Джо Аберкромби - Красная Страна

Вещи одного человека, но очевидно такого, воровать у которого ужин было бы плохой идеей.

Взгляд Темпла метался от мяса к топору и обратно, и его рот почти болезненно наполнился слюной. Возможно, смерть от топора выглядела угрожающе в любое время, но в тот момент определенно смерть от голода казалась страшнее. Он осторожно разогнулся, готовясь к…

— Славная ночка для этого. — Хриплый шепот северных слов раздался прямо за ухом Темпла.

Он замер, волоски на его шее встали дыбом.

— Но ветреная, — удалось ему прокаркать.

— Видал я и хуже. — Холодное и ужасное острие ткнулось Темплу в поясницу. — Давай посмотрим твое оружие, медленно, как улитка зимой.

— Я… безоружен.

Пауза.

— Ты — чего?

— У меня был нож, но… — Он отдал его костлявому фермеру, который убил им его лучшего друга. — Я его потерял.

— В большой пустоте и без клинка? — Словно это было так же странно, как быть без носа. Темпл по-девчачьи пискнул, когда большая кисть скользнула под его руку и начала похлопывать. — Или у тебя ничего нет, или ты прячешь его в своей жопе. — Неприятное мнение. — Там я смотреть не буду. — Это успокаивало. — Ты псих?

— Я юрист.

— А тем и другим быть нельзя?

Само собой. — Я… полагаю.

Еще пауза. — Юрист Коски?

— Был.

— Ух. — Острие убралось, его отсутствие оставило покалывающую точку на спине Темпла. Несомненно, даже отсутствие неприятных вещей может быть болезненным, если проживешь с ними достаточно долго.

Человек отошел от Темпла. Огромная, черная, косматая фигура, сталь блестит в одной руке. Он вытащил длинный меч из-за пояса и бросил на одеяло, затем сел, скрестив ноги; огонь мерцал красным и желтым в зеркале его металлического глаза.

— Жизнь кидает странными путями, не так ли? — сказал он.

— Коул Шиверс, — пробормотал Темпл, не зная, чувствовать себя лучше или хуже.

Шиверс потянулся и покрутил пальцами вертел, жир закапал в огонь. — Голоден?

Темпл облизал губы. — Это вопрос или… приглашение?

— У меня тут больше, чем я могу съесть. Тебе лучше привести лошадь, пока она не стряхнула поводья. Но смотри, куда ступаешь. Северянин тряхнул головой в сторону деревьев. — Там обрыв, может шагов двадцать в глубину, и сильное течение на дне.

Темпл привел лошадь и стреножил ее, снял седло и ослабил попону, и позволил ей нюхать любую траву, до которой сможет дотянуться. Печальный факт, чем голодней человек, тем меньше он стремится заботиться о голоде других. Шиверс срезал мясо до костей и ел из жестяной тарелки кончиком ножа. Еще мясо блестело на какой-то коре с другой стороны костра. Темпл упал на колени перед ним, будто это был самый священный алтарь.

— Огромное спасибо. — Он закрыл глаза, начав есть, вкушая сок из каждого кусочка. — Начал думать, что умру здесь.

— Кто сказал, что не помрешь?

Мясо попало Темплу в горло, и он неуклюже закашлялся. — Ты один? — Выдавил он; что угодно, лишь бы не эта сокрушающая тишина.

— Я понял, что из меня плохая компания.

— Не беспокоишься насчет Духов?

Северянин покачал головой.

— Слышал, они убили много людей в Далекой Стране.

— Если убьют меня, забеспокоюсь. — Шиверс отбросил тарелку и оперся на локоть, его поврежденное лицо сдвинулось дальше в темноту. — Можно тратить все время, жопясь о том, что может произойти, но куда это приведет?

На самом деле, куда?

— Все еще охотишься на своего девятипалого?

— Он убил моего брата.

Темпл остановил очередной кусок мяса на полпути ко рту.

— Мне жаль.

— Значит, тебе больше жаль, чем мне. Мой брат был говном. Но семья есть семья.

— Не знаю. — Родственники Темпла редко оставались в его жизни надолго. Мертвая мать, мертвая жена, мертвая дочь. — Самое близкое, что у меня есть к семье, это… — Он обнаружил, что хотел сказать Сафин, и сейчас он был также мертв. — Никомо Коска.

Шиверс фыркнул. Почти хихикнул.

— По моему опыту, он не самый надежный человек.

— А что за опыт?

— Нас обоих наняли, чтобы убить несколько человек. В Стирии, лет десять назад или около того. Дружелюбного тоже. Еще нескольких. Отравителя. Палача.

— Звучит как довольно веселая компания.

— Я не такой весельчак, каким выгляжу. Все пошло… — Шиверс очень нежно потер шрам под его металлическим глазом. — Немного неприятно.

— Все имеет свойство идти неприятно, когда вовлечен Коска.

— Оно может быть неприятным и без него.

— Но с ним чаще, — пробормотал Темпл, глядя в огонь. — Он никогда особо не волнуется, но раньше его хоть что-то волновало. Он становится хуже.

— Как и все люди.

— Не все.

— А. — Шиверс показал зубы. — Ты один из тех оптимистов, о которых я слышал.

— Нет, нет, не я, — сказал Темпл. — Я всегда выбираю легкий путь.

— Очень мудро. Я пришел к заключению, что надежда на что-то приводит к обратному. — Северянин медленно повернул кольцо на мизинце, камень сверкал цветом крови. — Я мечтал быть лучшим человеком, давным-давно.

— Что случилось?

Шиверс растянулся перед огнем, положил сапоги на седло, и начал заворачиваться в одеяло.

— Я проснулся.

Темпл проснулся от первого серо-голубого прикосновения рассвета, и обнаружил, что улыбается. Земля была холодной и твердой, одеяло было слишком маленьким и сильно воняло лошадью, вечерней еды было мало, но все-таки он давно уже так крепко не спал. Птицы щебетали, ветер шелестел, и через деревья было слышно слабое течение воды.

Побег из Компании внезапно показался отличным планом, отважно исполненным. Он изогнулся под одеялом. Если Бог был, вышло так, что Он был прощающим парнем, как Кадия всегда…

Меч и щит Шиверса пропали, и другой человек сидел на корточках на его одеяле.

Он был раздет до пояса, его бледное тело было сплетенной грудой мышц. Снизу он носил грязное женское платье, разрезанное посередине, и сшитое веревкой, чтобы получились свободные штаны. Одна сторона головы у него была побрита, коричневые волосы на другой были скатаны в плотные шипы при помощи какого-то жира. В одной руке он держал топорик, в другой яркий нож.

Значит, Дух.

Не мигая он смотрел через потухший костер на Темпла пронзительными голубыми глазами; Темпл смотрел в ответ, определенно менее пронзительно, и обнаружил, что он обоими кулаками медленно натянул до подбородка свое воняющее лошадью одеяло.

Еще двое мужчин тихо выскользнули из-за деревьев. Один носил что-то типа шлема, хотя предположительно не для защиты от любого земного оружия — открытый ящик из прутьев с перьями на углах, который был прикреплен к его воротнику из старого ремня. Щеки другого были располосованы самонанесенными шрамами. В других обстоятельствах — на сцене, возможно, на стирийском карнавале — они вызвали бы сильный смех. Здесь, в нехоженых глубинах Далекой Страны, и с аудиторией из одного Темпла, веселье было примечательно своим отсутствием.