Наталья Колесова - Нестрашные сны

— Жива?

— А? Да.

Агата потрогала затылок. Цел. Хотя казалось, что он треснул, и камни, на которых она лежала, забили всю голову целиком, выдавливая наружу и мозги и глаза… Больно-то как!

— Так и будете валяться? — поинтересовался Келдыш. — Или вам здесь очень удобно?

— А что…

Упираясь локтями в щебень, Агата села — Игорь лишь чуть-чуть поддержал ее под спину. Шмыгнула носом, вытерла и уставилась на заляпанную кровью руку.

— Что случи… я что, упала?

— А вы не помните?

Привычный вопрос. И совершенно дурацкий — иначе зачем бы она спрашивала? Агата глянула исподлобья, и Келдыш легко согласился:

— Конечно, вопрос идиотский! Раз уж вами завладела ваша магия…

— У меня получилось? Правда?

Келдыш картинно повел рукой, приглашая полюбоваться на содеянное. Стена, на которой совсем недавно плясало пламя, была снесена. Целиком. Кирпичи разбросало далеко вокруг, на части их Агата как раз и лежала.

— Это… что?

— Это — то, чего вы, видимо, и добивались. Сотворили файербол и решили тут же опробовать его в действии. Я пытался вас остановить, да куда уж мне, старому да болезному…

— Но я… я опять ничего не помню!

— Вот даже не вздумайте сейчас вспоминать! Пожалейте нервы и здоровье своего несчастного куратора!

— То есть, я запустила файерболом в стену и свалилась в обморок? — да уж, обмороки ей прекрасно помогут в Кобуци! — Я что, такая хилая?

Келдыш спокойно сказал:

— Отдача. Вставайте.

— Ага. Ой…

— С вами все в порядке, кости целы, сотрясения нет. Я слегка подкорректировал ваше падение — вы должны были прямиком угодить во-он в тот колодец.

Ковыляя мимо ямы, на которую он указал, Агата заглянула в нее и содрогнулась: стоячая темная вода, не позволявшая увидеть дно, и торчащие из нее ржавые штыри арматуры. А «в порядке» она себя не чувствовала: кажется, все до единого камешка оставили на ее теле по синяку.

— Отдача? — переспросила Агата с запозданием. — Какая отдача?

Келдыш сделал большие глаза.

— Обычная! Вы швырнули файербол — применили практически… м-м-м… огнестрельное оружие и думаете, что не будет никакой отдачи?

— Но ведь волшебство на меня…

— Действует. Когда вы сами совершаете магическое действие, то теряете свою защиту, антимагию, и становитесь уязвимой. Как и все мы, волшебники, — Келдыш подумал и добавил педантично: — Конечно, с поправкой на ваш потенциал. Садитесь в машину.

Агата всю дорогу вздыхала, трогая то затылок, то нос, то рассматривая сбитые ладони — кожа словно наждаком содрана. Келдыш косился, но помалкивал. Заговорил уже у интерната:

— Теперь понимаете, что мы с вами не с того начинаем? Вам нужно тщательно изучать ОБээМ — основы безопасной магодеятельности — а не сразу БээМ, боевую магию. Надеюсь, на некоторое время это отобьет у вас желание скакать по вершкам.

И укатил себе. Преспокойненько. Нет, он иногда ее просто до бешенства доводит!

Глава 5

Тихая прогулка

— А что мы все у стены и у стены? — по-хозяйски спросила Агата. — Может, пойдем, прогуляемся? Ну если не туда, — она показала на развалины на той стороне котлована, — то хоть по лесу…

— Гулял я как-то по здешнему лесочку, — задумчиво сказал Борис. — Был он тогда не в пример нынешнему тих и мирен. Так что мы потеряли в нем всего двух человек.

Агата неуверенно заглянула ему в лицо — не зная, шутит ли он. Дегтяр казался серьезным.

— Ну что? — сказал он, посматривая поверх агатиной головы на друга. — Девушка настаивает на активных действиях. Может, и впрямь разомнемся? А то мы как пришпиленные к одному месту…

Келдыш, прищурившись, вглядывался в чахлые заросли по левую сторону.

— На какое расстояние вы можете отдаляться от точки входа?

— А? — автоматически выдала Агата и сообразила. — Не знаю. Может, расстояние вообще не имеет значения. А давайте сначала попробуем отойти недалеко, чтобы стену видеть.

— Ну давай, Игорян, решайся уже! — нетерпеливо сказал Борис. — Уже понятно, что унести мы ничего отсюда не сможем. Давай хоть знания в голове утащим.

— И мне практика нужна, — отважно добавила Агата, — в изучении вашей… БээМ.

— БээМ! — в восторге повторил Борис. — Мы в Академии называли боевую магию БОММ! По шуму и по последствиям. Игорь, ты уже начал давать частные уроки?

Келдыш пробормотал нечто трудноразличимое. Скомандовал:

— Борис — первый; Мортимер, держитесь от него шага на три. Я — сзади.

— Идите вперед: там может быть опасно, я сзади прикрою! — поддразнил Дегтяр.

И улетел.

Вернее, показалось, что он полетел — так легко и быстро Борис двинулся вперед, большими прыжками покрывая расстояние. А если бы еще и крылья выпустил? Агата шла, настороженно посматривая по сторонам — и мысленно подсмеиваясь над собой — как будто она знала, чего нужно бояться. Всего, что шевелится? Келдыш шел за ее спиной совершенно бесшумно, Агата даже несколько раз оглянулась, чтобы убедиться, что он еще здесь. А у нее самой под ногами земля (или песок?) скрипела нещадно: как будто под ее весом постоянно трескалось и трескалось стекло. Почва даже и посверкивала как стекло, бросая в глаза слепящие мелкие зайчики. Агата поначалу щурилась, потом и вовсе отгораживалась от высверков ладонью, отчего не видела, куда ступает, и то и дело запиналась. Она заметила, что и в лес-то вошла, только когда вспышки прекратились. Приостановилась, ослеплено моргая.

Не лес — лесок. Невысокие, какие-то перекрученные, а кое-где — просто завязанные узлами деревья. Редкие жесткие листья. Агата осторожно потрогала один, попробовала сорвать — лист не поддавался, потрескивал под пальцами, точно деревянный. Агата отдернула руку, услышав за спиной шипение Келдыша:

— Нич-чего не трогать!

Корни змеились под ногами, высоко выступая над пепельно-серой почвой: похоже, деревья стремились выпростать свои ноги-корни и убраться из негостеприимной Кобуци. Агате даже казалось, что они незаметно, но шевелятся: иначе как объяснить, что она ставит ногу на свободный участок, а оказывается в капкане между сложно сплетенных корней? Обернулась сказать об этом Келдышу. Увидела его напряженное лицо — куратор смотрел вперед. А деревья, наверное, вовсе не казались ему странными и опасными — может, в Кобуци все леса такие. Ходячие.

Еще несколько шагов — и деревья расступились. Длинная плоская равнина (долина? на горизонте — невысокие лысые горы), темная зелень с частыми серыми, рыжими, желтоватыми проплешинами. Проплешины парили — дымились? Серое небо, нависающее над равниной, казалось, подпитывалось этими дымами, ближе к горам окончательно укладываясь брюхом на землю. Или просто там стоял такой густой туман?