Через Великий лес - Катерина Камышина

Имлат подождала, пока он затянет ремешки, и бросила ему дорожную сумку.

— На.

— Это что?

— В дорогу. Я собрала. Там сушёная рыба и огниво, и точило, и бечёвки моток. Это мать брала, когда в паломничества ходила.

Лицо Имлат потемнело, и Скай понял, почему: её мать умерла от поветрия в то же лето, что и у него.

Скай запихнул в сумку плащ и повесил её через плечо. Ему было жарко от смущения.

— Спасибо… большое, Имлат. Я об этом не подумал.

Она ухмыльнулась по-старому — снисходительно.

— Знаю, что не подумал, потому и принесла.

Скай попытался найти слова, чтобы объяснить, до чего он ей благодарен, но в конце концов просто достал из кармана монету.

— Я хотел её сразу отдать. Возьми, ладно? Пожалуйста, возьми. Извини за тот… что тогда… что в тот раз я… я повёл себя как дурак.

К его несказанному облегчению, Имлат взяла у него монету и перевернула на ладони, моргая выгоревшими ресницами.

— Сваттаргардская, — сказала она очень тихо. — Видишь — голова медвежья? Моя мать ведь из дэйхем была, — а потом ещё тише, так, что он едва расслышал: — Как сможешь, дай знать, что живой.

Скай кивнул, поклонился ей. Подождал, пока она уйдёт, обвёл взглядом в последний раз до мельчайшей щели и сучка знакомые стены, развернулся на пятке и сбежал вниз. А уж по улице понёсся во весь дух — лишь бы никого из знакомых не встретить.

Но никто и не встретился, только соседский пёс, провожал его до ворот, заливисто лая. Никто его не окликнул, стражники не пытались остановить, и он побежал дальше, чувствуя, как с каждым шагом становится всё легче.

Колдун ждал под обугленной яблоней. Он стоял, прислонившись к стволу, лицом к Великому лесу, весёлый, будто ничего не случилось.

— Ну, ничего не забыл? Вижу, и нож твой убогий всё ещё при тебе…

Скай хотел огрызнуться, но почувствовал, как слова застревают в горле.

Если бы не я, Колдун не пропустил бы тот удар. Если бы не я…

— Прости меня, — прошептал он вслух. — Если бы не я… если бы я тебя послушал, тебя не ранили бы.

Колдун беспечно рассмеялся.

— Если бы ты меня слушал, ты не был бы Вейтаром. Не тревожься из-за меня. Ну, теперь-то ты все свои нерушимые обещания выполнил?

Скай оглянулся на стены Фир-энм-Хайта. Ну и пусть остаётся! Нужен мне больно город, где женщин забрасывают камнями…

Если этот клятый город сгорит…

— …туда ему и дорога, — повторил Скай прежде, чем понял, что говорит вслух.

Колдун вопросительно поднял брови.

— Ты это сказал тогда, в лесу. Я тогда не понимал, а теперь… А теперь другого не понимаю. Колдун, зачем ты мне помог? Я совсем о другом думал тогда, но ты-то знал, что они казнят тебя!

— М-м, — отозвался Колдун с мечтательной улыбочкой на лице. — Откровенно говоря, я понятия не имею, зачем. Что ты так смотришь? У каждого разумного человека есть право на нелепые поступки. Это разнообразит жизнь.

— Да, я вижу, как её разнообразило, — пробормотал Скай, думая о мёртвом Квиаре, о ноге Мельгаса, о ране Колдуна, об изгнании.

— Не будь таким унылым. Это был весёлый бой, в конце-то концов. Жаль, что такой короткий.

Колдун зашагал к Великому лесу. ничто не заставит меня полюбить все эти деревья, подумал Скай мрачно и поспешил за ним.

— Эй, а куда мы идём теперь? Далеко?

— Далеко? Кому как. Мы идём на север, в Сокрытую Гавань. А теперь помолчи и не мешай мне думать.

* * *

Теперь лес не казался Скаю таким враждебным, как раньше. Его не особенно пугали ни ночные шорохи, ни туман. И вообще, если привыкнуть, было очень даже неплохо идти по этому лесу с Колдуном и сидеть у костра, не думая, что будет следующим утром.

Только вот Колдун Ская беспокоил. С виду он был по-прежнему весел, резок и — когда ему хотелось — безумен, шёл прежним лёгким шагом, не оставляя следов на траве. Но левой рукой он не шевелил, и заметно было, что рана в плече причиняет ему боль. Однако Скай хорошо усвоил, что Колдун слишком упрям, и долгое время заговорить об этом не решался.

Спустя пару дней они наткнулись на заросли приземистых, невзрачных кустов. Скай не обратил на них внимания, а вот Колдун очень заинтересовался.

— Смотри-ка, — сказал он, останавливаясь, — а ведь раньше он гораздо севернее рос…

— Что это?

— Аг, рот'н'маррийский земляной орех, — ответил Колдун и двинулся было, собираясь наклониться, как вдруг лицо его посерело от боли. — Ну-ка, Вейтар… выкопай нам несколько.

Скай, не споря, опустился на колени перед ближайшим кустом. Орехи были с кулак величиной, морщинистые и какие-то кожистые, похожие на засохших голых животных, и выкапывать их было гнусно. Но Скай поглядывал на Колдуна, и желание поворчать пропадало.

Он выкопал орехов с десять, когда Колдун наконец задышал ровнее и перестал скрипеть зубами.

— Довольно, — сказал он своим обычным голосом. — На ужин этого хватит. Пошевеливайся, Вейтар.

Скай поспешно затолкал орехи в сумку и побежал догонять Колдуна.

Какое-то время они шли в молчании, но потом Скай не выдержал.

— Послушай, — сказал он Колдуну в спину, — что у тебя с рукой?

— Не твоя забота.

Скай уязвлённо поджал губы. Поставить бы низкородного на место, чтобы впредь был поучтивее… Но всё-таки он был обеспокоен не на шутку, поэтому сказал снова:

— Видно же, что болит.

— Сказал ведь тебе: не твоя забота.

— Очень даже моя! — рассердился Скай. — Нам надо было остановиться где-нибудь. На ферме или… в гостинице, подождать, пока твоя рана…

— Моя рана пусть тебя не беспокоит, — нетерпеливо перебил его Колдун. — Мы не можем ждать. Мы должны торопиться.

Скай уже набрал в грудь воздуху для гневной реплики, но тут гибкая ветка, чиркнув о плащ Колдуна, хлестнула Ская по лбу. Он зашипел от боли и дальше шёл молча, хмурясь и пытаясь отряхнуть с рук остатки грязи с орехов.

Но тревога его всё росла.

* * *

На седьмой день вечером они решили заночевать рядом с большим поваленным деревом. Оно давно засохло и обещало целую гору топлива для костра. Скай как раз наломал приличную охапку веток, как вдруг заметил, что Колдун стоит, согнувшись от боли.

Он простоял так довольно долго, не шевелясь, и Скай, с беспомощно повисшими руками, тоже не решался двинуться с места, пока Колдун не выдавил:

— Помоги-ка мне, Вейтар…

Скай помог ему сбросить ремень сумки и сесть. Колдун привалился спиной к упавшему дереву, и теперь Скай по-настоящему