Расколотый мир - Анастасия Поклад
Открыл Гера. Он был задумчив, взъерошен и закутан в одеяло.
— Бери Теньку и пошли на чердак, — велела Клима. — Поговорим о наших сильфийских гостях.
— Твое "позже" в этот раз наступило поразительно быстро, — устало проворчал "правая рука".
— А сейчас наша злокозненная обда с умным видом скажет, что ее "позже" всегда наступает вовремя, — громким шепотом возвестил Тенька, выныривая из-за Гериного плеча.
Чердак, где колдун проводил свои многочисленные эксперименты, был гораздо просторнее мастерской Геры в Институте. Покатая остроконечная крыша скрадывала часть пространства, оттого прямоугольное помещение десяти шагов в ширину и вдвое больше в длину получалось почти квадратным. Вдоль стен тянулись самодельные кривоватые полки, чередуясь с дощатыми грубо обтесанными столешницами. Чердак был немногим меньше кухни на первом этаже и, казалось бы, места экспериментатору досталось с избытком. Но чердак выглядел так, словно скоро разойдется по швам от обилия вещей. На столах громоздились сложные многоуровневые конструкции из стеклышек, трубочек, камешков, каких-то тряпок и еще высшие силы знают чего. Полки были до отказа забиты реактивами, запчастями того, что не поместилось на столах, и диковинными предметами, по виду которых трудно было понять: то ли они попали к колдуну из неких иных миров, то ли найдены на ближайшей свалке. Под столами, в ящиках и просто на полу лежало все, чему не нашлось места на полках и столах, а еще — менее важные для хозяина, но все равно милые сердцу "интересненькие" штуковины. Например, неудавшиеся изобретения позапрошлогодней давности, прохудившаяся посуда, битый сухой лед, какие-то перья, травы, сушеные грибы, яблочные огрызки, тыквенные семечки ядовито-зеленого в фиолетовую крапинку окраса и тому подобное. У дальней стены рядом с небольшим закопченным окошком двумя неровными стопками почти до потолка возвышались книги. Они были защищены колдовством от холода, плесени, огня, влаги и мышей, поэтому хранились довольно небрежно. Тенька имел обыкновение почитывать то одну, то другую, загибать и слюнить уголки, делать пометки на полях, ненароком обливать страницы ромашковым отваром или кислотой. Поэтому его книги вид имели плачевный, а натуру неубиваемую. Ни одной библиотечной неженке не снились такие суровые условия. Книги приспосабливались, а от обилия колдовства меняли свойства и постепенно начинали жить своей особой жизнью, отдаленно напоминающей разумную. Впрочем, чтению это не вредило. Рядом с книгами стояло несколько ящиков, полных исписанных листов бумаги. Это были труды и конспекты самого Теньки. На тех, что постарше, желтых от времени — корявые буковки круглого еще детского почерка, множество топорных рисунков. Более новые, белые, листы покрывала самая настоящая вязь, малоразборчивая, острая, летящая, часто перемежаемая загогулинами формул. С потолка свисало все, что не уместилось на столах, полках, полу и в ящиках, а еще — некоторые особо важные конспекты и вырванные из книг страницы. Посреди чердака важно стояло огромное, в пол, зеркало в потемневшей от времени резной деревянной раме. Иногда по зеркалу пробегала странная рябь. Неподалеку валялись перевернутый закопченный табурет и несколько потрепанных подушек.
Проще было сжечь чердак дотла, чем на нем убраться, поэтому Тенька за несколько лет разве что пыль кое-где смахивал и пару раз помыл свободные участки пола. Поэтому через весь чердак в обход кучек хлама тянулось что-то вроде тропинки — относительно чистой полосы на темном деревянном полу. Гера первое время пытался подвигнуть друга на генеральную уборку, но потом смирился. До поры. Ведь невозможно думать об уборке на чердаке, когда в стране такое творится!
Тенька по-хозяйски сел прямо на пол. Гера — опасливо устроился на подушке. Клима размашистым жестом поставила табуретку вертикально и оседлала ее по диагонали, широко расставив ноги и подогнув колени.
— А теперь, — обда обвела присутствующих пронзительным взглядом, — обсудим наших дорогих сильфийских союзников.
— Союзников ли? — без улыбки уточнил Тенька.
— Это будет зависеть от меня, — Клима крепко переплела пальцы, как всегда делала в минуты волнения. — Никто, кроме сильфов, сейчас не подарит мне два сундука золота.
— Ты не думаешь, что сильфийское золото может слишком дорого обойтись тебе в будущем? — спросил Гера. На его бледном от волнения лице отражались голубоватые блики, которые периодически проскальзывали по поверхности зеркала, поэтому «правая рука» походил сейчас на какого-то духа водных глубин, очень хмурого, словно разбуженного во время зимней спячки и жаждущего покарать виновников.
— Именно об этом я и думала весь вечер. Договор не будет подписан, пока я не увижу золото воочию — не хочу рисковать за пустые обещания. А потом настанет ваш черед. Гера, от тебя мне нужна хорошая армия. Хватить бездельничать и таскаться за Лернэ.
— А они знают, что являются будущей армией? У них нет даже маршировок по утрам, — Гере стоило немалых трудов пропустить священное имя мимо ушей и не начинать бессмысленный спор. Тем более, Клима отчасти права.
— А стройка на что? Я повелеваю, чтобы весь примкнувший ко мне сброд сделался к весне приличным войском с тобой во главе. Начни со стройки, пойми, кто чего стоит, потом перейди к учениям. Докладываться мне каждый вечер. Кроме того, вверяю тебе стражей границ. Разведчики — не твоя забота, они подчиняются только мне. Достаточно того, что я не запрещаю тебе читать на досуге некоторые их отчеты. Вопросы?
— Ты собираешься начать войну так скоро?
— Если я не успею встать на крыло, сильфы развеют меня по ветру. Я должна быть сильнее, чтобы выжить, — Клима проговорила это раздраженно, а потом плотно сжала губы. Она сейчас была напряжена, на дне властных черных глаз поблескивали колючие искры. От легкости и лукавости не осталось и следа.
— Может, лучше совсем не соглашаться на договор? — осторожно поинтересовался Гера.
— Все упирается в золото. С ним есть шанс пережить зиму. Без золота — верная смерть. Нужно время, у меня нет армии, чтобы начинать войну сию секунду, а без золота я не смогу прокормить своих. Конечно, многие неравнодушные люди в верных мне городах готовы поделиться частью своих капиталов, но таких средств у них нет. Богачи в Фирондо и Западногорске, Локит слишком зависит от пришлых купцов, прочие города и вовсе бедны. Сильфы пришли очень кстати. Теперь Тенька…
— А я-то что? — вытаращил глаза колдун. Он решительно не понимал, чем сейчас может помочь отечеству.
— Во-первых, сделай звукоизоляцию на чердак.
— Завтра?
— Вчера! Чтобы ни одна собака не знала, чем ты занимаешься. Тебя заинтересовала доска, верно?
— Ага.
