Леонид Кудрявцев - Клятва крысиного короля

— У нас нет другого выхода, — признался крысиный король.

— Тогда мы принимаемся за дело! — воскликнул Форо.

— Что ты задумал? — спросила Мара.

— Все очень просто. Мы превратим их в ужасных зверей похокатолапсисов.

—  Ну конечно!  — засмеялась девушка.  — Как же я раньше не догадалась? Это именно то, что нужно.

— В кого, в кого? — спросил крысиный король.

— Сейчас вы сами все увидите, — радостно заявил Форо. — Мы сделаем все, как нужно.  Главное,  не  удивляйтесь ничему и  не  задавайте вопросов.  Потом, прежде чем отправиться к  воротам,  мы  научим вас всему,  что вы должны будете делать.

        Крысиный король и Марша переглянулись.

— Хорошо, — сказала крыска. — Мы подчиняемся.

— Вот и отлично. — Мара махнула рукой своим товарищам. — Начинаем.

        И началось.

        С  шутками  и  прибаутками артисты  вытащили  из  фургона  здоровенный, окованный железом сундук.  Первым делом они вынули из него какой-то флакончик и толстую кисточку. Довольно улыбаясь, Мара подступила к крысиному королю и стала мазать его этой кисточкой, то и дело макая ее во флакончик.

— Эй, что вы делаете? — всполошился предводитель крыс.

— Не шевелись, — приказала девушка. — Так нужно.

—  Она права —  проговорила Марша.  —  Тебе придется все это вытерпеть. Если,  конечно,  ты не передумал и  не отказался от идеи пробраться в  двадцать седьмой мир.

        Поле этого она хихикнула.

—  Ничего,—  промолвил крысиный король. —  Что-то мне подсказывает,  что дойдет и до тебя очередь.

        Он не ошибся.

        Через пять  минут,  когда его  шерсть приобрела сочный голубой оттенок, Марша занялась крыской. Теперь настала очередь хихикать крысиному королю.   

        Между тем Форо и Горо тоже не сидели без дела.  Когда с окраской шерсти крысиного короля было покончено,  Горо подскочил к  нему и ловко налепил ему на лоб какую-то кожаную тряпочку. Быстро прикрыв ее края шерстью крысиного короля, он тщательно смазал их специальным клеем.

— Что это? — спросил предводитель крыс.

— Тише,  не шуми,  — промолвил Форо.  — Клей должен засохнуть. А вообще это третий глаз.

— Что?!

        В том,  что у него и в самом деле появился третий глаз, крысиный король убедился, когда такая же операция была произведена с Маршей.

— Он хоть красивый? — озабоченно спросила у него крыска.

— Очень,  — сказал крысиный король. — И удивительно подходит по цвету к двум другим.

        На этом трансформация не закончилась.  В продолжение получаса крысиному королю и  Марше зачем-то  прилепили на бока по паре внушительного вида клешней. После этого Мара занялась клыками.  Когда она закончила,  их  стало значительно больше.  Ложные клыки были крупнее и сильно загнуты. Впрочем, преображение крыс на  этом еще не  закончилось.  Через некоторое время они обзавелись парой грив, жутко смахивающих на гривы львов.

— Что-то нужно сделать с их хвостами,— сказала девушка своим товарищам. — По хвостам их могут запросто узнать.

— Это точно,  — озабоченно промолвил Горо.  - Хвосты — их слабое место. Хотя...

        Он  порылся в  чудесном сундуке,  и  не успели крысиный король и  Марша удивиться,  как  кончики  их  хвостов  увенчались костяными  шипастыми шариками наподобие тех, которые были у броненосцев.

— Пожалуй,  это все,  — критически оглядывая двух получившихся чудовищ, сказал Форо.  —  Конечно,  можно придумать и  еще что-нибудь,  но думаю,  этого достаточно.  Чем больше мы на них налепим и  навешаем,  тем больше вероятность, что одна из этих деталей в самый неподходящий момент отвалится. И вообще сейчас они просто вылитые звери похокатолапсисы.  Превращать их  в  кого-то другого не имеет смысла.

— Ты прав, — согласилась Мара.

— Кстати, я забыл самое главное, — воскликнул Форо.

        Забравшись в  фургон,  он появился из него,  сжимая в лапах две толстые веревки.  Быстро обвязав их  вокруг шеи крысиного короля и  Марши,  он привязал свободные концы к специальному крюку, вбитому в заднюю стенку повозки артистов.

— Это еще зачем? — взвыл крысиный король. 

— Ну кто же поверит, что вы очень дикие звери, если вы будете на свободе, — усмехнулся Форо, карабкаясь на козлы.

        Горо уже сидел на них, задумчиво теребя кнут.

        — Все будет очень хорошо.  Вот увидите,  - заверила девушка двух крыс и полезла в повозку.

        Когда фургон выкатился на дорогу,  ведущую к  воротам двадцать седьмого мира, крысиный король сказал бегущей рядом с ним Марше.

— Знаешь, когда-то, давно у меня был один очень хороший друг — человек. Он был из другого мира,  а в наш попал потому,  что его там убили.  Так вот, он как-то рассказывал мне,  что у них, в их мире, есть птицы — вороны. Судя по его словам,  совершенно жуткие создания,  опустошавшие посевы пшеницы и овса. Чтобы спасти свои  поля  и  напугать этих  птиц,  люди придумали делать искусственных чудовищ. Они были настолько отвратительные и ужасные, что, увидев их всего раз, эти вороны летели прочь без оглядки. Назывались эти чудовища чучелами.

— Ну и что? — спросила крыска. — При чем тут какие-то вороны?

— Да ни при чем. Просто я пытаюсь прикинуть, сколько бы ворон мы в этом виде не пустили на поле пшеницы. И мне кажется, что очень много.

        Фургон ехал медленно.  Видимо,  артисты и  в самом деле боялись,  что у крысиного короля или Maрши отпадет какая-нибудь деталь их маскировки. Это стало бы самой настоящей катастрофой.

        И  все  же  уже  через  десять  минут  послышались  повелительные крики генедов:

— Стой, прах тебя побери! Стой, кому говорят!

        Фургон остановился.  Марша и  крысиный король постарались придать своим мордочкам самый бессмысленный и свирепый вид, какой только возможен.

        Потом начался обычный в  таких случаях торг.  Генеды в общем-то были не против пропустить артистов в  двадцать седьмой мир,  но  для  того чтобы это их желание стало реальностью, его надлежало чем-то укрепить. Чем-нибудь блестящим, круглым  и  желательно желтого  цвета.  Форо  же,  ведущий переговоры от  имени артистов,  указывал на то,  что они,  как водится, создания чрезвычайно бедные, поскольку их  доходы  целиком зависят от  расположения низкой толпы,  которая в обычные,  не  праздничные  дни  не  имеет  большой  склонности  облегчать  свои кошельки,  пусть даже и в уплату за просто изумительное представление настоящих мастеров своего дела.

        На  что  генеды хором говорили,  что еще не  видели ни  одного артиста, который не  припрятал хотя бы  несколько монет на черный день.  И  если господа артисты сомневаются, что этот день наступил, то они, доблестные стражники ворот Двадцать седьмого мира,  могут очень быстро и  со знанием дела нм это доказать. Кстати, уж в чем, но в этом они большие мастера.