Грешник (СИ) - Злобин Михаил

Астал двинулся по окружности, ловко вертя обломанным черенком. Кончиком своего тренировочного оружия он рисовал в воздухе целые картины, которые оживали в моем воображении. Шум листвы, переплетения низко нависающих ветвей, и непролазная чаща… Сквозь такую вязь непросто будет пробиться к нему с моим коротким оружием. Затем стиль сменился и мне стало чудиться, будто каждый его замах — это язык злого огня, который пытается меня ужалить. При этом и сами движения воина чуть изменились, став какими-то резкими и прерывистыми. Атаковать же он меня решил чуть погодя, перейдя в третью стойку. Легкий, как морской бриз, и такой же незаметный. Здесь каждый выпад был продолжением другого, и проморгать начало новой атаки было очень просто…

Я не знал ничего об этих боевых стилях, ни сильных мест, ни особенностей, ни даже их названий. Но я все равно читал их, как строки давно забытого стиха. Будто бы мне показывали лишь окончание одной строчки, а я уже догадывался, какая рифма будет в следующей. И, черти бы меня подрали, мне пришлось умереть много миллионов раз там, в аду, прежде чем я научился так читать своих противников!

Астал плавным и текучим движением попытался несильно стукнуть меня по плечу, просто обозначить свою атаку, но его палка наткнулась на блок, попав между зубьев сая. Раздался глухой стук, по моей руке побежала болезненная вибрация, от которой я едва не выронил оружие. Ого! Ну и силища таится в этом амбале! Видно же, что он едва-едва замахнулся. Что же будет, заряди он по мне во всю свою мощь?

Пока в голове крутились подобные мысли, моя вторая рука, словно отдельно от разума, уже смазалась в воздухе, летя прямо в живот Асталу. Здоровяк, ошалело округлив глаза, успел отпрыгнуть в самый последний момент, лишь на какие-то жалкие миллиметры разминувшись с надетой на кончик острия деревяшкой. Он неверяще посмотрел на мою застывшую в выпаде руку, потом вниз, на свое брюхо, а затем на свою палку, которой орудовал. Весь его внешний вид сейчас являл собой воплощение крайней степени изумления, ведь он не то чтобы не ожидал от меня такой опасной контратаки, а вообще не верил, что нечто подобное можно провернуть с таким коротким оружием, какое было у меня.

Где-то за моей спиной послышался двойной восхищенный возглас Чука и Чака. Они следили за нашей тренировкой и тоже оказались ошеломлены тем, что я не покатился по траве от первого же удара здоровяка.

— Кхе… — смущенно кашлянул Астал, — а ты шустрый, Данмар. Чуть не подловил меня! Похоже, это именно я недооценил тебя… Что ж, попробую исправиться. Все-таки десять монет на кону…

Воин снова продолжил кружить, как бы вынуждая меня присоединиться к его танцу, но я не поддался и остался стоять на месте. В этой игре у меня свои правила, и соглашаться на чужие я не был намерен.

Стоит заметить, что великан, едва не напоровшись животом на сай в самом начале поединка, стал теперь гораздо осторожней и осмотрительней. Если еще минуту назад он не ждал от мальчишки ничего серьезного или сколь-нибудь для себя опасного, просто рисуясь и показывая свое мастерство, то теперь воин был настороже. Никаких опрометчивых финтов, никаких сложных пируэтов или самонадеянного пренебрежения защитой. Астал вышел на новый раунд нашей схватки, как против равного. Теперь он был монументальный и незыблемый, как прибрежная скала, о которую вот уже столетиями разбиваются злые волны. Он был готов отразить любой мой выпад, и я понимал, что наша разница в росте, весе, силе и даже длине рук опускает мои шансы достать его практически до нуля.

Отмечая про себя все эти факты, я тоже принял стойку, которая в девяноста процентов случаев помогала мне избежать смерти, даже если против меня выходил демон. Спина ссутулена, колени согнуты, руки полуопущены. Со стороны, должно быть, она выглядела невероятно нелепо, о чем мне тут же не преминул сообщить гигант.

— Данмар, тебя так люди засмеют! Ну что это за позиция?

— А ты прислушайся к себе, — иронично предложил я, — разве тебе хочется сейчас смеяться?

Вообще, объяснять сильные стороны своего стиля, который создавался тысячи лет в бесконечных схватках за существование, я не горел желанием. Не думаю, что хоть кто-то из живущих в этом мире сумеет увидеть все то, что в нем заложено. Даже многие другие грешники не могли предугадать моих намерений, пока я не начинал атаку. Так что неудивительно, что для Астала моя стойка выглядела глупо.

Не найдя что ответить мне, исполин попытался нанести пробный колющий удар. И конечно же его обломок черенка встретил на своем пути одну лишь пустоту, потому что меня на том месте уже не было. Нахмурившийся воин попытался достать меня еще раз, но на этот раз неверно оценил мои намерения. Результатом стало то, что я легко, но ощутимо ткнул его в незащищенный правый бок. Легко, потому что подсознание непрерывно контролировало мои действия и сейчас говорило мне: «Для того чтобы проткнуть человека многого не надо…». И это было на самом деле так. Плоть податлива и мягка, и если вложить слишком много силы, то можно ненароком потерять свое оружие прямо в противнике… Если б на сай не был надет деревянынй наконечник, что наш с Асталом поединок закончился бы уже сейчас. Просто потому что проткнутая насквозь печень гарантированно выводит из боя даже самого отчаянного и непримиримого грешника, а уж простого смертного…

— Ох… мать… — здоровяк обмер, словно я на самом деле ткнул его острием, и недоверчиво пощупал свой бок. — Как ты это сделал?!

— Не знаю, — пришлось мне пожать плечами, — я просто отключаюсь во время любой драки и действую по обстоятельствам.

— Ты… действуешь по обстоятельствам?! — Не знаю почему, но похоже именно это признание больше всего поразило воина.

— Ну, вроде того… как-то само собой получается.

— А ну-ка, давай проверим! — Великан моментально забыл о нашем пари и насел на меня с утроенной силой и энергией. Черенок начал порхать с такой скоростью, что иной раз смазывался в полупрозрачный шлейф из фантомных образов. Любой такой попавший по мне удар, был способен надолго вывести меня из строя, а может даже и немного покалечить. Если б я не замечал, что Астал в некоторых моментах притормаживает, оценивая эффект от своих атак, то я бы, грешным делом, мог подумать, что он вообще пытается меня прикончить.

Под аккомпанемент глухого стука, топота и изумленных возгласов двух юных зрителей, мы с гигантом кружили по траве, осыпая друг друга градом ударов. Воин каждый раз пытался менять тактику и стили, полагая, что какой-нибудь из них сумеет сбить меня с толку. Однако я все равно предугадывал каждое его намерение и предвосхищал любой выпад, словно читая по открытой книге. Для сторонних наблюдателей могло даже показаться, будто я все движения Астала знаю уже наперед, и они ни за что бы не поверили, что мы вышли на поединок впервые. Но кроме Чука и Чака тут никого не было, а эти двое не обладали достаточным мастерством, чтобы проводить такой глубокий анализ.

Не прошло и минуты, как я снова достал воина. Прямой удар в солнечное сплетение заставил его припасть на колено, и мне понадобилось приложить невероятное волевое усилие, чтобы не кинуться его добивать. Тысячелетия в Преисподней научили меня, что любой успех нужно закреплять моментально, пока тебя не вскрыл со спины кто-нибудь другой… И от этой привычки, похоже, я никогда уже не избавлюсь.

— Кха… чертов дьяволёнок! — Зло прохрипел посрамленный воитель. — Как это у тебя получается?! Ты же двигаешься совершенно бестолково, так почему же?! Почему ты всякий раз ускользаешь от меня и умудряешься ударить в ответ?! КА-А-АК?!!

— Я же говорил, само собой так получается…

— А-а-а-а! — Астал взревел раненным зверем, вскакивая с земли, и ринулся в лобовую атаку.

Вот теперь он заставил меня попотеть. Я крутился ужом и скакал обезьяной, лишь бы избегать его могучих ударов. Свистящая палка несколько раз проносилась в опасной близости от моего лица, и воздушная волна, порожденная замахом, ласково поглаживала мою кожу, словно угрожая: «Тебе снова повезло, но будет ли так и дальше?» И чтобы эта угроза не воплотилась в жизнь, мне пришлось показать весь потенциал своего незамысловатого оружия…