Падение владык (СИ) - Ольга Ружникова
Пока не убила! Потому что пригласила слизняка Леона среди ночи к себе в спальню. Интересно, зачем? Его любовные таланты — явно сомнительны.
— Не смей!
— … если бы он хоть что-то для этого сделал. Кроме того, что привез в свой замок и бросил вам на съедение.
— Тебя съешь! Мне напомнить, что тебя никто из нас не приглашал? Даже Леон.
— Вот-вот. Видишь ли, Ирия… Ты когда-нибудь имела несчастье любить?
— Допустим, имела.
— Анри Тенмар?
— К сожалению, нет. Всеслав Словеонский, — неожиданно спокойно призналась Ирия. В том, за что когда-то умерла бы, не дрогнув. Как и за то, чтобы сохранить драгоценную тайну.
— Сочувствую, правда, — усмехнулась мачеха. — Всеслав — жесткий политик.
— Знаю.
— Но даже это — не самый худший вариант. Он хоть вообще способен на любовь. Есть ведь еще и Валериан Мальзери. Или Бертольд Ревинтер.
— Или другие Регенты. Но они меня не спасали. Даже частично. Так что их я уступлю тебе. Да и Всеслава — тоже.
— Спасибо, но у меня уже есть Карл. И Гуго. Король имеет привычку делиться с любимым дядей всем. Тобой бы поделился тоже. Таковы его понятия о любви.
— А твои сильно от них отличаются?
— Можешь верить или нет, я сама порой верю с трудом, но замуж я оба раза вышла если не по любви, то по взаимной симпатии…
— Ходили слухи… — наугад бросила Ирия.
— Что ты — отцеубийца, Леон — невинный голубь, а я — убийца первого мужа. Все они верны примерно одинаково. Я родилась всего лишь нетитулованной дворянкой-бесприданницей. А у моего первого мужа — прорва жадной до чужого добра родни. В том числе дети его мачехи. И сама она еще жива… да, жизнь порой щедра на очень странные шутки. Я до сих пор не знаю, кто убийца. Отравила я на всякий случай троих. Самых злобных. Мачеха, увы, выжила. Но и я, и Кати оказались в опасности. Моя дочь — как наследница. Всё, что мне оставалось, — найти другого мужа и убраться подальше. Пока не придет пора подыскивать зубастого мужа уже для Кати. Осесть на несколько лет в глуши — именно то, в чём я тогда нуждалась. Твой отец-северянин подходил идеально.
— Хорошо, я почти верю в твои чувства к моему отцу. Не в любовь, так в «симпатию». Но зачем тебе понадобилось кружить глупую голову Леона?
— Ты смеешься, Ирия, или не знаешь собственного брата?
— Как показала жизнь, раньше не знала.
— Мне жизнь многое показала раньше, так что я всё разглядела сразу. Леон Таррент способен любить лишь ненаглядного себя. Или некую абстрактную мечту. Выбор был невелик. Либо я для него — злобная чужая тетка, претендую на его отца и рожаю дополнительных наследников. И он меня пылко ненавидит. Либо же я — прекрасная дама, и он меня столь же пылко любит. Я предпочла любовь ненависти. Не рассчитала лишь той самой пылкости чувств.
— А Эйда? Что тебе сделала моя сестра?
— Я не решилась оставить Кати одну в комнате. Или с непроверенной нянькой, а проверенной я незадолго до того лишилась…враги тоже знали яды. Особенно мачеха. Так что с некоторых пор я смертельно боялась отравителей. И никогда не недооценивала слуг.
Хорошо, что Полина их опасалась. Хуже, если бы навезла своих, «проверенных».
— И тут вдруг выяснилось, что по ночам вы с сестрой обсуждаете подробности изнасилований. А потом ты обещаешь в случае чего перерезать всех сестер. Вспомни, сколько лет было Кати? Девочка спокойно спать не могла, начала уже шарахаться от слуг мужского пола. Ты этого не видела в упор, тебя интересовала только Эйда.
— Зато ты потом нашла для Кати идеальное место. Где ей не угрожает ну совсем ничего.
— Знаю. И так со всеми моими планами. А еще присутствие в доме Эйды лишало и остальных шансов на приличное замужество. И ты, надеюсь, не станешь удивляться, почему я возненавидела тебя?
— Мне достаточно твоих мотивов в отношении Эйды.
— Я собиралась отправить ее к родной матери. В том, что ваша мать — хуже любой мачехи, виновата уже не я.
— Зато ты об этом знала. А как насчет Стивена Алакла? Ты ведь придумала, что он собирался меня «укрощать», да? Будь это правдой, папа спустил бы его с лестницы.
— Что ты не верила в защиту и любовь родного отца, виновата тоже я?
— Нет, моя глупость. Но зачем тебе вообще понадобилось столько вранья? Ты ведь ничего не делаешь просто так. И сама устраивала эту свадьбу. А мне Стивен не понравился и так.
За прыщи, полноту, крестьянок или просто хвастовство — разбирать поздновато. За всё сразу.
— Я не ожидала, что он в тебя влюбится. Ты была мне нужна замужем за глубоко провинциальным дворянином. И подальше от замка Таррент. Но муж, пляшущий под твою дудку, в мои планы не входил. С чужой горластой родней я уже имела дело прежде.
— И последнее: что ты сделала с Иден? Она была обесчещена или тоже рассуждала об изнасилованиях? Или ты сочла ее матерой отравительницей — хлеще всех непроверенных слуг? Как ты посмела выдать ее за Стивена Алакла?
— Что? — Полина вдруг расхохоталась. — Ирия, я уехала из замка на следующий день после тебя. Ты — в монастырь, я — в Лютену.
— Развлекаться — после «отсидки» в глуши?
— Готовить твой смертный приговор. И чтобы избежать ложа твоего прилипчивого братца. Всё, что произошло в замке после, — уже без меня. Да, Эйду в монастырь отправил Леон, спихнул Иден замуж — тоже. Я ни во что это не вмешивалась. А если б кто спросил моего совета — уж точно повременила бы с тем и с другим. Мы и так уже засветились по самые уши. После таких подвигов любая умная семья залегает на дно и лет несколько мирно созерцает водоросли. Первая же дурость могла спровоцировать Ива Криделя — на непрошенное вмешательство в наши дела. А Леон без меня громоздил скандал на скандал. После скороспелой помолвки Иден я послала дураку письмо… но оно его уже не застало. Твой братец был уже у Ива Криделя — понятия не имею, зачем. Я от его эскапад только успевала за голову хвататься.
— Где он сейчас? В замке?
— Ив Кридель? У себя в поместье. Не удивлюсь, если уже списался с Алаклами — узнать, не обижают ли там его племянницу. Леон? Понятия не имею. И не смотри на меня так. Я его не убивала. Я уже сказала: пока не была королевой — боялась Ива Криделя. А когда нацепила
