Падение владык (СИ) - Ольга Ружникова
«Нацепила». Смогла бы Полина произнести такое в Лиаре? Даже когда папа и Леон ее не слышат?
— А как же титул для Чарли?
— Он его получит… если выживет.
Неужели голос стервы все-таки дрогнул? Или опять — умелая игра? Как с папой и Леоном. Или и то, и другое. Полина и правду обернет себе на пользу.
— И если Леон не вернется. Видишь ли, я подозреваю — он просто струсил. И решил покинуть нашу благословенную родину ради чужих, негостеприимных берегов. И мне так кажется, или в этом вопросе мы на одной стороне? Разве ты сама не считаешь, что Чарли достоин титула больше? Поверишь, что он — действительно сын вашего отца, или подождешь, пока Чарли подрастет, и сходство станет заметней?
— И что тебе нужно от меня сейчас? Кроме того, чтобы я тебя не убила?
— Ты за обвинениями уже забыла мои слова? Или решила, что я тебе зубы заговариваю?
Было дело.
— Мне действительно нужно, чтобы ты выбралась из дворца. И вывела Кати. А потом забрала из аббатства Чарли и увезла подальше их обоих.
— Допустим, я настолько сошла с ума, что вдруг тебе поверю, — прошипела Ирия. — С чего ты взяла, что мне есть дело до Кати? И я не выброшу ее в первой же канаве?
— Ты любишь Чарли, хоть он и мой сын.
— Напомню: Чарли при этом еще и мой брат.
— А Алиса — твоя сестра… очень дальняя. Еще дальше, чем Ральф и Катрин Тенмар.
— Я тебя не понимаю.
— Понимаешь. Ты дашь слово не бросить Кати, а я тебе поверю. Ты смогла полюбить Чарли — со временем полюбишь и ее. У тебя просто не было шанса. Как и у нее. Но Кати звала твоего отца папой, а Иден — сестрой. Моя дочь умеет и любить, и привязываться. А ты умеешь заботиться… о своих. Как и я.
Спасибо за сравнение!
— В отличие от твоей матери. Карлотте Таррент я не доверила бы никого.
Доверила. Ирию и Эйду.
Кати… Маленькая гадючка шпионит и доносит. Перепуганная девочка прячется в подземелье и кидается на шею к когда-то ненавидимой сводной сестре.
Маленькая девочка бежит к маме и доверчиво рассказывает всё, что слышала от странных почти взрослых новых сестер. Всё, что так ее напугало. Всё, что случилось с «большой девочкой» Эйдой.
Конечно, бежит к маме. К кому же еще? Это Ирия помчалась бы или к отцу или никуда. А у Кати нет отца, зато ее любит мать. А бояться в одиночестве умеют не все.
Можно ли уехать из этого страшного, мрачного, холодного замка? Кати ведь выросла на теплом Юге.
Нет, Кати, уехать нельзя. Дома — еще опаснее. Но мама что-нибудь придумает.
Маленькая девочка всегда и всё рассказывает маме. И мама обещает помочь и отправить бедную Эйду в хорошее место, где ей будет замечательно. А на девочку орет и грозит всеми карами, включая прибить на месте, злобная мегера вдвое ее больше. И девочка точно знает, что у мегеры есть кинжал. Сама ночью видела. И мегера умеет драться. Вон сколько раз выбивала оружие у Леона.
Когда каждый миг защищаешь своих, чужих порой бьешь наотмашь. Не замечая возраста. И никому не легче от твоих мотивов.
Бедная Кати, бедная Иден, бедная Эйда. Ирия жалела лишь последнюю, потому что ей пришлось хуже всего. А жалость — она ведь не бесконечна.
Если саму Ирию в те ее пятнадцать трясло от откровений Эйды, если их приходилось запивать неразбавленным вином — каково пришлось младшим девочкам?
— Осталось одно. Почему я должна тебе верить? С какой стати ты вдруг не заведешь меня в ловушку?
— В какую ловушку, Ирия? Ты и так в ловушке. Карлу плевать, преступница ты или нет. Он уже не помнит, кто такие Тарренты. Гуго забыл еще раньше. А прочие Регенты — кто в Ауэнте, кто успел удрать. Карл просто хочет тебя в постель. Как и Гуго. А туда ты попадешь под любым именем. А я хочу, чтобы Кати выбралась вместе с тобой. Если я тебя предам — ты убьешь мою дочь. Как и обещала еще в Лиаре, помнишь? Если не сможешь спасти Кати от лап Карла и Гуго — перережь ей горло. Так ты рискнешь жизнью моей дочери?
— Ты права. Всё лучше, чем постель Карла и Гуго.
2
Кати ждала их в коридоре — тихая, послушная Кати, так не похожая на себя прежнюю.
Ситуация абсурдна донельзя. В союзниках теперь Полина. Кати вызывает если не сестринскую любовь, так жалость. Зато в качестве врага — опять король Эвитана. Тот же самый. Хоть это не впервой.
Вьются темные коридоры, чадят факелы, колеблется в лапках Кати свеча. А наверху — голодные монстры, что вот-вот проснутся. Где-то так уже было…
И не раз. Только не всегда с Ирией.
— Тело моего отца вы с Леоном выносили таким же подземным ходом?
— Да, — поморщилась Полина. — Но ты не могла бы про тела не при Кати? С нее уже хватит, не находишь? Но подземный ход был похожим. И даже создан с той же целью.
— Для выноса… того, о чём нельзя при Кати?
— Для альковных встреч.
Сколько же их тут было? Здесь вообще-то располагался дворец или тайный бордель? Если на троне восседал очередной Карл или Гуго — очень даже запросто.
Нет. Как раз при них всё это можно открыто. Даже поощряется.
Очередная дверь слева распахнулась прямо перед Ирией. И беглая преступница, и коронованная стерва влипли в стенку. И едва не столкнулись — Кати кинулись задвигать за спину обе. Сдаваться живыми смысла нет точно.
А девочка даже не вскрикнула. Устала бояться?
Нет, не устала. Дыхание трясет слабый огонек свечки. Вот-вот погаснет.
Зачем свеча, если факелы светят ярче? Яростнее? Чтобы Кати было на что отвлечься? Или чем засадить врагу в лицо? Свеча — тоже оружие. Как раз по руке ребенка. Лучше, конечно, кинжал или стилет. Но родной отец Кати не догадался научить ее драться. А Полина запрещала это падчерице, так под каким предлогом разрешила бы дочери?
Помнишь, Ирия, каково было Анри — когда он понял, что придется вскрывать горло не врагу в бою, а беззащитной девчонке? Он уже убивал прежде, это Ирия — нет. Тенмар понимал, что предстоит, это она тогда еще не понимала.
А Кати нельзя отдавать садисту в короне и его
