Макс Фрай - Тубурская игра

А услышав вопрос, есть ли свободные комнаты, этот достойный человек не стал делать вид, будто ему срочно надо удалиться на важные переговоры с посланником Завоевателя Арвароха, живо интересоваться бедственным состоянием моих мозгов или хвастать близким знакомством своего прадедушки с Пятой Чангайской императрицей. Даже не заявил, что у проходимца вроде меня не хватит денег расплатиться за коврик в его прихожей. Он просто ответил: «Остались три самые лучшие комнаты с роскошной ванной». Цена, к моему изумлению, оказалась не абсурдной, а просто умеренно высокой, так что я даже торговаться не стал, только спросил: «Стоимость ужина включена?» И хозяин, еще несколько секунд поглазев на мой невероятный костюм, согласился, добавив: «Но только еда, без выпивки». То есть не стал говорить, что сразу видно человека, буквально вчера выбравшегося из позорной нищеты. Не начал вспоминать изречения неведомых мудрецов в духе «всякий, кто пытается сэкономить на еде, покрывает себя вечным позором». Не посоветовал проваливать домой, в Соединенное Королевство, и там ежедневно хлебать бесплатные помои за счет своего чокнутого короля. А просто выслушал мой вопрос и ответил, оговорив некоторые дополнительные условия. Понимаете? Думаю, все-таки нет, поскольку вы никогда в жизни не были в Изамоне и не представляете, сколь редкостная удача найти в этой стране собеседника, готового адекватно реагировать на ваши реплики, вместо того чтобы сочинять нелепые оскорбления или беседовать с неведомыми голосами в собственной голове. Все равно что легендарного короля Мёнина в трактире встретить, причем готового выставить угощение, лишь бы вы согласились послушать его разглагольствования о старых добрых временах.

Обещанные мне три комнаты, конечно, оказались одной, разделенной на три части яркими бумажными ширмами, а «роскошная ванная» — каморкой с расставленными по полу тазами и корытами, но к этому я был готов заранее и осознавал, что мне еще крупно повезло. То есть обычно корыто для мытья в изамонской гостинице всего одно, да и то дырявое, а в дальнем углу моих покоев вполне могла обнаружиться умирающая прабабка хозяина – «надо же бедняжке где-то спать, а ты заодно присмотришь, чтобы она мимо горшка не ходила». Я не преувеличиваю, один из моих приятелей однажды именно так и ночевал – дело было за полночь, и искать другую гостиницу у него не оставалось сил.

Накормили меня вкусно и даже не слишком скудно. В награду за такую добросовестность я заказал вино и десерт, которых не хотел, – просто чтобы дать людям еще немного заработать. Хозяин, вопреки местному обычаю, не стал садиться за мой стол и требовать, чтобы я поставил ему выпивку, и его деликатное поведение произвело на меня столь сокрушительное впечатление, что я сам пригласил толстяка составить мне компанию, предложил угощение и завел разговор. Мне пришло в голову, что, если у этого прекрасного человека есть на примете возница, я охотно воспользуюсь его услугами. То есть нанять в Цакайсысе амобилер до тубурской границы – не проблема, тут полгорода промышляет извозом, я уже говорил. Однако я рассудил, что, если возница будет столь же вменяем, как мой новый знакомый, это здорово скрасит мне завтрашний день – путь-то неблизкий, а спасительный «Маятник вечности» мне еще сегодня надоел до смерти.

Но сперва пришлось вежливо расспрашивать хозяина о его великих предках. Эта тема пользуется у изамонцев неизменным успехом и, что особенно важно, довольно редко приводит к шумным ссорам – если, конечно, вы готовы молча слушать рассказчика, всем своим видом выказывая полное одобрение. Но этим искусством я в совершенстве овладел за годы учебы. Человек, умевший извлекать некоторое удовольствие из лекций профессора Пунты Бурумбаха, полагавшего наиважнейшим качеством ученого способность удержать в памяти имена придворных, служивших при всех династиях, начиная с Древней, вполне способен выдержать застольный монолог изамонца – при условии, что обойдется без хватаний за нос, похлопываний по плечу и дружеских подзатыльников. Но Мацуца Умбецис – так звали владельца «Драгоценного покоя великолепного странника» — держался молодцом, даже за рукав меня всего пару раз дернул, говорить не о чем.

Разумеется, его завиральный рассказ о прадедах, надменно поучавших заморских королей, и прабабках, получавших за ночь любви целые повозки драгоценных куанкурохских мехов, был столь же нелеп и абсурден, как речи любого слегка подвыпившего изамонца. Но тут уж ничего не поделаешь, подобные истории у них – важная часть традиции повседневного общения. Если не метешь что попало о славных деяниях предков, значит, не уважаешь ни себя, ни собеседника, за такое и огрести можно – равно как и за отказ слушать чужое вранье. Поэтому я помалкивал, добросовестно кивая в положенных местах, и, похоже, окончательно завоевал расположение хозяина гостиницы, и без того вполне любезного. То есть благополучно дожил до момента, когда можно спрашивать о деле, – серьезный дипломатический успех.

Выслушав мою просьбу порекомендовать надежного возницу, Мацуца Умбецис задумался и с неожиданной для изамонца рассудительностью сказал:

— Все зависит от того, чего ты ждешь от поездки. И сколько готов за нее выложить.

«Ну просто как самый настоящий нормальный, никем не проклятый человек», — умилился я.

И тут же устыдился, поняв, что слишком уж вошел в роль дежурного знахаря Приюта Безумных. При всех своих недостатках изамонцы все же вполне способны обстряпывать кое-какие дела, а некоторые добиваются нешуточных успехов – вон даже ко двору нашего Величества Гурига чирухтские меха поставляют, обскакав многочисленных конкурентов. То есть не такие уж они идиоты, если разобраться. По крайней мере, не все. И, кстати, это означает, что ухо надо держать востро. А то обдерут меня сейчас так, что на обратную дорогу у нашего посла одалживать придется.

— Цена-то вроде у всех одна, — тоном опытного путешественника сказал я. – Четыре короны Соединенного Королевства, я помню.

— Так то когда было, — отмахнулся Мацуца Умбецис. – Теперь шесть. Да не смотри так, я не вру. Хочешь, спроси в городе, все столько берут. Кристаллы ваши уж больно дороги, а толку от них мало.

Я неопределенно пожал плечами. Очень удобный жест. Может означать все что угодно, от «да ладно, не заливай, все равно больше четырех не дам» до «Магистры с тобой, шесть так шесть». Гораздо приятней, чем покорно соглашаться или затевать спор.

— В общем, так, — сказал хозяин гостиницы. – Есть мой кузен Калуцирис. Надежный возница, амобилер у него совсем новый, тридцати лет не прошло, как купил. На полудюжине кристаллов, а не на двух-трех, как у прочих голодранцев, так что быстро поедете. Сиденья богатые, мехом чангайской лисы выстелены, на такое не стыдно задницу умостить и через весь город проехать. Больших людей на границу возил. Даже самого Його Чунгагу из страны Укумби, он у них там очень знатный человек, по-вашему вроде графа.