Галина Ли - Своя дорога

 – Дюс, я вижу, что после ночи, проведенной с лесным духом, тебя что-то гнетет.

 Вот репей!

 – Ты ошибся.

 Недовольство снова всплыло мутной пеной, в груди затлел огонек беспричинного гнева, словно Агаи преступил запретную черту.

 Слова отрицания не помогли, аптекарь держался своего, как гончая кровяного следа:

 – Нет, не ошибся. Раньше тебя не сердило мое любопытство, а теперь даже лицо побелело от злости.

 Слова о побелевшем лице заставили передумать. Действительно, чего это я?

 – Я видел себя в зеркале.

 Голос прозвучал мрачнее, чем хотелось бы.

 – Ну?! – подался вперед всем телом сирин. Он сразу сообразил, что речь идет не об обычном отражении. Агаи даже рот приоткрыл в ожидании откровений.

 – Что "ну"?

 Внутри снова заклокотало, но я нашел силы пояснить:

 – Все хуже, чем думалось. Даже в Пустоши таких уродов не встречал.

 Волшебник нахмурился:

 – Дюс, внешний вид ничего не значит. Главное, что в сердце.

 – Знаешь, – я посмотрел на доморощенного мудреца тяжелым взглядом, – ты это тем скажи, кто расстался с душой, глядя на меня!

 – Прости! – сирин поднял руки в примиряющем жесте. – Я не знал. Ты же ничего про себя не рассказываешь!

 – А ты? – задал я встречный вопрос. – Разве я знаю больше?

 Агаи усмехнулся:

 – А спрашивал?

 Я промолчал – сирин был прав. Лишних вопросов ему не задавали.

 – Дюс, в этом надо обязательно разобраться. Получается, ты раньше не видел себя в момент превращения?

 Вот клещ.... А может, действительно рассказать? Две головы лучше, чем одна, глядишь, и узнаю что-то новое.

 – Не видел, не до того мне обычно в этот момент. Да и желания особого не было.

 Волшебник задумался, а потом снова пристал:

 – Объясни, как выглядишь после перекидывания.

 Как, как – чудовищно, вот как.

 Хоть мне очень не хотелось этого делать, пришлось кратко описать существо, отразившееся в волшебном зеркале:

 – Тело обычное, только небольшие шипы на плечах. На голове вместо волос костяной гребень в три ряда. Кожа белая, просто ненормально белая. Губы отсутствуют, вместо них щель. Нос как у... если бы у змеи был нос, то он выглядел бы так же. Глаза...

 Я немного помолчал. Это была самая неприятная часть рассказа.

 – Глаза закрыты пеленой, словно там один белок.

 О голых красных веках я умолчал.

 Агаи смял подбородок ладонью, рассматривая меня новым, изучающим взглядом, а потом вздохнул:

 – Нет, не вижу ауры мрака. Вроде бы демона описываешь, но очень странного. Что же за зверь такой невиданный в тебе сидит?

 М-да, зря только мучился. Стоило ради подобного ответа рот раскрывать.

 – Ну, а чувствуешь что во время преображения? – задав вопрос, сирин не успокоился, за ним тут же последовал следующий. – А после того как снова становишься человеком – что?

 Видно, досада изменила выражение моего лица, потому что аптекарь тут же поспешил добавить:

 – Дюс, пойми, это не пустое любопытство. Я ведь оборотень, и Танита тоже. Как смена ипостаси происходит у нас, я знаю, потому и хочу сравнить.

 Ладно, как говорится, взялся за гуж... Что же я такое чувствую?

 Рассказ получился недлинным.

 – Если преображение происходит в бою, то сначала вот здесь, – я ткнул себя чуть выше грудины, – становится горячо, а потом тепло расходится по всему телу. Во время соития ничего не чувствую. Мне к этому моменту уже и так жарко.

 Агаи снова задумался. Его молчание затянулось на несколько часов. Танита сначала пробовала расшевелить юношу вопросами, но когда он в ответ на очередную фразу снова буркнул что-то невпопад – смирилась. Видно, не в первый раз сталкивалась с таким поведением.

 Вечером, когда мы остановились на ночлег в ближайшем к имению Лироев селении, волшебник, наконец, вынес свой вердикт:

 – Дюс, я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, этот облик еще не конечный. Я тоже не сразу стал птицей. Первое перевоплощение случилось в двенадцать лет. Оно прошло просто ужасно. Изменились лишь ноги, да еще тело покрылось пухом.

 Сирин улыбнулся:

 – Пух прорастает у нас еще в младенчестве, стоит начать мерзнуть. Представляешь, как я выглядел: с человеческим туловищем по пояс, с птичьими ногами и бедрами да пучком перьев вместо нормального хвоста? А ведь знал, что будет именно так, и все равно дрожал, как осиновый лист, до следующего изменения.

 – Тебе не кажется, что у меня возраст немного не тот? Не подростковый? Я уже давным-давно взрослый мужчина.

 Агаи пожал плечами:

 – Так ты же не сирин, и судя по тому, что почти не чувствуешь свою вторую ипостась, она явно задержалась в детстве.

 – А может, все-таки демон?

 Этот вопрос мучил меня больше всех остальных. Я здорово опасался, что нечеловеческая "половина" сознания объявится в самый неподходящий момент, хотя верил – она не сможет поработить меня. С какой стати? Что бы там внутри ни таилось, а нынешнее "я" со мной уже давно и заслужило доверия.

 Волшебник окинул меня быстрым взглядом, отвел глаза и в сомнении покачал головой:

 – Не думаю. Разве что полукровка и большую часть взял от человеческих предков.

 Потом юношу посетила новая мысль, и он, сверкнув глазами, предложил:

 – Знаешь, нам надо раздобыть демона! Я его... изучу и сравню с тобой!

 Тьфу! Пошли дурака богам молиться... Только демона нам для полного счастья и не хватало!

 – Подожди, доберемся до Пустоши, там много всякой пакости, только успевай отбиваться, может, и на демона наткнемся, – пообещал я.

 Не успели мы устроиться на постоялом дворе, как в дверь комнаты постучали. На пороге, вытянувшись в ровный столбик по всем правилам этикета, стоял дядин слуга. Он с интересом обшарил взглядом нашу компанию и торжественно провозгласил:

 – Господин Атье Лирой приглашает купца из Лоед Агаи Диту на ужин вместе с супругой.

 Пока "купец из Лоед" в изумлении хлопал глазами, свыкаясь с мыслью, что он, оказывается, торговец, я учтиво ответил за него:

 – Мой хозяин счастлив принять приглашение! Но предупреждаю, господин Агаи никуда не ходит без своего телохранителя, то есть без меня.

 В ответ на безмолвный, полный любопытства взгляд, я наклонился к уху посыльного и шепнул:

 – Коммерция штука сложная. Конкуренты жестоки. Никому нельзя доверять!

 – Дюс, зачем? – прошипел аптекарь, стоило только закрыться двери.

 – Что – "зачем"? – поинтересовался я. – Зачем назвал купцом или зачем согласился поужинать?

 – И то и другое! – строго сверкнул глазами волшебник.