Твердая Надежда. Книга 1. Второе рождение. - Юрий Владимирович Деревянко
– Это он, наверно, с ума сошел!
– В каком смысле?
– Но я ведь ему уже всё про себя рассказала! Он знает, что я пластиковая!
– Ты спроси - может - он в детстве любил в куклы играть? Будет тебя наряжать, как куклу?
– Кать, ну он - вроде - нормальный.
– Знаешь, у меня папа тоже нормальный. А кукол на день рожденья до сих пор дарит.
Надька плюхается на стул.
– Или лыжи не едут, или я чего-то не понимаю.
– Знаешь что, подруга. Ты определись: или ты психуешь, или ты - кибер.
– Так что мне делать?
– Что? Искать ему подарок на двадцать третье.
* * *
По случаю праздника Надя пришла в шубке, в красивой юбке и громко заявила:
– Служившие есть?
– Есть! – отозвался дядя Сеня. – Аэродромная служба устроит?
– Мужик! – одобряет Надя, вручая поздравительную открытку.
– А мне?
– А ты служил?
Пришлось развести руками.
– Не взяли. Как видишь - у меня тоже проблемы со здоровьем.
– Тоже? А у кого ещё? – удивляется дядя Сеня.
Надя достала из сумки красивую коробку, ухмыльнулась и перевязала её розовой ленточкой.
– Тогда тебе так.
Перед праздником сокращённый день, так что вышли с работы засветло. Она положила руки на плечи и посмотрела в глаза.
– Серёжа, я тебя не понимаю. Я ведь уже всё сказала. Неужели не понятно?
– Надь, я-то тебя понял. Только может - ты и не человек, но ты лучше, чем кукла.
– И что теперь? Купишь мне платье и поставишь в стеклянный шкаф?
– Тогда этот шкаф должен стоять в Эрмитаже. Чтобы тобой восхищались.
– Так я для тебя теперь - просто красивая кукла?
Тронул ладонью её тёплую щёку и отрицательно покачал головой.
– Ты живая. Кукла не может быть живой.
Осторожно притянул её к себе, она немного запрокинула голову и грустно сказала:
– Прости. Мои губы не могут отвечать на поцелуй.
– А если бы могли?
Она прикрыла глаза, чуть наклонила голову и шепнула:
– Тогда всё было бы иначе.
Прикоснулся к ней губами. От её губ почему-то слегка пахнет не то соляркой, не то моторным маслом. А ещё чем-то сладким.
Когда распаковал дома подарок - ржал, как конь. В коробке оказался хороший дорогой набор отвёрток. И записка:
"Извини, но другого секса со мной быть не может".
* * *
– Ой, Наденька, проходите, – удивлённо приветствует в прихожей мама.
Выскочил ей навстречу. Она, улыбаясь, протягивает руку с небольшой коробочкой.
– Димочка, я у тебя в долгу. Буду постепенно отдавать.
– Надь, спасибо. Только не говори глупостей про долги.
– У меня к тебе сложный технический разговор.
Пожал плечами.
– Ну... Проходи.
Прикрыл за ней дверь. Она снова села в давно облюбованное кресло у компьютера.
– Дим, я хочу тебя спросить странную вещь. Как друга.
– Давай.
– Меня можно любить?
– В каком смысле?
– В плохом.
Откинулся на спинку дивана и задумался. Она поясняет.
– У меня есть парень, который меня любит. Я ему призналась, что я - киборг, а он не отстаёт. Что мне делать?
– Тебе ответить с моральной точки зрения или с технической?
– С аморальной.
Она пересаживается с кресла на диван и облокачивается на спинку.
– Дим, есть же роботы для секса. Почему мне это не предусмотрели?
– Вот честно - не знаю. Не задумывался об этом. Технически это можно сделать, но не уверен, что ты бы получала от этого удовольствие.
Она утыкается лицом в свою руку, лежащую на спинке дивана.
– Дим, может - побоялись, что я пойду по пути наименьшего сопротивления? Стану сексодроидом? Как тот японец, который ушел в телефон?
– Хочешь сказать - ты могла бы это сделать?
– Не знаю. Иногда мне просто не хотелось жить.
Осторожно взял её за руку.
– Надь, если ты действительно этого хочешь - я могу спросить у Михалыча. Но кажется - опыта по этой части пока в мире нет. Тебя проектировали по опыту немки. Других женщин-киборгов, подобных тебе, пока нет.
– Она тоже сгорела?
– Не знаю подробностей. Я слышал, что она была офицером армии Евросоюза. Вроде как - после протезирования разошлась с мужем, оставила ему детей и с головой ушла в службу.
– Ей уже не надо, – задумчиво изрекает Надька.
* * *
Удивительно - каким идиотом надо быть, чтобы затевать драку на льду. Да ещё и в двух кварталах от отделения полиции. Даже не успела их разнять - рухнула на бегу сама. Не больно, только немного припачкала пуховик и джинсы. А вот парням досталось покрепче. Успела заснять - как один из них, надавав другому по физиономии, сам споткнулся об упавшего и ударился затылком о бордюрный камень. Вызвала скорую для обоих и потащилась знакомой дорогой в отделение.
– Надежда Антоновна! – обрадовался дежурный лейтенант. – Какими судьбами?
Пожала плечами.
– Обычное дело. Драка. Не разбиралась - кто начал, но не хочу, чтобы побитого обвинили в покушении. У одного черепно-мозговая. Отправила обоих по скорой.
Лейтенант долго просматривает замедленные кадры падения.
– Действительно - можно списать на несчастный случай. Так и запишем. Если не секрет - в госбезопасности офицерам сейчас что платят?
Строго шикнула на него и понизила голос.
– Лейтенант, не Ваше дело. Я работаю - прежде всего - за идею.
– Понял. Извините.
* * *
Вот и весна. По случаю праздника особенно тщательно расчесала парик и сбрызнула его лаком для волос. Стрижка "каре" встала колом. Если быть при мойке очень аккуратной - есть шанс сохранить причёску до конца короткого дня. А если по случаю шлёп-мороза клиентов будет мало - шансы повышаются. Дядя Сеня ограничился открыткой. Но внутри от руки тщательно выведено - "Королеве автомойки". Хозяин мойки заскочил ненадолго, вручил бутылку шампанского и коробку конфет. Сказал, что не будет задерживаться, иначе его жена заревнует к такой красавице - и умчался. Это было приятно, хотя что теперь делать с бутылкой - неизвестно.
Серёжа долго строил из себя человека - загадку. Подмигивал, важно надувал щёки. Но торопить его не стала. Чувствовала - он что-то приготовил. В конце концов - вынес из подсобки букет цветов. Живых. Роз.
– Подумал, что на искусственные ты обидишься.
– Они...
