Отверженный. Дилогия (СИ) - Опсокополос Алексис

— Дай я попробую, — сказал долговязый с безумным взглядом товарищу и подошёл ко мне.

Я сразу отметил, что он был одарённым. Долговязый поднёс к моему лицу правую руку и нахмурился. Рука его быстро обледенела, а на каждом пальце появился острый ледяной коготь. Парень освоил магию воды и холода и пытался меня впечатлить. И ему это удалось, когда он вонзил мне свои когти в ногу. Я не удержался и вскрикнул от боли.

От обоих моих мучителей исходила ненависть, но от долговязого ещё и какое-то другое чувство. Будто он испытывал удовольствие. Возможно, так оно и было — парню нравилось мучить других.

Вытащив ледяные когти у меня из бедра, тощий маньяк полоснул ими мою щёку. На пол закапала кровь.

— Имя, щенок! — заорал опять толстый.

Я не отвечал. Не знал, зачем им нужно моё настоящее имя, но почему-то был уверен: узнав его, они меня убьют. И ещё я думал, что если бы можно было откатить время назад, я ни за что бы не отправился в Ржавую Бочку на концерт. Лучше бы я всю ночь просто просидел на лавочке возле общежития.

Но я пошёл на концерт и этим запустил череду событий, которые в итоге привели меня в непонятную комнату с незнакомыми людьми, что меня били и вытрясали из меня моё настоящее имя. Самое обидное — я даже не мог точно сказать, чьи это были люди. Сорокина? Вряд ли. Знакомые тех бедолаг, что висели у Зотова? Ещё мене вероятно. А может, это сам князь решил избавиться от свидетеля того, как его дочь чуть не обесчестили. Так ведь не обесчестили же. На Зотова тоже было мало похоже.

Но кто тогда притащил меня в эту комнату и приставил ко мне парочку маньяков? Вместо ответа, я получил очередной удар по лицу от толстого и ещё один его вопль:

— Мы тебя сейчас на куски порежем! Говори своё имя, щенок!

И тут же ледяные когти тощего опять вонзились в моё тело, на этот раз в плечо.

Я получил ещё несколько ударов, после чего отворилась дверь, и в комнату вошёл лысый мужчина в камуфляжной куртке.

— Сказал? — спросил он у моих мучителей.

— Молчит гад, — ответил толстый. — Но это ненадолго. У нас и не такие становились разговорчивыми.

После этого толстый так врезал мне по лицу, что я вместе со стулом отлетел к стене.

«А ведь надо было просто посидеть пару часов на лавочке», — опять подумал я, почувствовав во рту сильный привкус крови.

Незнакомец в камуфляже кивнул на парня, сидящего на втором стуле, и спросил:

— А что с тем?

— Отключился, — ответил долговязый.

— Притащите его сюда, поставьте их рядом! — приказал лысый.

Мои мучители исполнили приказ и поставили стул с избитым парнишкой возле меня. Я узнал в несчастном Сорокина. Неужели всё же, это Зотов устроил? Кому ещё нужно так избивать Сорокина? Я ничего не понимал.

— У тебя есть возможность спасти себе жизнь, — сказал мне лысый. — Назови своё настоящее имя и фамилию!

— Роман Андреев, — ответил я.

Удар у лысого был посильнее, чем у первых двух, у меня аж в глазах потемнело.

— Приведите его в чувство! — приказал лысый и кивнул на Сорокина.

Долговязый притащил откуда-то ведро воды и вылил на друга Левашова. Тот пришёл в себя и начал испуганно озираться. Увидев меня, несказанно удивился. Даже приоткрыл рот, хотел мне что-то сказать, но посмотрев на наших мучителей, не стал этого делать.

А то, что произошло дальше, повергло меня уже в настоящий шок. Лысый не спеша достал из поясной кобуры пистолет и выстрелил Сорокину в грудь. Бедняга вскрикнул и обмяк на стуле. Лысый выстрелил в друга Левашова ещё два раза, после чего обратился ко мне:

— Ты следующий! Если не назовёшь своё настоящее имя, ты следующий!

Мне было очень страшно, но я понимал, что стать следующим у меня намного больше шансов как раз таки, если я назову имя. Ребята были суровые, но, судя по всему, не самые сообразительные, если думали, что убив Сорокина, они подтолкнут меня к откровению. Наоборот, я решил молчать до конца. Впрочем, при таком развитии событий, конец обещал быть скорым.

Тощий опять вонзил свои ледяные когти мне в левое плечо, но в этот раз вытаскивать их не стал. Я почувствовал, как от раны начинает по всему телу расходиться холод. Особенно сильно начала замерзать рука.

— Ты что собрался делать? — спросил толстый товарища.

— Сейчас заморожу ему руку, — ответил долговязый. — Потому будем молоточком откалывать по кусочку начиная с пальцев. Посмотрим, как ему это понравится.

Мне это не понравилось ещё на этапе озвучивания идеи, но поделать я ничего не мог — руку почти не чувствовал, хотя пальцами шевелить ещё получалось. Ситуация казалась безвыходной — мне оставалось лишь сидеть и терпеть все эти мучения, поедал себя за то, что попёрся в клуб или назвать имя и фамилию и всё это прекратить. Но вид убитого Сорокина напоминал, что второй вариант я выбрать всегда успею.

Когда я уже не чувствовал своей левой руки, а морда долговязого расплылась в предвкушении скорого развлечения, где-то снаружи раздался громкий взрыв. Сразу же за ним ещё один, за ним ещё. Потом застрочила автоматная очередь.

Мои мучители на автомате посмотрели в сторону входной двери. Долговязый от удивления аж вытянул шею. Такой отлично возможности ударить ему правой в кадык упускать было нельзя. Я пробил. Долговязый вытащил из моего плеча когти и обеими руками схватился за горло. У него надолго перехватило дыхание — пробил я сильно и попал удачно.

Я вскочил со стула, но лысый тут же навёл на меня пистолет и прикрикнул:

— Сядь! Быстро!

Злить его я не рискнул и повиновался. Тем временем сидевший в углу с автоматом уже выбежал в коридор, по пути снимая АК-146 с предохранителя. Шум боя усиливался и приближался.

— Похоже, надо уходить, — сказал лысый своим товарищам.

— А с ним что? — спросил толстый, кивнув на меня.

Не знаю, что я заметил раньше — движение руки лысого с пистолетом или исходящее от него желание убить меня, которое появилось внезапно и буквально накрыло меня холодной волной. Скорее второе, так как я успел выхватить из-под себя стул и ударить им лысого по голове. Получилось неплохо — лысый не удержался на ногах и упал. Он даже выронил пистолет. Зато толстый навёл своё оружие на меня. Но от него исходил испуг, я это почувствовал и сказал:

— Не делай этого! Это пришли явно за мной. Отдай меня живым, этим ты спасёшь жизнь себе. Я попрошу, чтобы тебя не наказывали.

Я смотрел, как толстый мечется в раздумьях и как в это время лысый поднимается и подбирает с пола пистолет.

— Не делай глупостей! — продолжал я давить на толстого. — Вы не успеете уже уйти, дом явно окружён! Вам не простят, если вы меня убьёте!

В это время лысый направил на меня пистолет и почти выстрелил, но толстый неожиданно заорал:

— Не стреляй!

Толстяк направил свой пистолет на лысого, встал между ним и мной и сказал:

— Пацан прав! Надо его отдать, и нас отпустят.

— Отдать? — усмехнулся лысый. — С тебя потом хозяин с живого шкуру сдерёт. В лучшем случае. Отойди!

— Если не отдадим, нас убьют! — стоял на своём толстый. — Плевал я на твоего хозяина! Я жить хочу!

Толстый насупился, и по нему было видно, что он твёрдо настроен меня отдать живым. Правда, я не был уверен, что пришли именно за мной. Всё это я обещал ему просто от безысходности. Но, похоже, мой план получил шанс на успех — толстый мне поверил. Но шанс этот просуществовал недолго — он исчез в тот момент, когда ледяные когти долговязого вонзились в шею толстяка.

Маг воды и холода к тому времени полностью пришёл в себя, слушал разговор товарищей и решил встать на сторону лысого и радикальным способом прекратить спор. Толстый захрипел, уронил пистолет, упал на колени и испуганно посмотрел сначала на долговязого, затем на меня. Потом упал на пол и затих.

Шансов, что я успею к пистолету толстяка до того, как в меня выстрелит лысый, было немного. Но стоять и ждать пулю было глупо, поэтому я прыгнул — сильно, вложив в этот прыжок всю оставшуюся энергию. И я допрыгнул. Я даже успел схватить пистолет, но в этот момент услышал звук выстрела и ощутил, как что-то обожгло мне грудь.