Из сказок, еще не рассказанных на ночь... - Мира Кузнецова
— Выбирай аккуратнее амплитуду, Мизери, меня тоже накрыло! И значит, что сейчас сюда сбегутся все уличные коты из ближайшей округи. А Душечки все нет. Они же её на бантики порвут.
— Вот же повезло подружке с имечком… И о чем её подопечная думала, когда нашу очаровашку так назвала?
— Когда кардинал звал её Душечкой, ты не оскорблялась? Или Мими-Пайон звучит престижней? Ну, извини, этой простушке никак не могло бы в голову прийти назвать её так. Для этого как минимум французский нужно знать. И историю. Ты не в курсе, она знает?
— Вот сейчас и спросим. — Она оглянулась на скрипнувшую дверь и показавшуюся из двери странную пару: белого длинноногого поджарого пса и вытянутой и узкой головой, увенчанной большими стоячими ушами и трехцветную персидскую кошку с кокетливым бантиком на шее. Пара степенно шла к парапету о чем-то, видимо, беседуя. Хотя… тихо и вкрадчиво говорила кошка, а пёс, слегка нагнув голову в её сторону, внимательно слушал. Подойдя к парапету, псина остановилась, еще раз внимательно посмотрела на спутницу и кивнула. На миг почудилось, что та присела в реверансе… и запрыгнула на парапет к подружкам.
— Мими, мы тут поспорили. — начала Мизери, но Люци фыркнула в ответ, — Ладно, не поспорили. Просто интересно, твоя подопечная знает французский?
— Нет. Ей он ни к чему. В этой стране он уже давно не в ходу.
— Яс-но. — черная кошка прогнула спину и вытянула вперед лапы. Вдруг подобралась вся и спрыгнула прямо перед сидящим псом:
— Простите, монсеньор… не заметила. — Нарочито наиграно наклонила в поклоне голову и тут же расслабленно улеглась, вытянув лапы.
— Я даже не буду спрашивать, когда ты повзрослеешь, — хохотнул пес. — Ну, что, бродяжки, поговорим?
Кошки мгновенно подобрались, уловив изменения в голосе и в настроении собеседника. Люци и Душечка переглянулись и присоединились к Мизери. Та уже перестала изображать безмятежность. Теперь она сидела, обвив лапы хвостом и спрятав, вздрагивающий кончик, между ними и смотрела на, будто бы ставшего крупней, кобеля иввисинской борзой1.
— Сириус, что? Почему ты… Что случилось? — все трое заговорили одновременно и замолчали тоже.
— Случилось. Да, пожалуй, уже случилось. Вы, трое, здесь зачем? Котов заставлять хвостами трясти? Мурлыкать чуть что? Обои драть тем, к кому я вас пристроил? А, я понял — вы здесь затем, чтобы изображать тех, кого изображаете! — рявкнул Пес и кошки пригнули головы и даже прижали уши.
— Нет, монсеньор. Мы здесь…
— Вижу вспомнили. А теперь расскажите, что вы поняли? Дорогая, — он обернулся к Душечке, — Мими, что ты поняла об Агате?
— Милая девочка. Сказочница. Не фыркайте, дамы! Она не только сказки пишет. Для неё мир — сказка. При чем добрая. Дурного в упор не видит и не желает видеть. Хожу, в ногах путаюсь, а она подхватит и кружится, как дурочка. Ещё и морду мою наглую нацеловывает и приговаривает: «Марфушечка-душечка».
— Ты ещё и Марфушечка? — Мизери повалилась на спину и заколотила лапками по воздуху, хохоча.
— Цыц, вертихвостка, Арману можно было её душечкой звать и Агате тоже можно. — рявкнул Сириус и его длинный узкий хвост, щелкнул как плетью по крыше. Голова с разного цвета ушами повернулась к Мими. — Дальше. И — по делу.
— Пишет милые сказочки. Сейчас это называется «женский роман». Правда чаще её фантазии на рассказики только и хватает. Но ничего так пишет, живенько словечки нижет на сюжетик. И истории милые придумывает, такие же, как и сама. Героини: милые, добрые, замечательные, несчастные… Но в финале их всех любят. И каждой мужчинка находится. Правильный такой. Подходит под все её заморочки, как… в общем подходит, как половина целого.
— Вот, а потом эти двое оказывается существуют. Они совершенно реальны в этом мире. И они встречаются и проживают ту любовь, что для них написала Агата, слово в слово по сценарию. Мизери! Ангел бессмысленности! Что твой недоодноглазый Один? Ничего не изрёк? — пес повернул голову к белой кошке.
— Сказал. Сказал, что пить лучше на троих. Вот думаю, может тебя пригласить? Третьим будешь?
— На троих. На троих… Люци! Что твой? — Сириус пошевелил ушами, не поднимая опущенной на лапы головы.
— Мой пьёт… — вздохнула Люци, — жалко его дурака. И девка у него была дрянь, и друг его дрянь. А Сеня пьет. Потом пишет ей письма. Потом рвёт их. Спит. И снова пьёт.
— Ты уверенна что письма пишет? — Пёс вскинул голову и повернул её к Люци.
— Ещё три дня назад писал. — Неуверенно протянула белая кошка.
Сириус встал и потрусил к парапету. Упёр передние лапы в верхний ряд кирпича и завыл. Кошки замерли, глядя в небо. На какой-то миг бархат неба пошел рябью, а потом снова приобрёл свой привычный вид. Пёс еще какое-то время смотрел в небо, а потом убрал лапы и повернулся к кошкам. Выпрямился и провозгласил:
— Мими, вязальщица должна написать историю своей любви и связать нити своей судьбы с судьбой пророка. Люци, пророк не должен произнести своё пророчество вслух. Оно уже написано и ткань мироздания дрожит. Надо его уничтожить. Мизери, забытый бог должен завязанный узел благословить. И меня не интересует, как вы это сделаете!
Кошки согласно кивнули и попятились, потому что Сириус утратив величественный вид, припал на передние лапы и зарычал:
— А теперь, кошки дранные, вы мне ответите, как чуть мир не проворонили. Всё! В следующий раз воронами будете! И пусть в вас мальчишки камни бросают.
И кошки, забыв об элегантности и манерах кинулись в рассыпную.
* * *
* * *
* * *
— Исида ж… Осирис… в кои-то веки мы священные кошки… а он всё из нас гончих псов… цкий пёс — Люци неслась по улицам города, не замечая преград и барьеров. Заборы? Смешно! Сириус прав — века безделья их расслабили. И она и девочки заигрались в оболочку. Промурлыкать пророка под носом! Твою ж…Успеть бы. Главное успеть, чтобы этот малахольный не пошел читать «стихи проституткам»2, пока «с бандюгами жарит спирт»3. Ведь успел же уже попророчествовать. Твою ж… Ткань мироздания дрожит. Что?..
Люци выскочила на площадь, желая срезать порядочный кусок пути и чуть не врезалась, в сооружаемую поперёк её маршрута баррикаду из автомобильных колес.
— Исида ж… божественная мать — чёрная кошка метнулась в сторону, — совсем отупела. Лапками бегу. Идиотка! — Кошка прыгнула и её силуэт смазался, теряясь в черном дыме из сжигаемых автомобильных покрышек.
— Васёк, поджигай следующую. Периметр нужно закрыть от снайперов.
Дым втянуло в приоткрытую форточку и белая кошка, широко расставив лапы, материализовалась посреди ковра на полу. Сеня спал, подложив под
