Галина Ли - Своя дорога

 – Милый? День еще, слишком рано. Ешь один.

 – А как мне выйти?

 – Пропустите его!

 Непонятно, кому было адресовано это бормотание, но, надеюсь, его услышали.

 – Корри, красавица, спасибо тебе за все!

 Остаться на завтрак я не решился, завернул в тонкую лепешку кусок жареной рыбы, зелень, и рванул прочь, в сторону стены, через которую попал к духу в дом. Одно неприятное мгновение пребывания в черной пустоте, и я на свободе. Интересно, успел, или мои попутчики уже выехали?

 – Дюс? Наконец-то!

 Неприкрытое облегчение в голосе Агаи заставило меня усмехнуться – беспокоились ребята за мою судьбу.

 – Ну и как? Понравилось?

 Сколько яда может вместить такая простая фраза, если она сказана женскими устами.

 Я невоспитанно запихнул в рот лепешку с рыбой и невнятно пробурчал:

 – Очень!

 Агаи смущенно и сдавленно хихикнул, за что получил разъяренный взгляд супруги, а потом кинул мне фляжку с вином, которое я так вчера и не попробовал.

 Святой человек, чувствует, что мне больше всего требуется.

 – Морра, поедешь со мной?

 Обратился к девчонке, но ответ пришел от рош-мах:

 – Еще чего! Заснешь где-нибудь по дороге и выронишь ребенка!

 Ну, нет, так нет.

 Следующие несколько часов, пока мы пробирались по лесу Корри, меня раздирали на части два чувства: необходимость ехать дальше и желание развернуть коня, чтобы вернуться в объятья лесной девы. Я даже пару раз останавливался и оглядывался. По мере удаления от заповедной поляны эта ненормальная потребность росла, в итоге все мои мысли оказались заполнены воспоминанием о гладком женском теле, о податливой плоти, о сияющих золотистых волосах, что льнут к рукам, словно живые.

 Наконец я не выдержал пытки, остановил лошадь и сказал:

 – Мне надо назад. Агаи, я верну тебе деньги.

 Не успел произнести последнюю фразу, как сильный удар в ухо свалил меня с коня.

 Умеет же бить, зараза!

 Пока я валялся на земле и приходил в себя под насмешливым взглядом дрянной девки, Агаи спешился, присел рядом и стал аккуратно массировать мою несчастную, гудящую от оплеухи голову, приговаривая:

 – Сейчас, Дюс. Подожди немного, а потом поедешь, куда пожелаешь!

 Сильные пальцы промяли кожу на черепе, прошлись круговыми движениями у основания шеи, и в мыслях прояснилось.

 Ах, Корри, Корри! Ну не можешь ты отказаться от своих замыслов! Не так, так эдак, а своего добьешься! И когда только успела поколдовать?

 – Спасибо, Агаи. И тебе, Танита, спасибо, – кивнул я спасителям. Слова благодарности лишними не бывают.

 – Обращайся, раз понравилось, – фыркнула рош-мах, поглядывая на меня свысока.

 Да уж, кулаком в ухо – это у нее точно, всегда пожалуйста. Ладно, главное, на пользу пошло.

 Уже на выезде из леса, когда пробирались под нависающим над дорогой деревом, нас догнал одинокий порыв ветра. Ветви задвигались под его напором, и я получил чувствительный подзатыльник корявым сучком, правда, другая ветка тут же погладила лицо молодыми мягкими листьями. А вот на щеке Таниты появились кровавые царапины. Не простила лесная дева вмешательства в ее замыслы, хорошо хоть такой малостью обошлась.

 Уж такие они, Хранительницы, и враждовать с ними опасно, и из дружбы ничего путного не получится. Правда, обещания всегда исполняют, так что, кто бы там ни шел по нашему следу, из этого леса они выберутся только при условии оч-чень вежливого поведения. Это если сильно повезет. Если повезет, но не сильно – пополнят ряды добровольных рабов. А если удача отвернется – и костей не останется.

 Я еще раз оглянулся напоследок: в тени деревьев светлело одинокое пятнышко.

 Пришла, значит, попрощаться. А все равно спасибо тебе, красавица, за ласку. Так хорошо мне еще ни с кем не было.

 Я поднял в прощальном жесте шляпу и больше не оборачивался. Не рискну, наверное, еще лет пять проехать через эти края.

 Нам оставалось три дня пути до границ с Пустошью, и я решил сделать одну вещь. Дорога все равно вела мимо усадьбы Лироев, личина держалась по-прежнему крепко, а дядя – не лесная дева, истинное лицо разглядеть не сумеет. Так что, завернем в гости. Все равно надо прикупить пару кольчуг и лук для моих спутников, а наши мастера славятся на весь Наорг. Да и на дядю не грех посмотреть, а то сколько мы с ним не виделись? Чуть меньше двадцати лет, кажется.

 Глава одиннадцатая

Во время скитаний по поручениям его величества я упорно обходил границы поместья кружными путями. Почему? Сам не знаю. Наверное, не давала покоя смерть вдовы, а может, угнетало то, что меня как кутенка вышвырнули прочь из дома. Так что, не был я в пределах земель Лироев вот уже семнадцать лет, и теперь с любопытством новичка обозревал окрестности.

 Да, память хранила другой пейзаж. Сильно изменилась наследная вотчина за большой срок. Там, где раньше шумел молодой подлесок, обнаружилась целая роща стройных дубов. Река сменила русло, о старом напоминало только заросшее тростником болото. Одна деревня разрослась домов на тридцать, другая захирела, словно в ней внезапно вымерла половина жителей. Такое вполне могло статься – приграничье край суровый. Странно только, что дядя об этом не написал. Он, конечно, посланиями меня особо не баловал, но раз в год сухой перечень событий присылал.

 Интересно, как мой "отец" теперь выглядит? Постарел, наверное, поседел. Даже жалко, что я с чужой физиономией, хотелось бы посмотреть на реакцию старика.

 Стоило подумать про лицо, как всплыла перед глазами противная морда, мелькнувшая в волшебном зеркале. От этих воспоминаний меня перекосило. Я ждал, что внешность моя окажется далекой от эталона красоты, но не настолько же! Демон с ним, если бы я был просто некрасивым или ужасным, или страшным, но... Откуда такая изрядная доля откровенной мерзости?! Я что, настолько отвратителен в душе? Понятно, почему мамочка попыталась сразу избавиться от младенца. Я бы на ее месте, наверное, тоже попробовал. Хотя... не уверен. Страх страхом, но я был ее плотью и кровью, а уродцем родился не по своей воле!

 Старая обида, с которой, казалось, распрощался уже давным-давно, обожгла горечью рот, вызвав желание сплюнуть.

 Агаи, заметив мою гримасу и последовавший за ней плевок, тихо спросил:

 – Что-то случилось?

 Вот уж неугомонный... Ну какое ему дело до того, что меня огорчило? Чего лезет?

 Опасаясь нагрубить ненароком, я не стал отвечать, надеясь, что докучливый сирин сам отстанет. Не тут-то было, на ближайшем же привале, дождавшись, пока Танита уйдет совершать моцион с малышкой, парень полез с расспросами.