Юлия Григорьева - Волчья ночь (СИ)

— Кто дорог? — Эдуард с насмешкой посмотрел на меня. — Ну-ка, родная, вспомни, что было итогом твоего доверия одной хитрой и расчетливой суке?

Я замерла на мгновение, пытаясь понять о чем он и вспомнила…

Глава 16

… Новый год все ближе, и я тоскую по елке, по ощущению праздника, витающе му в воздухе, по предновогодней суете. Прошлый новый год прошел в особняке незаметно, но тогда меня это не волновало, потому что я знала, что по истечении срока, указанного в договоре о найме, я вернусь, и у меня будет много веселых праздников. Эдуард замечает мое подавленное состояние и спрашивает, что меня угнетает. Я усмехаюсь про себя, потому что угнетает меня все, но все же говорю о том, как бы мне хотелось нарядить елку и отметить наступление нового года. Мой волк кивает, и на завтра дворник приносит в особняк шикарную ель. Сам Эдуард исчезает на день, а вечером привозит несколько коробок с елочными игрушками, гирляндами и мишурой.

Особняк наполняется суетой. Я полностью поглощена украшением елки и дома. Кристина, которая теперь ходит с палочкой, помогает мне, получая от процесса море удовольствия. Несколько человек из прислуги, которые чистокровные люди, попавшие в особняк тем или иным путем, присоединяются к нам. Даже Наталья оттаивает. Мы спорим до хрипа, куда надо приладить снежинку, как развесить дождь и стоит ли рисовать плакат. Мой волк наблюдает со стороны, благодушно улыбаясь, потом не выдерживает и тоже присоединяется к процессу. Он послушно выполняет мои указания, и я даже улыбаюсь ему, совершенно искренне улыбаюсь.

Потом мы с Кристиной придумываем новогоднее меню и сценарий праздника, опять спорим, перечеркиваем написанное и снова начинаем фонтанировать идеями. В результате, мы просто раздаем указание всем что-нибудь подготовить для выступления на нашем "огоньке". Выспрашиваем, кто какие игры знает и отбираем наиболее веселые. Вечером я на волне энтузиазма предлагаю Эдуарду позвать жителей городка на наш праздник. Он улыбается, но отказывает. Я немного расстраиваюсь, но вскоре предвкушение праздника затмевает его отказ, и я снова окунаюсь в суету.

В канун праздника мой волк снова уезжает, а когда возвращается, оказывается, что он привез мне красивое длинное платье и аксессуары к нему. Я радуюсь, как дитя, даже принимаю этот подарок без возражений, чем очень радую его. Потом бегу к Кристине, чтобы рассказать ей, но ее нет в комнате, ее нигде нет. Я растерянно брожу по огромному дому в поисках своей единственной подруги, но спрашивать никого не решаюсь, чтобы не выдать волчицу. Кристина появляется только утром. Я спрашиваю, где она была, и меня неприятно поражает то, что она со смехом уверяет меня, что мы с ней просто где-то разошлись, потому что ей некуда исчезать. Но глаза моей бывшей хозяйки упорно избегают моего взгляда. В конце концов, я делаю вид, что поверила. Она единственная, с кем мне нравится общаться. И она единственная, кто мне рассказывает разные тайны и секреты волчьей общины. Единственная, с кем я делюсь своими страхами и переживаниями. Она всегда внимательно меня выслушивает, успокаивает и дает советы. Волчица кажется мне здесь самой доброй и такой же несчастной, как я. Я доверяю ей всецело.

Тридцать первого декабря в большой зале составляются столы вокруг наряженной елки, готовятся наряды, спешно повторяются стишки, песенки и сценки, весь особняк живет в предвкушении ночи. Эдуард ходит с загадочным выражением в глазах и хитро поглядывает на меня. Кристина немного нервная, но сейчас все такие. Ее глаза лихорадочно блестят, а веселость становится какой-то шальной. Она кружит меня по своей комнате, и мы громко смеемся.

— Сегодня будет замечательная ночь, ангелочек, — говорит мне Кристина.

— Обязательно! — отвечаю я с радостной улыбкой. — В новогоднюю ночь сбываются мечты.

— У меня есть мечта, Эльвира, одна очень большая мечта. Она сбудется? — волчица чуть склоняет голову к плечу и смотрит на меня горящими глазами.

— Конечно, — я киваю, и она обнимает меня.

— Раз мой ангел обещает, значит, все получится, — смеется Кристина, и мне очень хочется, чтобы ее мечта сбылась, чтобы волчица, наконец, была счастлива.

— Эля, — голос Эдуарда разносится по коридору, я целую Кристину в щеку и спешу к моему волку.

Он до сих пор не особо одобряет мою дружбу с его бывшей женой, но не мешает, потому что это доставляет мне удовольствие. Эдуард обнимает меня, и мы идем переодеваться. Он на мгновение оборачивается и пристально смотрит назад. Я тоже оборачиваюсь и вижу, как закрывается дверь комнаты Кристины, потом смотрю на него.

— Мне не терпится увидеть тебя в обновке, — говорит мой волк, игнорируя немой вопрос, и целует.

— Скоро увидишь, — улыбаюсь я, чувствуя к нему сейчас даже что-то вроде симпатии.

Все проходит здорово, весело, шумно. Подарков нет, но это никого не волнует, потому что мы дарим друг другу хорошее настроение. Наталья с прачкой, повязав на головы платки и взяв метла, поют песню бабок Ёжек из мультфильма "Летучий корабль", мы просто лежим под столом от смеха. Охранник из оборотней с картонными заячьими ушами рассказывает стишок про зайку. Если учесть его габариты, то с пола мы не поднимаемся еще долго. Мы с Кристиной играем сценку, которую придумали сами, нам аплодируют. Шампанское пузырится в бокалах, звучат тосты. А потом Эдуард ненадолго уходит, а возвращается уже дед Мороз, который дарит всем небольшие подарки, а мой подарок оказывается на улице. Я выхожу на балкон, и небо взрывается всполохами фейерверка. Полыхает и снизу. Я восторженно визжу и повисаю на шее деда Мороза, счастливо смеющегося сквозь белую бороду. К нам присоединяются остальные. Восхищены все. Я бросаюсь к Кристине, хватаю за руку и тащу за собой поближе к перилам. Она немного бледна и просит проводить ее до комнаты. Я говорю Эдуарду, что скоро вернусь. Я вижу, что он немного обижен моим уходом, ведь феерия продолжается. Но волчице плохо, и я не могу не оказать ей помощь. Мы выбираемся из залы, особняк совсем пуст, сейчас все смотрят на мой подарок. Мы отходим подальше, Кристина чуть отстает. Я начинаю оборачиваться, и сильные изящные пальчики сдавливают мне горло. Все, что я сейчас чувствую, это удивление, которое сменяется тьмой…

— Осторожней неси, — слышу я голос Кристины, когда прихожу в себя.

— Зачем мы вообще его девку с собой тащим? — неизвестный мне мужской голос недоволен. — Надо было башку ей свернуть, чтобы старый волчара сдох от собственного бешенства.

— Дурак ты, Олег, — отвечает Кристина. — Хоть и вожак, а рассуждаешь, как щенок. Свернуть голову недолго, мы его теперь прижать можем так, что с него шерсть клочьями полезет. Он же одержим этой девочкой.