Патриция Маллен - Повелители камней

— Всадники! — крикнул караульный.

Меллорит повернулась к воротам, прищурила голубые глаза и посмотрела, как ее мучитель снова бежит за привратником через весь двор.

При виде тех, кто ехал по подъемному мосту, у Меллорит перехватило дыхание. Демона она заметила первым: уж очень он был нелепым и страшным. С нее ростом, широколицый, рыжеватый, с огромными узловатыми руками. Он был одет в доспехи, но и в доспехах его крепкое, короткое туловище и большие неуклюжие руки и ноги выглядели несуразно. Меллорит прижалась спиной к каменной стене. Ее сердце громко стучало, и она боялась, что демон это услышит. С Другим приехали два человека. Один — бледный и худой — сидел на лошади позади демона, второй ехал верхом на гарцующем гнедом.

Меллорит сразу поняла, что этот второй не похож на остальных. Его лицо, пусть его покрывала дорожная грязь, было красивым, взгляд широко посаженных глаз — умным и добрым. Он сидел на лошади с достоинством и непринужденным изяществом. Из-под бордово-коричневого плаща с восхитительным орнаментом в виде зеленых листьев, вышитых по краю, виднелись ножны меча. По всей длине ножен извивался золотой дракон. Человек был так красив, что сердце Меллорит затрепетало.

Он спешился, откинул волосы с лица. Меллорит еще сильнее вжалась в стену храма. Вслед за человеком и демон соскользнул с лошади, оставив на седле длинную полосу крови. Испугавшись, девочка бросилась к замку, но поскользнулась.

— Позвольте вам помочь, миледи. — Красивый человек подхватил ее, обняв на мгновение за талию, и бережно поставил на ноги. — Я Ньял из Кровелла, — сообщил он Тирлу, который в этот момент подошел к ним. — Скажите эйкону, что я здесь!

— Милорд, эйкон ждет вас. — Тирл поклонился и показал рукой на замок.

— Не сомневаюсь, — ответил Ньял. — Тим, позаботься о Руфе. — И он быстро зашагал по грязи к дверям замка. Меллорит ошеломленно смотрела ему вслед. Рядом с ней застонал демон, которого повели к конюшне, но девочке было уже не до него.

Легко и грациозно она помчалась вокруг храма к замку. Там она остановилась. Убедившись, что никто за ней не следит, она быстро вскарабкалась по наклонным камням на широкий выступ, проходящий под окнами большого зала. Меллорит на четвереньках проползла по выступу, а под незастекленным окном легла, прижавшись спиной к такому знакомому камню. Так ее не было видно ни снизу — со двора, ни из окна зала. Меллорит частенько пряталась здесь: двор отсюда хорошо просматривался, и девочка могла заранее узнать о приближении слуги привратника или других своих врагов.

Ньял стоял в дверях зала. Меллорит подвинулась ближе к окну и услышала его голос — приятный, звонкий. Девочка снова окунулась в свою мечту, но на этот раз у героя появилось лицо. Лицо Ньяла. Объединившись с ее жирным дядей, слуга привратника вызвал полчища демонов, чтобы мучить ее. Неустрашимый Ньял пробился через армии великанов, троллей, пикси, чародеев и северных ведьм и наконец встретился лицом к лицу с Великой Драконихой, горной Старушкой, которая держала Меллорит в плену.

Эйкон сидел за столом, кажущийся огромным в своей сверкающей красной мантии. Когда Ньял вошел в зал, эйкон с трудом оттолкнулся от стола и встал.

— Новый лорд Кровелла! Как это мило с твоей стороны навестить меня! — Он протянул руку, когда Ньял остановился перед ним.

— Я не лорд Кровелла, эйкон, — сказал Ньял, оставляя без внимания протянутую руку и не садясь на предложенный эйконом стул.

— Добро пожаловать в мой дом. Ты уверен, что не хочешь сесть? Ведь ты, должно быть, утомился, путешествуя в такую ужасную погоду. Но ты очень храбр, раз путешествуешь один. Дороги опасны.

— Да, опасны, — холодно согласился Ньял. — На нас напали.

— Не может быть! — Глаза эйкона расширились, он откинулся на спинку стула. Стул застонал. — Напали. Какой ужас! Боюсь, я вынужден согласиться с некоторыми из лордов. Троллей необходимо уничтожить. Пока они существуют, никто не почувствует себя в безопасности.

— Напали не тролли. То был человек-всадник.

Эйкон нахмурился, покачал головой:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что северные лорды напали на тебя?

— Конечно, нет. — Ньял смотрел на эйкона в упор, надеясь, что тот дрогнет.

— Милорд, я что-то не пойму. — Эйкон' ответил Ньялу таким же пристальным взглядом, его широко распахнутые холодные глаза выражали недоумение.

— Судя по приветствию, это был фанатик. Он оскорбил нас и напал без предупреждения. Гном Руф Наб получил серьезную рану и лишился пони, спасая мою жизнь.

— Да, это ужасно. Напасть на тебя! Кто бы это мог быть?

— Думаю, вам лучше знать, — сдержанно ответил Ньял. — Он говорил как последователь Новой Веры, и его щит был черным, без геральдических знаков.

— Ах, дорогой, — покачал головой эйкон. — Неужели ты думаешь, что я как-то связан с этим ужасным случаем?

Ньял ничего не ответил. Он продолжал наблюдать за Глисом.

Эикон наклонился к столу с самым серьезным видом:

— У меня много последователей в этой стране, но по условиям Гаркинского Мира мне позволено держать лишь несколько вооруженных слуг, которые охраняют стены моей Обители. Тирл ездит по моим поручениям только с кинжалом для самозащиты. Если ты считаешь, что это я организовал нападение, то ты, видимо, думаешь, что я послал своего алтарного служку или кого-то из послушников?

— Я думаю, вашим врагам стало опасно путешествовать по дорогам, — негромко сказал Ньял.

Эйкон удивленно поднял брови.

— Мне говорили, что тебе недостает такта. Бесспорно, у тебя что на уме, то и на языке. — Он поджал пухлые губы. — Возможно, мой дорогой лорд, я и ответил бы на твой вопрос, если бы у меня был ответ. Как ты знаешь, твой отец никогда не запрещал мне проповедовать веру в Ворсай, и я ее проповедую. Я распространяю слово, идущее от всего сердца. У меня много последователей, и с каждым годом все больше, среди них могут быть и лорды. Для меня важен не титул человека, а только его принадлежность к роду человеческому. Но я не властен над деяниями моих последователей. Если кто-то из них повинен в случившемся, то я обещаю разъяснить недопустимость подобного насилия со своей кафедры. Но это все, что в моих силах. Этого хватит?

— Хватит ареста убийц моего отца и людей, напавших на меня.

— Конечно. Мы все уповаем на это, — промурлыкал позолоченный голос. С великим усилием эйкон встал на ноги. — Я забылся. Я бы хотел выразить соболезнование по поводу кончины твоего брата. Прискорбно умереть таким молодым, когда перед ним открывалось столь блестящее будущее. И так скоро после гибели твоего отца. Ужасно. Знаешь, твой отец заслужил мое уважение и восхищение. Я скорблю вместе с тобой.