Отверженный. Дилогия (СИ) - Опсокополос Алексис

Поместье Зотовых находилось за городом. Размах его меня впечатлил. Один особняк чего стоил — раза в два больше нашего в Павловске. Правда, наш был красивее и богаче отделан.

Меня пригласили в особняк, провели по нескольким коридорам и в итоге я попал в кабинет к князю Зотову. Он, увидев меня, улыбнулся и сказал:

— Роман! Извиняюсь, что пришлось потревожить, но твоя помощь нам необходима. Это займёт буквально десять минут. Пройдём!

Зотов рукой показал на выход, и я первый пошёл к дверям. В коридоре нас ждали уже знакомый мне водитель и сурового вида мужчина лет сорока в какой-то незнакомой мне униформе, видимо, сотрудник службы безопасности. Мои догадки тут же подтвердил хозяин дома.

— Это Аркадий Антонович Зубов, — сообщил мне Зотов. — Начальник нашей службы безопасности, его визитку я тебе сегодня утром дал. Аркадий Антонович тут проделал за эти несколько часов большой объём работы. Мы хотели бы показать тебе её результат.

Меня немного напрягли слова князя. С чего бы Зотову показывать мне результат работы его службы безопасности? Но деваться было некуда.

— Если мне нужно это видеть, то я готов на это посмотреть, — ответил я, давая понять, что от любопытства не сгораю.

Зубов предложил пройти за ним, и мы вчетвером направились по коридорам особняка, затем спустились в подвал, там немного поплутали, спустились ещё и в итоге оказались в большой просторной комнате, как мне показалось, расположенной на уровне не менее двух этажей под землёй.

Комната с виду напоминала помещение для пыток и, скорее всего, им и являлась. Она произвела на меня сильное впечатление, и оно особенно усилилось, когда я разглядел двух раздетых по пояс мужчин, висящих вверх ногами в углу. Даже издалека я смог разглядеть, что они были в крови. Подвесили их за ноги верёвками к деревянной балке.

— Прошу! — с невероятной любезностью произнёс Зубов и жестом предложил подойти к подвешенным.

Было неприятно, но я пошёл. Не пройдя и половину пути, я узнал избитых мужчин — это были два несостоявшихся насильника. И они были не просто избиты, на их теле было множество мелких порезов и ожогов, будто их резали и тут же прижигали чем-то порез. Рты их были заклеены скотчем, они висели и постанывали. Когда мы подошли к ним вплотную, Зотов сказал:

— Арина их опознала, но всё же она была под действием заклятия. Мы хоть и действуем жестоко, но невиновных наказывать не хотим. Будь добр, Роман, подтверди или опровергни показания моей дочери. Это те люди, что хотели её изнасиловать?

Я внимательно вгляделся в висящих парней. Несмотря на то, что их лица были сильно разбиты, я их узнал сразу же. Сомнений не было — передо мной висели два отморозка из Ржавой Бочки, которым я не дал изнасиловать Арину Зотову. Я хорошо запомнил их лица, а у одного из них ещё была заметная татуировка в виде зелёной молнии. Я подтвердил князю, что его дочь права, и именно эти люди хотели над ней надругаться.

— Благодарю за помощь! — сказал Зотов. — Филипп тебя сейчас отвезёт обратно. Кстати, у меня есть для тебя кое-что!

Князь достал из кармана новый очень дорогой телефон, протянул его мне и сказал:

— Не откажи, прими в дар!

— Мне неудобно принимать такую дорогую вещь, — ответил я. — Но ещё неудобнее будет обидеть Вас отказом.

Я взял у Зотова телефон и добавил:

— Благодарю!

— Номер и книжка с инструкцией по эксплуатации у Филиппа, он ездил его покупать, — сообщил князь. — Не забудь у него их взять!

— Обязательно. А можно вопрос?

— Задавай.

— Что с ними будет? — спросил я и указал на подвешенных парней.

— Я так понимаю, тебя интересует, смогут ли они тебе отомстить? — уточнил Зотов и тут же ответил: — Они уже никому ничего не смогут сделать. Можешь забыть про них навсегда.

Мне стало жутко, но с другой стороны, этим ребятам стоило сто раз подумать, прежде чем соглашаться насиловать дочь влиятельного аристократа.

Заметив моё напряжённое лицо, князь сказал:

— Ты не переживай, если у тебя возникнут проблемы из-за того, что ты спас мою дочь, я смогу тебя защитить.

Я ещё раз поблагодарил Зотова, и мы с водителем Филиппом покинули комнату пыток, оставив несчастных наедине с переполненным желанием мести главой рода и его начальником службы безопасности.

Примерно за два квартала до академии я попросил Филиппа меня высадить. Не хватало ещё, чтобы по закону подлости Мила опять увидела, как я выхожу из машины Зотова. Я покинул автомобиль и быстрым шагом направился к общежитию, думая лишь о том, как упаду на кровать.

Но и в этот раз мне было не суждено поспать. Я прошёл всего квартал, как дорогу мне перегородила ещё одна машина, из которой быстро выскочили двое крепких мужчин. Я сразу же понял, что с ними лучше и не пытаться разговаривать и быстро рванул в сторону. Пробежав около пяти метров, услышал хлопок и почувствовал, как что-то укололо меня в районе лопатки. Почти сразу же в глазах стало мутнеть. Я сделал ещё несколько шагов, но ноги отказывались идти, и я упал на дорогу.

Не знаю, сколько я пробыл без сознания, но очнулся от нестерпимой головной боли. Почувствовал, что лежу. Перед глазами стояла белая пелена, я ничего не мог разглядеть. Зато услышал чей-то незнакомый голос:

— Зовите хорошего менталиста, если хотите его вскрыть, и желательно с уровнем не ниже пятого, а то и четвёртого. Этот щенок так закрылся, что я со своим седьмым не могу даже его эмоции считать, не говоря уже про мысли. Первый раз такое вижу, если честно.

— А если его к краю подвести? — спросил второй незнакомый голос.

— А если не удержим? — ответил вопросом на вопрос первый. — Дураком станет, кто за это отвечать будет? Пока что у нас нет даже разрешения на физическое воздействие. Так что или зовите менталиста, или снимайте ограничения. Я, конечно, сейчас ещё раз попробую, но шансов немного.

Сразу же после этих слов головная боль усилилась и стала настолько невыносимой, что я потерял сознание.

***

В особняке Левашовых, в кабинете хозяина дома стоял его испуганный сын Олег и смотрел в пол. Граф Семён Григорьевич Левашов расхаживал по кабинету и разводил руками, пытаясь успокоиться. Ничего не получалось. На кончиках пальцев то и дело вспыхивали небольшие огоньки пламени. Левашов-старший подошёл к сыну, взял Олега за подбородок, приподнял ему голову, посмотрел в глаза и спросил:

— Сынок, ты идиот?

Младший Левашов молчал, пытаясь отвести взгляд.

— Ты что наделал?

— Я хотел помочь.

— Помочь? — Семён Григорьевич всплеснул руками. — Наложить на свою невесту заклятие и закинуть её в постель к двум наркоманам, это называется помочь?

— Я хотел как лучше.

— Да в кого ты такой тупой? С чего ты решил, что это лучше?

— Я хотел расстроить помолвку.

— Даже если принять твою идею скомпрометировать дочь Зотова, чтобы потом из-за этого расторгнуть помолвку, как рабочую, то её реализация просто верх кретинизма! Хотя и сама идея идиотская! Зачем? Почему изнасилование?

— Это должно было выглядеть не как изнасилование, а будто она сама. Типа она мне не верна. Видео бы сняли в процессе.

— Ты хотел снять видео, как твоя невеста под действием одурманивающего заклятия кувыркается в кровати с двумя наркоманами, а потом принести эту запись её отцу и на основании этого разорвать помолвку?

— Не совсем так, но близко.

— Пойми, сынок, это ты тупой, а Зотов — нет! Он не поверит, что его дочь на такое способна, и первым делом спросит: откуда у тебя такое видео? И что ты скажешь? Нашёл на улице?

— Ну, я это продумал…

— Заткнись, продумывальщик! — Левашов-старший еле держался от злости. — Ты не умеешь думать! Мало того что сам тупой, поручил исполнение ещё более тупому дружку!

— Но я сам не мог там появиться. А Родион человек надёжный.

— Твой надёжный человек превратил твой и без того идиотский план в полную катастрофу! Сейчас, если Зотов его расколет, и он всё расскажет, то считай, ты начал войну родов! А Фёдор расколет! Вся надежда, что Берёзин сможет отыскать и твоего надёжного друга, и тех наркоманов, что он нанял, раньше Зотова!