Линии судьбы - Артём Федоренко
“А, Юнь Лин,” — почтенная Сяо Мин выглядела обеспокоенной. — “Ты рано. Новый пациент в восточном крыле требует внимания.”
Елена поклонилась, радуясь возможности объяснить своё раннее присутствие:
“Я почувствовала неладное и пришла проверить.”
Это не было прямой ложью — её обострившееся восприятие действительно улавливало что-то странное в энергетических потоках храма. Теперь, когда она могла видеть тени, картина болезней и исцеления предстала перед ней в новом свете.
В палате восточного крыла лежал молодой человек, его лицо покрывала испарина. Елена привычно активировала своё целительское зрение, но теперь оно дополнилось новым измерением. Она видела не только серебристые нити жизни, истончённые болезнью, но и тёмные тени, сгущающиеся вокруг пациента, показывающие пути распространения недуга.
Она инстинктивно потянулась к привычной целительской силе, но теперь добавила новое понимание. Тени не были врагами — они показывали корень болезни, места, где нарушился естественный баланс. Используя это знание, Елена направила исцеляющую энергию точно в нужные точки.
“Необычная техника,” — заметила Сяо Мин, наблюдая за процессом. — “Где ты этому научилась?”
“Медитации на природе целительства открыли мне новое понимание,” — ответила Елена, заканчивая процедуру.
Это тоже было правдой, хоть и не полной. Но Елена поймала себя на мысли, что началась опасная игра с полуправдами и умолчаниями, которая может привести к более серьёзной лжи.
Дневной обход прошёл в привычном ритме. Елена лечила, используя преимущественно традиционные техники, лишь изредка и осторожно дополняя их новым видением. Но мысли её постоянно возвращались к печати, пульсирующей в груди. Каждый раз, когда она активировала своё новое зрение, она ощущала странное удовлетворение — словно наконец-то увидела полную картину там, где раньше различала лишь фрагменты.
Когда в её покои проскользнул Лин, солнце уже садилось. Молодой ученик школы Небесного Ветра выглядел возбуждённым, его глаза лихорадочно блестели.
“Я скучал,” — прошептал он, притягивая её к себе.
Его кожа была горячей, неестественно горячей, а движения дёрганные, словно он с трудом контролировал собственное тело. Елена позволила себе ответить на поцелуй, но её новое восприятие немедленно выхватило тревожные знаки.
В тенях его ауры она видела те же чёрные нити, что заметила у учеников школы Небесного Ветра. Скверна уже пустила корни в его теле, распространяясь по энергетическим каналам. В памяти всплыли воспоминания из прошлой жизни — как врач, она видела много случаев заражений и интоксикаций. Но никогда прежде отравление не было столь глубоким, затрагивающим саму суть существа.
Она мягко отстранилась.
“Подожди, ты весь горишь. Позволь мне…”
“Это часть новых практик,” — Лин покачал головой. В его глазах мелькнуло что-то странное. — “Внутренний огонь делает нас сильнее.”
Этот взгляд, это выражение лица… Елена вдруг вспомнила своих пациентов из отделения токсикологии в прошлой жизни. Так смотрели люди, зависимые от химических веществ, изменяющих сознание — смесь превосходства и глубинного ужаса, осознание собственной трансформации, которую они одновременно жаждали и страшились.
“Хотя бы выпей чаю,” — Елена уже готовила травяную смесь, добавляя усыпляющие и очищающие компоненты. — “Для меня.”
Пока Лин пил, она незаметно направляла целительскую энергию, пытаясь замедлить распространение скверны. Но тёмные нити были слишком глубоко, они словно защищались от любого вмешательства. Обычное целительство здесь было бесполезно — всё равно что пытаться остановить инфекцию, протирая кожу над очагом заражения.
Когда Лин уснул — чай был достаточно сильным, чтобы погрузить его в глубокий сон — Елена осторожно положила руки на его грудь. Теперь, с печатью внутри, она видела картину яснее. Скверна пульсировала в его теле подобно второму сердцу, распространяя свои щупальца по энергетическим каналам.
Закрыв глаза, она сосредоточилась на печати. Как именно её использовать? Мастер объяснил принципы, но конкретных инструкций не дал. Елена чувствовала, как в груди пульсирует тёмная энергия, готовая откликнуться на её призыв.
Вдох. Выдох. Она позволила энергии печати смешаться с её целительской силой. Боль была мгновенной и острой — взаимодействие таких разных сущностей давалось нелегко. Внутренний конфликт, который она ощущала ещё при принятии кристалла, вспыхнул с новой силой.
“Всю жизнь я боролась за каждый удар сердца своих пациентов,” — мелькнула горькая мысль. “А теперь сознательно соприкасаюсь с силой смерти. Что бы сказали мои коллеги из Центрального Госпиталя?”
Но в то же время она понимала: иногда милосерднее прекратить страдания, чем продлевать агонию. Врачи её мира использовали сильные препараты, которые в одной дозе лечили, в другой — убивали. Всё зависело от понимания, от контроля, от точного знания, когда и как применить силу.
С этой мыслью она соединила два потока энергии в одно целое, создавая нечто новое — силу, способную не просто лечить поверхностные симптомы, но проникать в самую суть скверны.
Медленно и осторожно Елена начала направлять эту смешанную энергию в тело Лина. Там, где раньше её целительство наталкивалось на барьер, теперь объединённая сила проникала как вода сквозь песок. Она добралась до самого корня заражения — чёрного узла в центре груди Лина.
Работа требовала предельной концентрации. Вместо прямой атаки на скверну — которая могла вызвать защитную реакцию и ускорить процесс — Елена начала перестраивать энергетические потоки вокруг неё. Подобно тому, как хирург изолирует поражённый участок перед удалением, она создавала новые пути для жизненной силы, постепенно отрезая скверну от питающих её источников.
Время растягивалось и сжималось. Елена не могла сказать, сколько прошло — минуты или часы. Наконец, когда последний канал был перенаправлен, она осторожно убрала руки, чувствуя, как капли пота стекают по лбу.
Результат стоил усилий. Скверна всё ещё присутствовала в теле Лина, но теперь она была окружена барьером из здоровой энергии, подобно тому, как иммунная система изолирует инородное тело, не давая ему распространяться дальше. Развитие болезни должно было замедлиться, а может, и вовсе остановиться.
Отойдя от спящего Лина, Елена устало опустилась на циновку у окна. Печать в груди пульсировала в такт сердцебиению, отзываясь на использованную силу. Она чувствовала странное удовлетворение — впервые ей удалось не просто увидеть скверну, но и реально повлиять на неё.
Однако тревожная мысль не покидала её. То, что она сделала — эта невидимая хирургия энергетических потоков — было лишь временным решением. Она замедлила процесс, но не устранила его причину. Подобно тому, как в её прошлом мире врачи прописывали поддерживающую терапию хроническим больным, ей придётся регулярно обновлять барьер, пока не будет найдено настоящее лекарство от скверны.
Лунный свет лился в окно, создавая причудливые тени. Елена вспомнила, как в
