотря на то, что побелевший Кристлин стоял рядом. Грохо Мом засеменил зелёными ножками, но его тотчас догнали, и Несчан схватил его за шкирку.

— Стоять!!! — рявкнул Монсдорф, со страшным лицом появляясь из-за занавеса.

Тягучий белый туман сковывал тело, затормаживая любое движение, превращая попытку двинуть пальцем руки в героическое усилие. Глаза были открыты, но в белой пелене перед собой, Онти ничего не видела, кроме неясной тёмной тени впереди, которая настойчиво и необратимо тянула её к себе. Онти крикнула, но голос затих у неё внутри, луной отразившись в её ушах.

На мгновение ей показалось, что кто-то сзади её зовёт, и она попыталась повернуть голову, но сила, что сковывала её, сопротивляясь её движению, ещё сильнее потянула Онти вперёд. Тёмная тень впереди клубилась и сгущалась, превращаясь в подобие серого зловещего лица, которое оскалилось хищной улыбки зверя.

— Онти! — услышала она за собой и на её плечо легла рука. Она не видела, кто её окликнул, но подсознание ясно и чётко подсказывало, что это рука Хабэлуана и никого другого. Она попыталась остановиться и повернуться к нему, но серая, тёмная тень впереди завыла ужасным животным голосом и потянула её ещё настойчивее.

Рука Хабэлуана не отпускала её плечо, но как будто раскалилась и обжигала её сквозь одежду. Онти почувствовала острую, непереносимую боль, и закричала, но снова не услышала свой голос.

Вдруг что-то изменились. Онти почувствовала, как тугие узы, что крепко её держали, на мгновение ослабли и отпустили её, но спохватились и с остервенением затянулись ещё потуже, так, что она не могла вздохнуть.

Перед ней мелькнула чья-то тень, которая закрыла от неё хищное лицо, и её тело забилось под хлёсткими ударами, которые, то хватали её, то отпускали, то снова цеплялись намертво. В последний миг она ощутила, что упала кому-то на руки, её сознание взорвалось тысячью солнц и погасло, проваливаясь в тёмную, глубокую пустоту.

Зелёные человечки возбуждённо галдели, раздражая Палдора писком своих голосов. Онти и Хабэлуан растворились в воздухе, вместе с проклятой дверью, и Палдор, не понимая, что случилось, растерянно думал, что предпринять, не находил ответа и от этого раздражался ещё больше.

— Мо?! — отчаянно воскликнул он, поворачиваясь к коту, но тот тоже пропал неизвестно когда и как. Палдор взглянул на Полинию, с мокрыми глазами, уже успевшую осознать потерю, и понял, что она ему вряд ли поможет. Нужно было принять какое-то решение, но происходящее выходило за рамки обыденности, и Палдор понимал, что он здесь беспомощен так же, как и Полиния.

А Мо в это время находился между небом и землёй, ввинчиваясь в вибротуннель тянущийся к огромному белому облаку, где он успел задержать Онти и Хабэлуана, которых тащила неизвестная сила, соизмеримая по мощности с Мо, и которая, в этом месте, не должна была быть совсем.

Она расплылась по облаку тёмным пятном, насыщаясь его энергией и, на попытку Мо набросить на неё сеточку, ответила разрушительным разрядом, пытаясь порвать его защиту. Мо не отвечал, пытаясь сделать главное — спасти Онтэинуолу, ведь именно её, по какой-то неведомой Мо причине, пыталась похитить неизвестная сущность.

За тысячную долю до схватки Мо успел просочиться под чужую сеть и окутать Онтэинуолу защитным коконом, но и сквозь него, Мо это чувствовал, его Онти испытывала невыносимую боль. Хабэлуан, несмотря на то, что и сам испытывал давление чужой силы, успел подхватить Онти на руки, тем самым соединив свой и её кокон, накинутый Мо.