Дом, где живет чудовище - Мара Вересень
Только жалкое слабое тело, не сумевшее удержать чудовище, захотело жить. Выбралось на берег. Сидело, пожирая глазами отодвигающийся темный горизонт, силясь заполнить дыру в груди.
— Что ты наделала, Рруфие, что я наделал. Что я… Я убийца, чудовище.
Повторял до тех пор, пока буря, забравшее его сердце, окончательно не ушла. Ослепленный болью утраты, он забыл, что нимфы не умирают насовсем. Когда тело погибает, они возвращаются обратно к своей стихии.
Сначала пытался жить, глазами и телом выбирал девушек, как она. Одну, вторую. Утонула. Неудачно упала с лошади. Но перед тем, как это случилось, был ледяной ветер и блуждающая молния. Повелительница штормов оказалась той еще ревнивицей, но избирательной.
— Ты мой, — шептал ветер в скалах, стоило сердцу с поджившей дырой замереть, увлечься сильнее, и потянуться к кому-то навстречу желающей тепла душой, а не только телом…
Поводья давно выскользнули из руки, Статчен был позади, дорогу обступали старые деревья. Лошадь плелась следом, иногда тычась мордой в плечо, словно извинялась за строптивость и предлагала подвезти.
Алард прислушивался к ветру в высоких кронах так же, как на карабкающейся по склону тропе в день близкого знакомства с мисс Дашери. Знакомство состоялось позже, а тропа была до. Предчувствие бури пело в крови, предвкушение встречи, ветер гладил по лицу, шептал. Скоро…
Толкнуло к краю, а потом резко обратно, горизонт накренился и выровнялся, пальцы рефлекторно сжали вбитую скобами цепь. Затылок лег на прогретый камень, Эдсель закрыл глаза. Ветер, щекочась, забрался под рубашку, скользнул по губам поцелуем, а потом хлестко ударил по неприкрытой маской щеке.
— Мммооой, — гудела тонкими щелями старая скала.
— Что это? Горькое? — брякала о камни поржавевшая цепь
— Не смей, не касайся, гони прочь, — кричали под обрывом чайки.
— Помнишь, как я умею? — шелестел ветер и невидимыми губами касался губ, обнимал, дрожал, ласкаясь, перебирая пряди, и если не открывать глаз…
— Рруфие…
— Скоро…
Может, не стоило тогда возвращаться в дом, идти в сад… А если бы не вернулся? Была бы сломанная кукла под обрывом. Одна. А не две, как сейчас. Полынный запах исчез бы из комнат и перестал тревожить. Не для кого было бы покупать шаль из розового кружева, и кто-то другой, безразличный и неинтересный, разбирал бы конверты внизу.
Он больше не станет смотреть. Пусть останется как есть. Как раньше. Никаких сломанных кукол. А запах… Куда его денешь? Даже пучок можно не выбрасывать, со временем он перестанет пахнуть и раздражать, дразнить. Алард привыкнет.
Но если бы все зависело только от него…
После нескольких вполне спокойных дней, когда Эдсель сделал все так, как собирался, и даже почти не замечал запаха, и раздражал его теперь только шумный Орвиг, мисс Дашери вздумалось взять выходной и отправиться на прогулку. Алард испытал такое же чувство, как тогда, когда, кажется, целую вечность назад, старая ограда, просев под весом Элиры, опрокинулась вниз, под обрыв. Алард удерживал себя, как мог, посмотрел на нее, идущую к воротам, всего раз. С час промаялся, мечась по кабинету и натыкаясь взглядом на демонов пучок полыни, а потом рванул следом.
Ветер. Скоро…
Легкомысленная девица, в очередной раз наплевавшая на правила, бодро шла по краю дороги, чуть придерживая подол, и кажется, даже ускорилась, услышав звук копыт. Эдсель нагнал упрямицу у поворота и едва не силком усадил впереди себя. Нагнал бы раньше, но Орвиг, который умудрился заполнить собой большую часть дома, пристал с разговорами о необходимости продолжить процедуры, как он это называл. Он магии целителя у Эдселя нутро выворачивало. Не помогали даже его же, Орвига, настойки. Почти не помогали. Но участок пораженной кожи на лице стал больше и вновь проступало на лопатках, Алард чувствовал себя иначе, злее, агрессивнее и, в тоже время, беспечнее, и не только перед с а мой грозой, потому согласиться придется, иначе ни одна маска не спасет.
Элира возилась, запах полыни от волос казался сладким, и до дрожи хотелось, чтоб она прижалась теснее, опустила голову ему на плечо, подставив шею для поцелуя.
— Не ерзайте, если не хотите свалиться, — проговорил Алард, стараясь дышать ровнее, — перекиньте ногу и перестанете сползать.
Она вдруг послушалась и даже спорить не стала. Дурацкая шляпка, сплющившаяся между его грудью и лопатками девушки, мешалась, раздражала. Элира старалась держать дистанцию, но сидя в одном седле, сделать это нереально. Заговорил, пытаясь сгладить неловкость:
— А вы не такая легкая, как казалось.
— А вы не такой воспитанный, как казалось, — тут же отозвалась она.
Сделалось вдруг легко от ее близости. А что желания всякие, так он не монах и не евнух, а она привлекательна и интересна. Прочь правила? Устроить и себе… выходной?
— Элира, — произнес Эдсель и понял, что улыбался. Оказывается, называть кого-то по имени может быть довольно приятно.
— Зачем вам столько полыни? — спросил он и чуть прижал ногами лошадиные бока, колени коснулись ее ног, и Алард едва не упустил поводья, таким острым было нахлынувшее желание. Эдсель видел вцепившиеся в луку седла пальцы девушки, чувствовал напряженную спину, слышал замирающее дыхание. Слова, которыми они перебрасывались, были как старая дырявая ограда или кривоватая стенка из кубиков. Видимость, условность, толкни — и посыплется.
— По-моему, вас стоит наказать, — Алард качнулся вперед прижимаясь к спине девушки сам, и щеки Элиры мгновенно расцвели румянцем. — Держитесь!
Резко пришпорив лошадь, Эдсель рванул поводья. Элиру откинуло назад, к нему на грудь, а казалось — ближе уже никак.
Кожа к коже. Теплое… Внутри все замерло и… Как запущенный метроном — два резких удара. Алард вскользь коснулся губами виска, но край маски вдавился в щеку, отрезвляя. Граница. Дальше нельзя. Нужно успокоится… Сумасшествие…
Да, так и есть.
Прибытие в деревню все расставило по местам. Вздох облегчения, когда мисс Дашери оказалась на земле ясно дал понять, что фантазии не более чем фантазии. Румянец? Сбившееся дыхание? Она не хотела ехать с ним верхом, ей была неприятна его близость. Вот и все.
Вишни во дворе травника хоть и не совсем вызрели, но были сочные, и вот так, прямо с куста, оказались вкуснее, чем дома из вазы. Лошадь лезла под руку, клянча подачку, хотя вполне могла добраться до лакомства сама. Неудобные мысли возились в голове, и вновь накатывало раздражение.
Выгулять девицу под присмотром, чтобы ничего не случилось, отвезти обратно в дом и пусть занимается тем, для чего ее наняли. И все-таки, зачем ей столько полыни?
Лимонад, пляж… Он честно пытался предупредить о волнах, но когда прямо перед тобой девушка стаскивает чулки, любые
