Валерий Атамашкин - Противостояние

 - Дык, нам тоже водички этой выпить надо, чтобы от Чумки не подохнуть? – увидев замешательство Иворуа, спросил Тыф.

    Эльф вздохнул и, помедлив с ответом, согласился.

 - Да, тоже, иначе вы заразитесь Чумой.

 - Моя всегда знал, что эльфы добрый-добрый, – расплылся в широкой улыбке гоблин.

 - Я бы хотел думать точно также как ты, но все не так просто, как ты полагаешь, Гурдун, – покачал головой Иворуа.

 - А чего непросто-непросто. Водичку моя пить-пить, Чумой не болеть. Лю-дей моя ходить бить, – заверил Гурдун.

 - Дык, я бы тоже такого выпил, – добродушно протянул орк.

    На душе Иворуа неприятно кольнула. Эти двое совершенно не думали о том, что как любая монета имеет две стороны, так и любое дело могло обернуться двумя полюсами. Гоблин и орк видели все исключительно в светлых тонах.

    «Может быть так проще?» - подумал темный.

    Если не воспринимать все близко к сердцу?

 - Не все так просто, – наконец сказал Иворуа – Рубиновая скала может дать жизнь,… но может ее и забрать, понимаете? Рубиновая скала - это не магическая мазь, ее воды, ее эликсир, это не эликсир из лавки знахаря, который действует всегда одинаково, и ты заранее знаешь эффект. Нет,… скала выбирает из всех нас тех, кто достоин жить, а кто нет. По легенде она берет свое начало глубоко из-под земли, из сердца самого Ториана, она чувствует этот мир и знает, что для него лучше. Поэтому, испив эликсир, надо быть готовым к тому, что он не подействует,… может не подействовать, – поправил себя Иворуа. Слова выходили, через чур, в мрачных красках.

 - Это как понимать-понимать? Моя что-то не догадывается.

 - Дык, если мы выпить водичку, то можем и не спастись от Чумки? Эт что ли как повезет?

 - Наверное, да, как повезет, – согласился эльф.

 - Получается-получается моя и орка можем умереть?

 - Да, – Иворуа опустил голову.

    Гоблин опустил взгляд и брел, рассматривая землю под ногами. Орк почесывал затылок, о чем-то задумавшись.

    Иворуа понимал, что сказанные слова были не самыми приятными. Услышанное нужно было пережить, осознать. Но, пожалуй, это и все, о чем стоило знать ребятам. Говорить ли им о том, зачем они здесь? Пожалуй, нет. Зачем, если они не спрашивают. И в таком случае нельзя говорить об обмане. Скорее правильнее сказать об умолчании… во благо.

 - Если моя умрет, это ведь поможет-поможет остальным союзника, да, Ива?

 - Ты прав, Гурдун, – согласился Иворуа.

    Это действительно было так. Он не хотел говорить об этом в подробностях, но сейчас гоблин хотел услышать другое. Именно тот ответ, который темный ему дал.

 - Тогда чего думать-думать? Моя готов идти.

 - Дык, я готов умереть за свою родину, – Тыф закивал головой.

    На какое-то мгновение Иворуа показалось, что на глазах орка застыли слезы. Ну что же, раз ребята все понимали, пора было оставить разговоры позади и начать действовать. Иворуа отстегнул флягу от ремня и протянул ее идущему рядом орку.

 - Выпей.

    Тыф вопросительно посмотрел на эльфа.

 - Здесь капля вод источников Рубиновой скалы, – пояснил Иворуа.

    Больше говорить ничего не потребовалось. Орк снял с фляги крышку и сделал внушительный глоток, после чего протянул ее обратно эльфу, однако Иворуа покачал головой и указал на гоблина.

 - Гурдун тоже должен выпить вод источников.

    Гурдун протянул свои маленькие ручки и, взяв флягу, допил ее содержи-мое, после чего удивленно закивал головой и хихикнул.

 - Вкусная водичка-водичка.

    Иворуа ничего не ответил. Он понимал, что впереди их ждал риск и один из его друзей или сразу оба могли погибнуть. Ему было не до веселья. Однако мозг темного, несмотря ни на что, уже продумывал все возможные ходы и комбинации, на случай если зелье подействует, и ему придется проводить через вольные земли аллодов своих друзей, что представлялось очень и очень сложным…

Глава 7

    Тунда смахнул жирную каплю пота со лба. Да уж, тяжело дался чертеж, особенно тогда, когда пятую точку соприкосновения пришлось вырисовы-вать уже на полном скаку. Зато теперь магические руны вновь засветились прежним привычным светом, а корешки заняли свое надлежащее положение. Все как надо. Гном откинулся на стенку повозки. Если верить заклинанию, только начавшему работать с полной силой, график из-за непредвиденной паузы немного сбился, и его отряду нужно было набирать прежний ход. Ничего, лошади вдохнули зелье Неутомимости и, взяв галоп, теперь долго не собьются с нужного темпа, пока Тунда сам не решит остановить их. Пришлось, конечно, потратить еще один пузырек со столь драгоценным отваром, но что делать, когда дело на мешок золотых.

    Поле боя осталось далеко позади. Случайному путнику, затерявшемуся на местных просторах, наткнись он на гору трупов разбросанных прямо на дороге и по обочине, наверняка могло показаться, что это ничто иное как братская могила зеленых и людей, скрестивших клинки во имя… Действительно во имя чего? Наверное, было не столь важно, во имя чего могла произойти та битва. Тунда предпочитал судить несколько другими категориями. Чему быть того не миновать. То, что случилось – вереница прошлого, а значит ненужный хлам. Гном предпочитал жить настоящим, где можно вдоволь повеселиться, выжать из жизни максимум, устроить драку или закатить пир! Мало его заботило и будущее, если конечно речь не заходила о будущих заданиях наемника. Тогда он с остервенением считал будущую прибыль и готов был взяться за любое задание, которое могло принести доход. Возможно существовали какие-то причины, заставлявшие гнома жить именно так, забыв прошлое и не думая о будущем, но Тунда предпочитал умалчивать обо всем, что касалось его личной жизни. В том числе о своих навыках ведения боя и месте, откуда он пришел на Драконью гряду. Ведь все до одного жители пещер знали, что Тунда иноземец, хоть сам он и уверял обратное, заверяя, что родился то он как раз в окрестностях Янтарных рудников, а потом ушел познавать мир. Впрочем, через чур любопытным Тунда просто ломал челюсть или бил под дых, стараясь при этом рассчитывать силы, чтобы гном, набрав-шийся наглости забрасывать его вопросами о прошлом, не умер. Но такое случалось крайне редко. То ли потому, что резко пропали молодцы среди гномов, хотевшие помериться с Тундой силой, то ли потому что сам Тунда все больше времени проводил в походах за пределами владений Царя гномов Джумона Третьего, выполняя одно за другим задания за очень неплохие деньги. Где троглодитов норку разогнать, где кобольдов спугнуть.

    Он отвел взгляд от рун. Если заклинание почувствует отклонение с маршрута или еще какую неприятность по пути, оно само даст об этом знать. А пока все работало, как полагается. Их отряд миновал горное ущелье и въехал в редкую лесополосу. Где-то на юге лежали поселения хумансов с центром в Бешгаре, еще дальше Западный лес Местальэ эльфов. Впереди к юго-востоку разворачивались торианские земли – аллоды выслужившейся знати, а по северу шла граница пустоши, через несколько десятков миль. Тунда прекрасно понимал, что если тем остаткам людского отряда, которым удалось бежать с поля боя в ста милях к западу отсюда удастся вовремя передать своим о случившемся, то, скорее всего, придется принимать бой. Ну а в том, что им удастся это сделать, если уже не удалось, Тунда почти не сомневался. Для того чтобы передать какую либо весть на сотни миль вокруг, людям не обязательно было пользоваться услугами тех же почтовых. Достаточно было воспользоваться такой магической субстанцией как магические поля, в которых их маги передавали всю нужную информацию. Поэтому впереди их ждала горячая встреча. И, наверняка, на этот раз в бой будут пущены маги. По себе Тунда знал, что драться с магами и бойцами Императора не одно и то же. Все же бить воинов в равном бою, где ты смотришь друг другу в глаза и не боишься, что в спину тебе может ударить молния, или еще какая штука, это совсем другое, нежели бой с хумансовым чародеем, когда ты бьешься со всем пространством одновременно. А если маг опытен, тот же иллюзионист… Тунда вспомнил, как однажды ему пришлось встретиться с драконом, под личиной которого скрывался достаточно сильный маг. Эта встреча закончилась для гнома очень печально. Несмотря на то, что маг был, в конце концов, убит, Тунда по возвращению домой целый месяц отлеживался в постели и никакие заклятья и зелья не могли помочь ему встать на ноги. Маг мастерски создавал иллюзии, и Тунда, атакуя воздух, тратил в пустую силы, а сам принимал в грудь фаерболы, все, на что был способен чародей, тратя силы на поддержание множества иллюзий. Бой продолжался неделю и в итоге маг был убит.