Юлия Григорьева - Волчья ночь (СИ)

— Дурак ты, Олег, — отвечает Кристина. — Хоть и вожак, а рассуждаешь, как щенок. Свернуть голову недолго, мы его теперь прижать можем так, что с него шерсть клочьями полезет. Он же одержим этой девочкой.

— Кристина, — зову я ее, все еще пытаясь осознать поизошедшее, — что происходит?

— Ты ведь хотела сбежать, ангелочек? — она идет рядом с высоким широкоплечим мужчиной, который несет меня на руках. — Вот и сбежала.

Я оглядываюсь и вижу двух дымчатых волков, таких же, как Кристина. Один бежит впереди нас, второй позади. Волк, который сзади, с явным интересом смотрит на меня и время от времени ведет носом. Мне холодно, потому что меня несут в том же платье, в котором я была на празднике. О т мужчины идет тепло, но оно не согревает, и вскоре я начинаю стучать зубами.

— Замерзла? — заботливо спрашивает Кристина. — Потерпи, скоро граница, а там и согреемся.

— Что со мной будет? — спрашиваю я.

— Хуже, чем с Эдиком точно не будет, — смеется волчица.

Больше я ничего не спрашиваю. Свободу мне не обещают, значит, отпускать не собираются. А об участи пленников у Серых Теней мне ничего неизвестно. Но мы с Кристиной друзья, потому я надеюсь, что жить мне станет проще.

Недалеко от границы нам навстречу выбегают волки из стаи Эдуарда, стражи границы. Их четверо. Волки вздыбл ивают шерсть и скалятся. Мужчина, которого Кристина назвала Олегом, практически скидывает меня с рук в снег и оборачивается в здоровенного серого волка. Тени идут в атаку и начинается грызня. Я вижу, как снег становится красным, слышу, как скулит один из стражей, его сильно порвали. Перевожу испуганный взгляд на Кристину и застываю. Первый раз я вижу ее настоящую. Это действительно волчица, она зверь, настоящий зверь. Лицо женщины искажено кровожадным азартом, она непроизвольно скалится и рычит, глядя горящими глазами на то, как серый вожак рвет горло второму стражу. Один из волков стаи Черного срывается и убегает.

— Он нас сдаст, — шипит сквозь зубы Кристина и меняет ипостась.

Она бежит за беглецом, а я бегу от них куда глаза глядят. Я знала тех, кого сейчас убивали серые, подгоняемые возможной погоней. Им сейчас нечего терять, и они с яростью добивают стражей. Я закрываю уши, чтобы не слышать умирающих и остервенелое рычание убийц. Бегу, проваливаюсь по пояс в снег, пытаюсь ползти, лишь бы подальше от них, лишь бы подальше от них всех! Сзади слышится скрип снега под тяжелыми лапами.

— Далеко собралась? — спрашивает Олег, меняющий личину.

Меня вытаскивают из снега, закидывают на плечо и несут. Попытки вырваться ни к чему не приводят, на крики откликаются угрозами. Вскоре возвращается Кристина, с ней один из серых. Их морды в крови, и я закрываю глаза, чтобы не видеть всего этого.

— Поохотилась? — в голосе Олега слышится восхищение и нежность.

Кристина смеется, ей хорошо, мне нет. Я больше не хочу, чтобы ее мечты сбывались. Теперь я понимаю, что я попала в руки тех, кому до меня нет вообще никакого дела. Это для Эдуарда я его наваждение, а для серых просто слабый человек, девка Черного. И Кристине я больше не верю. Слишком недвусмысленный у нее взгляд, из которого исчезла мягкость.

— Боишься, Эльвира? — спрашивает она, я отворачиваюсь и ничего не отвечаю. — Не бойся, ты же мой ангелочек, — смеется волчица. — Нам было хорошо вдвоем, а будет еще лучше.

Я замыкаюсь в себе, понимая, что никогда не было у меня подруги Кристины. Была волчица, ненавидящая своего волка и использовавшая меня столько времени. Вдруг все ее слова открываются совсем с другой стороны. Сколько раз она подталкивала меня к тому, что заканчивалось моим наказанием и новым всплеском ненависти к Эдуарду. Сколько всего она узнала от меня в наших беседах. Мой волк не доверял ей, но не ждал от меня подвоха, показывая посты на границе, рассказывая, как волки охраняют ее. И много чего, что вроде бы было несущественно, но пригодилось волчице.

Меня приводят в дом отца Кристины, которого уже нет в живых. Волчица уходит, но вскоре возвращается. Глаза ее горят лихорадочным огнем. Она подходит ко мне и некоторое время смотрит, не прикасаясь.

— Ты ведь мой ангелочек, Эля? — спрашивает она, и я отхожу от нее.

— Ты меня использовала, — тихо говорю я.

— Я хочу жить, Эльвира, и хочу жить так, как я хочу. — говорит Кристина, снова приближаясь ко мне.

— Меня зачем с собой прихватила? — я снова пячусь.

— Ты мне нравишься, — она облизывает губы. — И ты путь к уничтожению Эдика.

Волчица быстрей меня, и я не успеваю увернуться от ее сильных рук, которые крепко сжимают, не позволяя вырваться. В этот момент раздается вой. Голос черного волка невозможно спутать ни с кем. Кристина отскакивает от меня. Страх перед вожаком так сразу не забывается, как не забываются его запреты.

Мой волк идет по следу. Я смотрю на волчицу, и вижу, что она лихорадочно думает.

— План был красивей, чем оказался на самом деле? — спрашиваю я.

— Помолчи, — она выскакивает из дома.

Вместо нее входит Олег. Он молча хватает меня за руку и тащит за собой. Снова раздается вой, уже где-то рядом. Черный волк врывается в поселение серых через несколько минут. Он в ярости. Шерсть вздыблена, и он кажется еще больше. За вожаком бежит стая, почти вся. Это лавина, которая охватывает кольцом Серых Теней. Олег удерживает меня.

— Если сделаешь хоть шаг, я сверну этому цыпленку шею, — говорит он.

— Тебе лучше выслушать наши условия, Эдик, — рядом с Олегом встает Кристина.

Из пасти черного волка капает пена. Он смотрит на свою бывшую волчицу, и она невольно отступает за спину вожака серых.

— Отзови своих псов, — требует Олег.

Черный глухо рычит, и стая отступает, но сам он остается и смотрит немигающим взглядом на серого вожака.

— Теперь убирайся сам, — говорит Олег, и черный волк делает шаг вперед. — Я сказал, что сверну ей шею, — я чувствую, как он нервничает, и черный делает еще один шаг вперед.

Олег перехватывает мою голову, он готов выполнить угрозу. И черный прыгает, сбивая с ног моего несостоявшегося убийцу. Я качусь по снегу, и Олег спешно меняет личину. Черный ждет, он не нападает, даже дает серому напасть первому, а потом за пару секунд переламывает ему хребет и рвет горло. Потом переводит взгляд на Кристину, которая уже в облике зверя. Она скалится и прижимает уши. Мне вдруг становится жалко ее.

— Эденька, — кричу я, — не трогай ее, пожалуйста!

Он поворачивает ко мне голову, и серая волчица кидается на него. Черный сбивает ее с ног и ставит лапу на горло, продолжая давить, пока его бывшая самка не затихает. Я вижу, как жизнь покидает волчицу, как язык вываливается из пасти, как лапы перестают скрести по снегу. Слезы застилают взор, я не смотрю на то, что происходит дальше. Просто слышу, как серые ворчат, но достаточно грозного рыка, чтобы они прижали уши и остановились. Широкие сильные ладони Эдуарда подхватывают меня, и я бросаю последний взгляд на поселение Серых Теней. На снегу лежат еще двое волков, тех, что убили стражей, больше никого не тронули. Серые смотрят нам вслед, но нападать не решаются. Мы возвращаемся в особняк, где у меня больше нет друзей, и где больше нет праздника. Новогодняя ночь подходит к своему завершению, унося несбывшиеся мечты серой волчицы…