Андрей Аливердиев - У Лукоморья

Мы стояли, глаза в глаза.

— Ты ведь не думаешь, что я на тебя держу зло? — спросил он.

— У меня были такие мысли. Мы часто не ладили в прошлом. И ты это знаешь.

— Конечно. Но сегодня переломный этап. Ты ведь понимаешь, что я достаточно настрадался, чтобы еще раз вносить раскол в общие ряды? И ты, и Один, и Хеймдалл доставили мне много непреятностей, но ведь и я был хорош. Хотя, честно говоря, вы использовали меня чаще, чем я вас. И думаю, что вместе с Гуллвейг мы можем вполне записаться в партию обиженных.

— А для меня там места не сыщется? — вставил я свое слово.

— Не думаю. Ты вместе с Тором всегда был любимым сыном Одина и баловнем судьбы.

— Так уж и всегда?

— Пока сам не наделал глупостей.

— Но, скажем, не больше чем ты.

Разговор пошел по обычному пустопорожнему руслу. Так что не думаю, что его следует продолжать цитировать. В последний раз Локки-Соловей, в конце концов, разорвал контракты и перешел на нашу сторону. И хотя в бытность его собственно Соловьем, наши с ним отношения были не лучшими, в серьезном деле на него сейчас можно было положиться. По крайней мере, я так тогда думал. Немного настораживали упоминания о подарке чего-то, о чем я пока не знаю, но я не придал тогда этому значения.

Фрею я встретил «У Р-я». Не помню, с чего мы тогда направились в мой замок. Видимо опять мы намеривались просматривать наши инкарнации, но это не важно. Важно то, что в замке она очень неудачно оступилась. И когда я оказывал ей первую помощь в зал вошла Гуллвейг. Снова Гуллвейг появилась в самый неподходящий момент. И снова рядом с ней был Вольдемар.

Мы смотрели с ним глаза в глаза. И он начал меняться. Нет, он не стал превращаться в застенчивого волка, каким его знали по Лукоморью. Он превратился в высокого воина с длинными белыми волосами. На боку его висел черный меч.

— Фенфир!! — я не верил своим глазам.

— Finita la comedia.

Без своего меча нарываться на Черный меч Фенфира, в который вложили душу Боги Седой Старины, было бы полным самоубийством, да и Фенфир не очень-то хотел меня убивать. В общем, мы разошлись мирно. И Гуллвейг ушла с Фенфиром… Каков подлец! Ну да ладно, как говориться, сам виноват. Обидно только, что в данном случае я был совершенно невиновен.

Я признался Фрее о моей афере с Одом и потерял и ее. В общем я терпел полное фиаско. И, строго говоря, в Астрале мне делать уже было нечего…

Когда же я вновь оказался дома, забытый включенным приемник, настроенный на одну из ночных радиостанций, в такт моему состоянию пел:

Yesterday all my troubles seemed so far away,Now it looks as though they're here to stay.Oh, I believe in yesterday….

Так вот и верь теперь в случайность!

Но зато мне удалось взять реванш на Земле. В следующую субботу же раздался долгожданный звонок в дверь. На пороге стояла та же девушка, что когда-то принесла мне весточку от Фреи. На этот раз в руках у нее была посылка. Я чуть не подпрыгнул от радости.

— Из Штатов? Ой, excuse me, — неожиданно я перешел на английский, но тут же опомнился, — Здравствуйте.

— Здравствуйте. Вы правы, из Штатов. Распишитесь.

Она протянула мне ручку.

— С удовольствием. Я уже говорил вам, что вы очаровательны?

— Спасибо. Но я замужем.

— Это не меняет дела, — ответил я и грустно вздохнул, но тут же хитро улыбнувшись, добавил — Тогда может быть другой раз?

— Счастливо оставаться, — ответила она, спускаясь по лестнице.

Я же поспешил распаковывать посылку, которая пришла, как вы уже догадались от американских друзей Соловья. В ней лежал переведенный на шведский язык трактат Дарвина, глядя на который я долго думал, во-первых, где он его откапал, а во-вторых, какого чёрта он имел в виду. Но главное, конечно, заключалось не в самой книге, а в его содержимом. С содержимым же, к счастью, все обстояло в полном порядке. Там лежал пресс и пара кредиток. В общем, все как договорились.

— Yahoo! — воскликнул я, и принялся обдумывать свою предстоящую одиссею.

Недавно, я как раз получил приглашение принять участие в одном научном мероприятии. В другое время оно в виду отсутствия наличности пропало бы всуе, теперь же было как нельзя кстати.

Дальше все шло, как по маслу. В Москве по старым связям мне удалось достать польский паспорт, а с финансами, полученными от Соловья, я смог без проблем поехать на конференцию в Германии, где затеряться гражданину Польши не составило труда. Точнее, составить-то оно составило, но в итоге все вышло нормально.

И так под чужими документами я въехал в страну своей мечты.

Зачем я городил весь этот огород, а не просто купил тур-путевку? Потом я сам не раз задавал себе этот вопрос. И никогда не находил ответа. Видно, привычка делать все через…, ну в общем вы меня поняли, является неотъемлемой чертой нашего характера. Спросить же дельного совета в нужное время было не у кого. Никто ведь не знал, куда и зачем я на самом деле собираюсь. По крайней мере, так я тогда думал.

Глава 9. Косово

Как же много воды утекло с тех пор, как я последний раз посещал Астрал! И как все изменилось за какой-то год! Яна. Линда. Знакомства. Ссоры. Разрыв. Кажется, из жизни в жизнь нам суждено было совершать одни и те же ошибки. Нам. Сколько же нас сейчас осталось? Я, Яна, Линда, Хеймдалл, Кот (организатор хренов), Локки-Соловей, Коля, Зверь, Аленка… Нет, всех наверняка не перечислишь. Но сейчас со мной только Иванка-Милица… Последний друг. Пока. Но говорят, что это перед рассветом бывает темнее всего. Да, надо быть пессимистом. Ведь именно пессимисты говорят, что все, хуже не будет. А чертовы оптимисты издевательски поправляют: «Будет, будет». Иванка заметила мою сдерживаемую улыбку. Я озвучил анекдот, как нельзя лучше подходивший к нашему положению, и мы долго смеялись. Даже устроили привал. Боже, как болят ноги. Но надо идти.

И вот, наконец, мы дошли до заветного входа. Сколько интересно, столетий не ступала туда нога человека? Мы надели наши «циклопы» (знаете, такие фонарики, крепимые на голове) и вошли в пещеру. Конечно, я ожидал увидеть нечто особенное, но все же не смог остаться спокойным при виде открывшегося зрелища. Меч был в старых, довольно грубых ножнах. Несмотря на многовековую пыль его рукоятка так заиграла в свете наших фонарей, что казалось, так и просилась в мои руки. «Не хватало только проблем с таможней,» — промелькнуло у меня голове, но эта мысль сразу затерялась в коридорах сознания, так как нечто более важное стучалось туда, как подвыпивший посетитель в закрывшееся кафе. Я еще не знал, чем обернется это нечто, но уже ясно осознавал себя стоящим у той грани, ступив за которую, я уже никогда не буду прежним, если буду вообще. Хотя последнее в тот момент меня мало пугало, скорее вызывая чувство упоения, воспетого А.С. Пушкиным в его «Пире во время чумы».