Мерри - 9 1/2 недель

 – Сев... – умоляюще говорю я.

 – Элли, вам все равно придется поговорить, рано или поздно.

 – Если уж на то пошло, – вмешивается Рем, – то я предпочел бы поговорить с тобой, Северус.

 О, Мерлин...

 – Я предпочел бы вообще с тобой не говорить, – парирует Сев, – но поскольку иначе ты от меня не отстанешь... идем, – он резко поворачивается и выходит в коридор.

 Ремусу ничего не остается, как выйти вслед за ним, и я остаюсь одна.

Интерлюдия 45: Северус (24 августа, 14:00)

– Чего тебе, Люпин? – сумрачно спрашиваю я, хотя настроение у меня на редкость хорошее. Тонкс моя, оборотень, и тебе ее никогда не получить.

 – Что тебе нужно от Тонкс? – резко спрашивает он, разом утратив всю свою мягкую обходительность.

 – Надеюсь, ты понимаешь, что это совершенно не твое дело, – ядовито отвечаю я. – И тем более надеюсь, что ты не ждешь от меня каких-нибудь признаний и тому подобной романтической чепухи.

 – Ты отнимаешь у меня все самое дорогое одно за другим, Снейп, – восклицает он, и его глаза на мгновение вспыхивают совершенно волчьим блеском. Надо же, у него, оказывается, есть характер. Может, он и не вполне безнадежен.

 – За самое дорогое люди воюют и умирают, Люпин. У тебя хватит духу перегрызть кому-нибудь глотку?

 Он, сгорбившись, отворачивается и молча смотрит в пол.

 – Не знаю, Северус.

 – А надо бы. Подумай об этом, – бросаю я резко. Я не собираюсь его жалеть. Если бы этот умник и тихоня меньше молчал в свое время и больше делал, многое могло бы пойти по-другому. Кто знает, как бы сложилась наша жизнь, если бы он не дал нашей с Блэком и Поттером-старшим войне дойти до той стадии, когда Блэк попытался меня убить – намеренно или по глупости, не имеет значения. Кто знает, кто стал бы Хранителем Поттеров. Кто знает... А, что толку теперь гадать. Нам всем остается только пожинать плоды.

 Из-за угла появляется улыбающийся Альбус – как нельзя вовремя.

 – У вас все в порядке? – жизнерадостно интересуется он.

 – Более чем, Альбус, – хмыкаю я. – О чем вы хотели побеседовать?

 – О! – восклицает он, загоняя нас обратно в палату, как наседка цыплят – в курятник. – О самых разных вещах. Тонкс, дорогая моя, как ты себя чувствуешь?

 – Неплохо, – отвечает она. – Придется походить в гипсе, но это не страшно.

 – У меня есть к тебе предложение, – старик хитро улыбается. Кажется, я знаю, куда ветер дует... – Ты не хочешь в этом году повести ЗОТИ?

 – А как же моя работа... – недоумевает Тонкс.

 – Ты же все равно в отпуске, – подмигивает Альбус.

 – Ну хорошо, – она растерянно смотрит на него, потом на меня, – я попробую...

 – Вот и договорились, – директор засиял, как рождественская елка. – А теперь, Северус, мне хотелось бы знать, что ты думаешь о мистере Малфое-старшем...

Из дневника Гарри Поттера (24 августа, 22:30, продолжение)

Слизеринская гостиная за четыре года ничуть не изменилась. Малфой деловито протопал сквозь нее, потом свернул налево в какой-то коридор и остановился у высокой резной каменной двери. Потом просто прижал ладонь к косяку, и дверь отъехала в сторону. Я запоздало подумал, что хороши мы были бы, если бы здесь тоже нужен был пароль: Малфой у нас, считай, немой, а от меня толку мало...

 В Гриффиндоре ходила масса всяких слухов о том, что делается в слизеринских подземельях: надо сказать, ничего особенного, только живут по двое. И все, конечно, черное и зеленое.

 Сундуки наши стояли уже там, и первым делом я достал купленные еще в начале лета новые очки. Линзы – это хорошо, но устал я от них ужасно.

 Малфой посмотрел на меня, хмыкнул и скривился: видимо, ему очень хотелось пройтись насчет моего окончательного возвращения в привычный облик, но сделать он этого не мог.

 – Интересно, почему ты все-таки не можешь разговаривать? – задумчиво сказал я, плюхаясь на одну из кроватей. – Писать-то можешь... Слушай, а что ты такое варил?

 Он посмотрел на меня сердито. Я пожал плечами и достал из сундука бумагу и карандаш.

 – Делать нам все равно нечего. Эссе ты в таком виде писать не в состоянии. В общем, мы могли бы попробовать понять, что ты с собой сотворил.

 Он скептически хмыкнул – наверное, выражая сомнение в моих исследовательских способностях. Но недаром же Гермиона шесть лет капала мне на мозги!

 – Давай, пиши, что ты там стряпал...

 Малфой страдальчески возвел глаза к потолку, но послушно вскарабкался на стул у стола и написал:

 «ГИБРИД ОБОРОТНОГО И ОМОЛАЖИВАЮЩЕГО ЗЕЛИЙ».

 Я присвистнул. И правда, интересная комбинация...

 – А что за заклятия использовали те авроры?

 «STUPEFY», – уверенно написал Малфой. Потом подумал и добавил: – «SILENCIO».

 – Идиот, – с чувством сказал я. – После такого сочетания еще удивительно, что ты вообще какие-то звуки издаешь.

 Малфой молча швырнул в меня подвернувшимся под руку учебником по зельеварению за третий курс.

 – Пошли в библиотеку, – вздохнул я. – Искать что-нибудь про сочетания заклятий с зельями.

Интерлюдия 46: Северус (24 августа, 17:30)

Наконец-то я у себя в комнатах, и можно – слава Мерлину! – сменить маггловские джинсы на мантию. Я неторопливо разбираю вещи и обдумываю все, услышанное от Альбуса.

 Воистину, сегодня день сюрпризов. Если верить Альбусу, Люциус не только сам себя сдал аврорам, но еще и пытается играть на две стороны – и весьма успешно.

 Насколько Альбусу удалось разобраться, Люц нашел какой-то способ оправдать себя официально, а посему решил сменить сомнительный статус беглеца на камеру временного заключения: апелляция уже подана, и за него готова воевать целая армия хорошо оплаченных адвокатов.

 Но самое интересное: он не раз прозрачно намекал Дамблдору, что готов занять мое место шпиона, если это обеспечит ему оправдательный вердикт. Он даже заверил Альбуса, что не потеряет при этом доверия Волдеморта, поскольку вся эта занятная комбинация уже заранее одобрена Темным Лордом.

 Малфой – он и есть Малфой.

 Как он, сидя в Азкабане, узнал, что Петтигрю разыскал нас в Южной Англии и сообщил о нашем местонахождении Белле, – уму непостижимо. Не исключено также, что он в курсе, кто именно выдал меня Волдеморту.

 В общем, завтра мне предстоит тайное свидание с этим чудом природы, а вечером – собрание Ордена. Иногда я думаю, что они мне все до ужаса надоели. Жизнерадостный идиот Артур, Молли со своим бесконечным квохтаньем, брюзга Хмури, вечно озабоченный Люпин... Впрочем, теперь мне, кажется, на собраниях будет не так скучно.