Виктория Авеярд - Алая королева

Я не знаю. У меня никогда не было возможности выбирать… Не было в прошлом, не будет и в будущем.

— У меня не как у брата. Он всегда знал, что у него нет права выбора. Теперь мне кажется, я понимаю, что он чувствует по этому поводу.

— У вас двоих есть все, чего можно только пожелать, принц Мейвен, — прошептала я с такой горячностью, словно молилась. — Вы живете во дворце. Вы наделены властью и могуществом. Вы никогда не испытывали настоящих трудностей. Жизнь ни разу не била вас по зубам. Поверь мне… Поэтому, уж извини, жалеть вас я не стану.

Ну вот… Я позволила моему языку наговорить лишнего, совсем не думая головой. Когда до меня наконец дошло, что я делаю, я допила воду из стакана, надеясь, что она приведет меня в чувство. Мейвен окинул меня ледяным взглядом, но потом лед начал таять.

— Ты права, Мара. Никто жалеть меня не станет.

В его голосе прозвучала горечь. Я вздрогнула. Мейвен перевел взгляд на Кола. Его старший брат светился солнечной радостью, разговаривая с отцом и смеясь. Когда Мейвен вновь посмотрел на меня, он улыбнулся, правда грустно.

Хотя мне этого не хотелось, я все же испытала жалость по отношению ко всеми забытому принцу. Но эта жалость растаяла, когда я вспомнила, кем являюсь.

Будучи красной девчонкой в мире серебряных, я не имею права на жалость и сантименты, особенно по отношению к детенышу гадюки.

Глава 11

В конце банкета провозглашались тосты. Гости поднимали бокалы, чествуя августейших хозяев торжества. Лорды и леди в разноцветных нарядах соревновались друг с другом в красноречии, ища расположения у королевской четы. Мне следовало поскорее запомнить их имена, а также цвета каждого из высоких домов. Мейвен полушепотом называл имена выступавших, хотя, признаюсь, завтра я их все равно не вспомню. Сначала меня это раздражало, но вскоре я заинтересовалась и, подвинувшись к нему поближе, принялась внимательно слушать.

Последним поднялся лорд Самос. Шушуканье вмиг стихло. Этот человек вызывал уважение даже в среде титанов. Хотя его черные одеяния, отделанные шелком, не производили впечатления особой роскоши, хотя он не был увешан дорогими украшениями и орденами, в старике чувствовалась несгибаемая сила. И без Мейвена я поняла, что лорд Самос занимает место на вершине всей их иерархии «высоких домов». Все его боятся.

— Воло Самос, — тихо говорил Мейвен. — Глава рода Самос. Он владеет железорудными шахтами. Все оружие производится на его земле.

Значит, дело не только в пышном титуле. Его влияние зиждется не на одной лишь родословной.

Тост Воло был кратким и содержательным.

— За мою дочь, будущую королеву, — низким, зычным голосом произнес старик.

— За Евангелину! — вскакивая на ноги рядом с отцом, воскликнул Птолемей.

Он окинул взглядом пиршественный зал, выискивая тех, кто посмеет что-либо возразить. Кое-кто из лордов и леди показался мне несколько раздраженным, но все послушно подняли бокалы, а те сверкали, отражая свет. Каждый — крошечная звездочка в руке бога.

Когда лорд Самос уселся на свое место, поднялись королева Элара и король Тиберий. Оба улыбались гостям. За ними встали Кол, Евангелина, Мейвен, а через мгновение и я. А потом поднялись из-за столов гости. Ножки кресел скрипели на мраморном полу, словно кто-то затачивал о камень гвозди. Поклонившись в знак признательности, король и королева спустились по ступенькам, ведущим с возвышения, на котором стоял их стол. Банкет завершен. Я справилась.

Взяв Евангелину за руку, Кол повел ее вслед за родителями. Я и Мейвен замыкали процессию. Когда принц дотронулся до моей ладони, его кожа оказалась невероятно холодной на ощупь.

Со всех сторон серебряные глядели на нас. Стояла гнетущая тишина. Любопытные, коварные, жестокие лица. За каждой любезной улыбкой скрывалось напоминание о том, что они внимательно следят. Взгляды этих людей искали во мне изъяны, малейшую возможность для сомнений, но, несмотря на страх, я не дрогнула.

Я не имею права оступиться ни сейчас, ни в будущем. Я одна из них. Я особенная. Я уникум. Я лгунья. Моя жизнь зависит от умения искусно лгать и притворяться.

Мейвен сжал мои пальцы сильнее, ведя меня вперед.

— Почти закончилось, — произнес он, когда мы приближались к выходу из зала.

Ощущение, что меня душат, отступило, когда банкетный зал остался позади. Но неприятное чувство, вызываемое объективами видеокамер, которые неотступно следили за нашим передвижением своими мертвыми электрическими глазами, никуда не делось. Сосредоточившись, я начала определять местоположение видеокамер наблюдения еще раньше, чем замечала их под потолком. Поразмыслив, я пришла к выводу, что эта моя способность является следствием моего «дара». Прежде вокруг меня никогда не было столько электричества. Не исключено, что подобные чувства возникают у многих, или… я просто опасная аномалия.

В коридоре нас ожидали хранители. Они должны были сопроводить нас наверх. Интересно, чего могут опасаться члены королевской семьи? Кол, Мейвен и король Тиберий повелевают огнем. Элара подчиняет себе сознание других людей. Чего им бояться?

Однажды вы увидите красный рассвет, когда мы восстанем все вместе. Голос Фарли. Слова, написанные братом. Лозунг алых стражников. Они уже натворили дел в столице. Летняя резиденция может стать их следующей целью. Я могу стать их следующей целью. Фарли может захотеть продемонстрировать меня на видеоэкранах, чтобы подмочить репутацию серебряных по всему королевству. «Только взгляните на этих лжецов, особенно на нее», — скажет она и покажет мое окровавленное лицо на экране. Пусть весь мир об этом узнает!

Мысли одна другой безумнее приходили мне в голову. Каждая последующая безумнее и гротескнее предыдущей. После одного дня пребывания во дворце я начала терять свое здравомыслие.

— Все прошло хорошо, — заявила Элара.

Как только мы достигли приватной части дворца, королева освободила свою руку из руки Тиберия. Короля, по-видимому, это ничуть не задело.

— Отведите девушек в их покои.

Слова не были обращены к кому-то конкретному, но четверо хранителей вышли из общего строя. Их глаза сверкали из-под прорезей черных масок.

— Лучше я, — одновременно вызвались Кол и Мейвен.

Оба удивленно переглянулись.

Элара приподняла одну из своих идеально очерченных бровей.

— Это не совсем удобно.

— Я проведу Марину, а Мейви — Евангелину, — тотчас же предложил Кол.

Мейвен, заслышав свое прозвище, сердито поджал губы. Мейви. Так, скорее всего, Кол называл своего младшего брата, когда тот был еще маленьким, а потом это прозвище к нему прилипло. Младший брат всегда будет находиться в тени старшего, всегда будет вторым.