Ксения Медведевич - Кладезь бездны

   - Навяжи врагу свою тактику - и получишь преимущество в стратегии, - пробормотал Меамори по-аураннски у нерегиля за спиной.

   - Что? - переспросил Тахир.

   - Но-Нейи перевел на свой язык твои слова, о Тахир, - серьезно отозвался нерегиль. - Прямо перед твоим приходом Меамори говорил то же самое - но по-аураннски. "Не будь хвостом, будь головой" - хорошее выражение. И меткое.

   - Не моё, - честно признался Тахир. - Дед написал. В трактате по военному искусству.

   - Твой дед был мудрым человеком и умелым полководцем, - кивнул нерегиль. - Он знал, что говорил. Что ты предлагаешь?

   - Нам нужно уничтожить тяжелую кавалерию, - четко проговорил парс. - Уже второй день она высовывается, как железная клешня, и берет нас за горло.

   - Согласен, - снова кивнул Тарик. - И как же ты хочешь осуществить свое намерение, о Тахир?

   В ответ парс хмыкнул:

   - Как бы ни хотел - ты меня все равно не послушаешь. Потому что ты мне не веришь. Не доверяешь. И считаешь врагом.

   Тарик слабо улыбнулся и взъерошил волосы.

   - Так что ничего я тебе предлагать не буду, - хлопнул по коленям Тахир. - Но скажу вот что: сегодня многие погибли. Нас очень мало - по сравнению с ними. Нужно атаковать. По всему строю. Если в такую атаку пойдут карматы - перекинут наши порядки.

   - Согласен, - коротко кивнул Тарег.

   - Так вот, с тяжелыми лошадями управляйся, как решишь, - внятно - для всех - выговорил парс. - А пехоту я вперед двину - чтобы у врагов прибавилось работы. И убавилось времени глядеть назад - что там поделывает их конница.

   - Хорошие слова, о Тахир, - тихо откликнулся нерегиль.

   Парс еще раз кивнул, снова хлопнул себя по коленям - ну все, мол, что тут еще скажешь, - подхватил кувшин и встал:

   - Оставайся с миром...

   - Ты тоже, - уже глубоко из собственных мыслей отозвался нерегиль.

   Некоторое время все сидели очень тихо. Тарег, не мигая, глядел в пламя костра. Потом встряхнул головой и обернулся к Меамори:

   - Так. Ну и что за приятную неожиданность ты припас для меня?

   Аураннец расплылся в совершенно кошачьей улыбке:

   - Ты не поверишь, князь! У нас - перебежчик!

   - Да ты что? - усмехнулся Тарег. - Давай сюда этого храбреца, Меамори.

   - Не храбреца, - приглашающе помахивая рукой своим воинам, продолжил радоваться аураннец. - Истового богомольца и глубоко верующего человека.

   - Я люблю таких, - покивал Тарег.

   - Уверовал прямо на поле боя - вот как бывает, - пояснил Меамори. - Прям закричал: я уверовал! Ведите, ведите меня к вашему предводителю, я раскаялся в своих заблуждениях и обратился к истине, а в доказательство сослужу вам службу прям в дружбу!

   И кивнул на человека, которого вытащили к костру Иэмасу и Аривара.

   Бедуин - не из руала, пальцы судорожно мяли край бурой абы, под которой ничего, кроме грязной рубашки, не обнаруживалось - явно трусил. Видно, не ожидал оказаться в круге сплошь сумеречных лиц. Но все же взял себя в руки и, широким жестом откинув край плаща, поклонился:

   - Да хранит тебя Всевышний, о Тарик! Мое имя - Абу Джуайль, я из племени бану кайс.

   - Далеко же ты забрался от родных земель, о Абу Джуайль, - усмехнулся нерегиль.

   Бедуин застрелял глазками и, видно, почуял недоброе. Ибо вдруг грохнулся на колени и воскликнул - простирая к Тарегу руки:

   - О самийа! В твоей власти казнить меня или миловать! Но прежде чем ты прикажешь мне есть хлеб мертвых, знай - я могу провести вас к мосту над Вади Руккад! Я могу провести вас в Айн Дакар, за которым начинается мост!

   - Мы знаем дорогу в Айн Дакар, о человек, - пожал плечами Тарег. - Зачем нам для этого ты?

   - Но я также знаю, что сказать часовым и разъездам, чтобы они ничего не заподозрили, - осклабился бедуин, показывая гнилые зубы. - Я скажу, что вы - покрепления от бану кайс. Они, кстати, должны подойти со дня на день...

   Тарег обернулся и посмотрел на Меамори:

   Этот говнюк не врет.

   Не врет, утвердительно прикрыл и открыл глаза аураннец.

   Нерегиль смерил заискивающе согнувшегося бедуина взглядом. И улыбнулся.

   - Двести дирхам! - расцвел тот. - Всего за двести дирхам я отдам в ваши руки сокрушительную победу!

   - По рукам, - еще шире улыбнулся Тарег.

   Человек полез было на ковер с благодарственными речами, но его быстро оттащили от брезгливо подобравшегося командующего.

   - Идите-идите, - ласково помахал Меамори утаскивавшим бедуина воинам. - Я сейчас подойду.

   И сел перед Тарегом:

   - Что скажешь, князь?

   - Возьми пять сотен. Переоденетесь бедуинами. Сними в Айн Дакаре часовых и держи вилаят и мост до нашего подхода.

   - Что прикажешь делать с лагерем в Йакузе?

   - Посмотри на него поближе. Если наши подозрения верны, то... - тут Тарег красноречиво усмехнулся, - ... действуй по обстановке.

   - Я понял, - разулыбавшись, покивал Меамори. - С ним?..

   - Отдай ему его награду, - пожал плечами нерегиль.

   - С лагерем?..

   - Убей там всех, кого встретишь. Но, - неожиданно выставил палец Тарег, - смотри мне, Меамори - без этих ваших... кулинарных изысков!

   Аураннец попытался обиженно надуться, а нерегиль прикрикнул:

   - Я сказал, слушай меня! С тобой люди пойдут! Так что смотри мне - никаких сердец, печенок и пупков! Не вздумайте там закусить на глазах у моих воинов! Никаких супов из потрошков, - ты понял меня, любитель требухи?

   Аураннцы захихикали.

   - Чего вы смеетесь? Что я такого сделал? - дулся Меамори.

   - А кто вчера с соевым соусом сердце жрал на пару с дамой?!

   Кругом уже хохотали:

   - Но-Нейи, скажи, довольна осталась дама? Соевым соусом, хи-хи-хи...

   - Между прочим, дама после сегодняшнего боя раненая лежит! - обиженно сказал Меамори и поднялся на ноги. - Я беспокоюсь за нее - весь лоб рассечен...

   - Прости, - склонил голову Тарег.

   И обернулся к стоявшей на траве плетеной корзине. На ее укрытом подушкой дне лежал джинн и пытался лениво прихлопнуть лапой кончик собственного хвоста.

   - Съездишь прогуляться, Имру? Разомнешься, проветришься...

   Котяра прижмурил глазищи и строго ответил:

   - Я в черной меланхолии, Полдореа. Когда во мне преобладает черная желчь, стихи не пишутся. Тоска моя безгранична. Не тревожь меня, нерегиль.

   - Зажрался ты, вот что, - недовольно пробурчал еще один голос с другой стороны ковра.

   И тигр Митамы - а это был, конечно же, он - с трудом перевернулся на спину и блаженно раскинул коротенькие лапки:

   - От лежания на боку смеси в твоем теле не выправятся, Имруулькайс. Закиснешь - пеняй на себя.